Архив Шерлока Холмса. Открытие Рафлза Хоу (сборник) - Артур Дойл

Был чудный весенний вечер, и даже крошечная Литлрайдер-стрит, отходящая от Эджвер-роуд совсем рядом со зловещим Тайберном, казалась залитой золотом и неимоверно красивой в косых лучах заходящего солнца. Дом, к которому мы направлялись, оказался большим старым строением в раннем георгианском стиле, с плоским кирпичным фасадом, который украшали лишь два эркера на первом этаже. На нем и жил наш клиент, а эркеры, как потом выяснилось, были окнами его огромной гостиной, в которой он проводил часы бодрствования. Когда мы подходили к дому, Холмс указал на медную табличку, на которой значилась та же самая редкая фамилия.

– Она здесь уже несколько лет, Ватсон, – заметил он, обратив мое внимание на ее потускневшую поверхность. – По крайней мере, это его настоящая фамилия. Это надо заметить.

Подъезд в доме был общий, и в холле висел большой список обитателей дома, в котором значились не только фамилии жильцов, но и названия располагавшихся здесь контор. Здесь не жили семьями, дом этот скорее был приютом для холостяков, предпочитающих свободный образ жизни. Наш клиент сам открыл нам дверь, извинившись, что его домработница уходит домой в четыре. Мистер Натан Гарридеб оказался очень высоким, тощим и сутулым господином лет шестидесяти с лишним, с абсолютно лысой головой и подвижными конечностями. Лицо у него было серовато-бледное, такой нездоровый оттенок кожи характерен для людей, совершенно не занимающихся физическими упражнениями. Большие круглые очки и небольшая козлиная бородка вместе с немного выдвинутым вперед из-за сутулости лицом придавали ему вид человека въедливо-любопытного. Впрочем, в целом он производил впечатление добродушного чудака.

Комната, в которую он провел нас, была столь же интересна, как и ее обитатель. Просторная, с рядами застеклен ных шкафов и полок вдоль стен, густо уставленных всевоз можными геологическими и анатомическими образцами, она походила на небольшой музей. По обеим сторонам от входа висели ящики с бабочками и мотыльками. Огромный стол посреди комнаты был завален книгами и бумагами, из которых торчал, поблескивая, высокий медный окуляр мощного микроскопа. Осмотревшись повнимательнее, я не мог не подивиться разнообразию интересов хозяина комнаты. В одном углу стояла витрина с древними монетами, в другом – шкафчик с кремневыми инструментами. За столом высился большой стеллаж с окаменелостями, наверху которого выстроились в ряд слепки черепов с подписями: «Неандерталец»{37}, «Гейдельбергский человек»{38}, «Кроманьонец»{39}. Было очевидно, что здесь живет ученый, занимающийся не одной, а сразу несколькими отраслями науки. Нас он встретил с кусочком замши в правой руке, которым протирал какую-то древнюю монету.

– Сиракузы…{40} Период расцвета, – пояснил он, показывая кусочек металла. – Ближе к упадку качество монет сильно ухудшилось, но в период расцвета им не было равных, хотя некоторые специалисты отдают предпочтение александрийской{41} школе. Присаживайтесь, мистер Холмс, стул вон там, кости я сейчас уберу. А вы, сэр… Ах да, доктор Ватсон… Если вас не затруднит, отодвиньте японскую вазу в сторонку. Как видите, я живу в окружении вещей, которые меня больше всего интересуют. Мой врач все распекает меня за то, что я не бываю на воздухе, но зачем мне куда-то ходить, если здесь у меня столько интересного? Могу вас уверить, составление подробного каталога содержимого одного из таких шкафов занимает не меньше трех месяцев.

Холмс с любопытством осмотрелся вокруг.

– Вы хотите сказать, что действительно никогда не выходите на улицу? – спросил он.

– Нет, время от времени я езжу на «Сотби» и «Кристис»{42}, но обычно редко покидаю свою комнату. Я не очень здоров, и мои исследования отнимают слишком много времени. Но, можете себе представить, мистер Холмс, каким потрясением… приятным, но все же потрясением стало для меня известие об этом грандиозном наследстве, которое свалилось на меня как снег на голову. Ведь всего-то и нужно что найти еще одного Гарридеба, и я не сомневаюсь, что мы такого отыщем. У меня был брат, но он умер, а женщины родственницы не считаются. Но не может быть, чтобы в мире больше не было Гарридебов. Я слышал, что вы распутывали самые странные дела, поэтому-то и решил к вам обратиться. Этот господин из Америки, конечно же, прав, мне стоило сперва посоветоваться с ним, но я ведь хотел как лучше.

– А я считаю, вы поступили очень разумно, – не согласился Холмс. – Скажите, вам в самом деле так уж не терпится заполучить земельный участок в Америке?

– Конечно же, нет, сэр. Ничто не может заставить меня бросить мою коллекцию. Но этот джентльмен заверил меня, что выкупит мой пай сразу же, как только мы вступим в право владения. Он говорил о пяти миллионах долларов. Сейчас на рынке как раз предлагают с десяток предметов, которые заполнили бы пробелы в моей коллекции и которые я не могу себе позволить купить из-за того, что мне не хватает нескольких сотен фунтов. Вы только представьте, что бы я мог сделать с пятью миллионами долларов! На основе моей коллекции можно было бы организовать национальный музей! Я стану Гансом Слоуном своего времени!{43}

Глаза за большими линзами очков засверкали. Стало ясно, мистер Гарридеб не пожалеет сил, чтобы разыскать однофамильца.

– Я зашел просто познакомиться, прерывать ваши исследования нет никакой надобности, – сказал Холмс. – Со своими клиентами я предпочитаю личное знакомство. Вопросов у меня не так уж много, поскольку вы в письме все довольно подробно изложили, а то, что мне было непонятно, я выяснил во время разговора с этим американским джентль меном. Насколько я понимаю, до начала этой недели вы не по дозревали о его существовании.

– Верно. Он зашел во вторник.

– Он рассказал вам о нашем сегодняшнем разговоре?

– Да, от вас он прямиком направился ко мне. Он был очень рассержен.

– Отчего бы это?

– По-моему, он решил, что это как-то его оскорбило. Но, вернувшись от вас, он снова повеселел.

– Он предлагал какой-нибудь план действий?

– Нет, сэр, не предлагал.

– Он получал от вас какие-нибудь деньги или, может быть, просил?

– Что вы, сэр, никогда.

– Вам не показалось, что он может преследовать какие-то особенные цели?

– Нет.

– Вы рассказали ему о нашем телефонном разговоре?

– Да, сэр, рассказал.

Холмс задумался. Я заметил, что он озадачен.

– В вашей коллекции есть предметы, имеющие большую ценность?

– Нет, сэр. Я ведь человек небогатый. Коллекция у меня хорошая, но не слишком ценная.

– Вы не опасаетесь кражи?