Последняя капля (СИ) - Александр Сергеевич Конторович

по бедру! Небо и земля внезапно поменялись местами, и Тарас — со всей дури долбанулся спиною об пень! Да, так, что на какое-то время главарь вообще отключился от реальности.

Когда он пришёл в себя, обнаружил, что оружия при нём нет, пистолет куда-то вылетел при падении. Шевельнутся невозможно — острая боль била сразу по бедру и эхом отдавалась в спине. Да ещё и на ногах лежало чьё-то безжизненное тело…

Рядом с хрипом корчился Гнат, зажимая руками живот, он выл на какой-то тоскливой ноте.

Снова хлопки — и кто-то вскрикнул от боли.

Да, что тут такое происходит…

Но — всё внезапно стихло.

Только выл Гнат, однотонно и протяжно, да кто-то там рядом сучил ногами — было слышно, как скребут по земле подошвы ботинок.

Хлопок — хрип — и не слышно более скребыхания.

Звук шагов.

— Главный где?

Это к Гнату.

Говорившего видно не было, проклятый пень закрывал весь обзор.

— Тута вин… Вона, джинса синяя и штиблеты кожаные…

— Не врёшь?

— Да… я… я, как на духу…

— Смотри, во вранье помирать фигово!

Хлопок.

Звук шагов — тень упала на лицо.

Вот те и здрасьте… а в лесу тогда кого привалили?

Живой, подлюка… и со стволом в руках… фигово!

— Это, стало быть, ты у них главный?

— Чё те надо… москаль…

Мужик недобро так сощурился… и ногу пронзила острая боль — он выстрелил в упор, не прицеливаясь — но, сволочь эдакая, попал куда хотел!

— Бинта я тебе не дам — его ещё заслужить надобно!

— Сука!

Винтовка опять приподнялась… но выстрела не последовало.

— Я никуда, как ты понял, не спешу. Живых подельников у тебя здесь не осталось. Помочь некому. Тех, что из деревни приедут — тоже встречу… и ты понимаешь — как! Я уж постараюсь, чтобы ты всё это увидел — и помереть тебе до этого времени не дам. А потом… потом вернёмся к разговору.

— Твоя власть — пануй!

— Моя, — усмехнулся мужик. — И никто тебе тут не поможет. Вообще никто. И потерять сознание, чтобы тихо отойти — тоже хрен получится. Не сомневайся — я, хоть и не медик, но кое-что в лекарствах понимаю — будешь в полном сознании, чтобы всё видеть и понимать. И чувствовать — ну, это уж само собою разумеется…

— И что тебе надо… умнику такому?

— Кто дал на меня заказ?

— Тебе его не достать! Не по зубам!

Хлопок — пуля бьёт в землю около головы, песок и мелкие камешки неприятно стегают по лицу.

— А вот это — уже не твои проблемы вообще. О другом побеспокойся.

Сволочь! Говорит негромко, голоса не повышает… это-то и страшно! Видно, что держать себя в руках он умеет, и никакие эмоции его из себя не выводят. Такого хорошо иметь в друзьях, и — боже упаси — заполучить во врагах!

— А смысл? И так помирать — и эдак! Ты ж меня в живых не оставишь?

— Так и помереть по-разному можно…

Черт! И ведь ничего не сделать же! Пистолета нет… есть, правда, ещё и нож — так ведь эта сволочь близко не подойдёт! А если попробовать?

— Хреново мне… — закатил глаза атаман.

«Сам же сказал — в лекарствах маракует, значит, точно подойдёт, чтобы мне хоть чего-то дать — надобно подойти ближе!»

— Другую ногу прострелить? Не проблема вообще! Щас сделаю!

Лязгнул металл — и Тарас дернулся, воочию представив себе, как пуля пробивает ему здоровую ногу.

— Э! Ты чё там⁈

— Ты глядь! Надо же⁈ Так быстро оклемался — даже и ляжку простреливать не пришлось! — и злодей, недобро ухмыльнувшись, спрятал в кобуру пистолет.

Димитр не ждал никаких хороших новостей. Последнее время настроение и самочувствие стабильно оставляли желать лучшего — поводов для веселья как-то вот, ни разу не наблюдалось. Понятное дело, что в офис он появлялся всегда вовремя — нельзя было давать никаких поводов для пересудов и прочего. У босса повсюду имелись глаза и уши, и не следовало давать ему лишних козырей.

Вот и сегодня, припарковав автомобиль, он направился к своему отдельному входу. Он всегда так появлялся на работе, и секретарь хорошо был осведомлён о его привычках. Да и, кроме того… любое отступление от раз и навсегда установленных им самим правил тотчас же станет известно боссу. И один только господь всемогущий знает к каким выводам он может вдруг прийти…

Вот и сегодня, он привычно поднес к считывателю ключ-карту, толкнул дверь… и что-то твёрдое вдруг упёрлось ему под лопатку.

— Ни звука… — прозвучал в ушах зловещий шёпот. — Лишнее слово — и в спине тотчас же появятся незапланированные дырки… для принудительной вентиляции лёгких!

А чья-то рука тем временем охлопала его по бокам и извлекла из оперативной кобуры пистолет — незнакомец оказался весьма предусмотрительным!

— Ну? — прошептали на ухо. — Чего ждём?

Поднявшись на второй этаж, Енев открыл дверь и вошёл в кабинет.

— Сигнализация… Наберёшь не тот код — и… сам понимаешь…

Он понимал. И старался не давать никаких поводов для резкой реакции незнакомца. Преступный мир прекрасно был осведомлён о том, кого трогать не следовало — ни при каких обстоятельствах! Во избежание, так сказать, неприятных последствий…

Так что это, кто угодно — но, точно не уличный грабитель! Не говоря уж и о том, что он как-то ухитрился остаться незамеченным при подходе к зданию — а Енев в с е г д а тщательно проверялся на подступах к офису! Более того, даже никогда не останавливал машину сразу на стоянке (каждый раз на новом месте), а всегда проезжал мимо, внимательно осматривая подходы к дому. Уже одно это заставляло отнестись к предупреждению незваного гостя всерьёз!

Подтверждающее мигнул зелёный светодиод на пульте — код принят.

— Сейф…

И здесь он послушно выполнил требования гостя.

Кстати, злодей очень ловко ухитрялся оставаться вне поля зрения — даже в зеркале удалось заметить только темно-салатовую куртку незваного гостя. Лица же рассмотреть не получилось…

— Сядь… — пистолетный ствол подтолкнул его к креслу.

И здесь Димитр вынужден был отметить чёткость действий незнакомца — его усадили в гостевое кресло. Глубокое, массивное и с высокими подлокотниками. Опрокинуть его не так-то уж и просто — тяжёлое. Да и вскочить быстро из него не получится — для того и придуманы высокие подлокотники.

А гость тем временем опустился на место хозяина.

И вот только тут Еневу удалось его рассмотреть!

Что ни разу не добавило ему хорошего настроения.

Русский… тот самый…

Плохо дело!

А гость, похоже, ничуть не смутился тем,