Во льдах и подо льдами - Владимир Реданский

О напряженности боевой учебы подводников в те годы можно судить по таким данным: в 1935 г. подводная лодка «Д-1», например, находилась в море свыше трех месяцев, за 86 ходовых дней она прошла 5259 миль[175].

В 1936 г. подводные лодки Северной военной флотилии совершили новое высокоширотное плавание под флагом командующего Северной военной флотилией флагмана 1 ранга К.И. Душенова. Походу предшествовало двадцативосьмисуточное пребывание в Белом море, во время которого проверялись оружие и материальная часть, отрабатывались задачи совместного плавания. 14 августа «Д-1» (командир капитан 3 ранга В.П. Карпунин) и «Д-2» (командир капитан 2 ранга Л.М. Рейснер) под непосредственным руководством командира отдельного дивизиона подводных лодок капитана 1 ранга К.Н. Грибоедова[176] в сопровождении гидрографического судна «Таймыр» направились из Белого моря к Новой Земле. «Д-3» (командир капитан 3 ранга М.Н. Попов) осталась в Архангельске для устранения неисправностей.

Условия плавания до острова Междушарского были сравнительно благоприятными: ветер не превышал 6 баллов, видимость — средняя. Наконец, открылся вход в губу Белушью. Около часа подводные лодки продвигались вдоль невысокого берега.

Многие из подводников уже побывали в Белушьей в предыдущем году. Другим все было в новинку. «Президент» Новой Земли Тыко Вылка посетил подводную лодку. Яркое впечатление произвели на него чистота, поддерживаемая в отсеках, и большое количество разнообразных механизмов и приборов, сверкающих надраенным металлом. Не найдя, видимо, другого сравнения, Вылко заявил, что в подводной лодке «красиво, как в церкви».

Распрощавшись с гостеприимными хозяевами, моряки покинули губу Белушью и направились дальше на север, миновали остров Подрезов с отвесными скалами из черных сланцев, Гусиную Землю, взяв курс к проливу Маточкин Шар.

На рейде Лагерного, второго по величине становища на Новой Земле, расположенного на отмели недалеко от входа в пролив, сделали остановку. Часть личного состава сошла на берег «в увольнение».

Дальнейшее продвижение осложнилось ухудшением видимости, туманом и моросью. Длина пролива чуть больше 100 км. Западное устье шириной вначале немногим более 7 км сужается к середине до 2—3 км. А в так называемом Переузье расстояние от одного берега до другого составляет всего 666 м. Идти по извилистому проходу, зажатому между высокими горами, было нелегко, тем более что приливно-отливное течение здесь каждые 6 ч меняет свое направление, а кроме него существует еще и так называемое дрейфовое течение. Когда корабли отошли от пролива на 5—6 миль, на горизонте появились сплоченные ледяные поля. Идти было дальше бессмысленно, да и небезопасно.

Командующий флотилией флагман 1 ранга К.И. Душенов, который шел на «Д-1», принял решение возвратиться в Баренцево море. Таким образом, первая попытка подводников-североморцев совершить плавание в Карском море закончилась, по существу, неудачно.

Дальнейший маршрут пролегал на север в 20—25 милях от западного берега Северного острова Новой Земли. В отчете о походе подчеркивалось, что это был один из самых сложных участков, ибо об условиях плавания в этом районе в то время располагали довольно скудными сведениями. Ледовую разведку впереди по курсу по-прежнему производил «Таймыр». Наконец дивизион приблизился к мысу Макарова, за которым лежал вход в Русскую Гавань. На фоне высоких снежных гор перед взорами североморцев раскинулся широкий залив, который два узких полуострова делили на собственно Русскую Гавань, бухту Воронова и небольшой заливчик Чаева.

К.И. Душенов решил отметить пребывание подводников на Новой Земле: на одной из скал укрепили медную доску с памятной надписью о посещении подводными лодками «Д-1» и «Д-2» Русской Гавани.

«Визит» североморцев в арктическую бухту продолжался двое суток. Залив за эти дни заполнился льдом. Температура воздуха понизилась до нуля градусов.

«Выход из Русской Гавани был осуществлен уже во льдах», — зафиксировал в отчете о походе командир дивизиона капитан 1 ранта К.В. Грибоедов[177].

Под ледовой проводкой «Таймыра» 23 августа подводные лодки вышли из залива в Баренцево море. «Д-1» 2 сентября вернулась в Полярное, а через несколько дней направилась в Белое море: ей предстоял переход в Ленинград на ремонт.

Подводная лодка «Д-2» встретилась с «Д-3», задержавшейся, как уже говорилось, в Архангельске. В Баренцевом море состоялось совместное учение. Затем обе лодки отправились по маршруту: мыс Цып-Наволок (полуостров Рыбачий), мыс Нордкап, остров Медвежий, Шпицбергенская банка, мыс Нордкап. Далее пути их разделились: «Д-2» пошла к Лофотенским островам. Достигнув островов Рест, она возвратилась к северной оконечности Европы. «Д-3» снова двинулась к Рыбачьему. В главную базу флотилии оба корабля прибыли одновременно — 26 сентября. Наибольшая продолжительность пребывания в море — 52 суток— оказалась у «Д-2». За это время она прошла 5803 мили в надводном и 501 милю в подводном положении.

Таким образом, во время высокоширотного похода 1936 г. североморские подводники побывали в водах трех морей — Баренцева, Карского и Норвежского. Вдохновителем всех этих сложных и продолжительных плаваний являлся К.И. Душенов, за год перед тем назначенный командующим флотилией[178].

В.А. Фокин[179], командир отдельного дивизиона эсминцев, подчеркивал: «Чем свирепее шторм, чем гуще туман, тем чаще посылает комфлот Душенов наши корабли в океан... Он нам говорит: «Плавать надо в наиболее сложной обстановке, но каждый выход сопровождать глубоким расчетом и глубокой подготовкой. Туман, снежный заряд, шторм надо сделать нашими союзниками»[180].

Об этом наставлении своего флагмана подводники-североморцы помнили всегда. Из года в год нарастала наплаванность лодок. В 1935 г. число ходовых дней составило у «Д-1» — 86, в 1936 г. у «Д-2» — 107; в 1937 «Д-3» прошла в надводном положении 8299 миль, в подводном — 929 миль[181]. С 1 октября 1935 г. по 1 октября 1936 г. «Д-2» погружалась в ходе боевой учебы 143 раза[182].

Подводники продолжали уверенно осваивать высокие широты. В 1938 г., например, «Д-1» (командир старший лейтенант М.П. Августинович) совершила в сентябре-ноябре дальний поход. Из Полярного она отправилась к Цып-Наволоку, затем к острову Вердё, мысу Нордкап, островам Медвежьему, Надежды (Хопен), Междушарскому (архипелаг Новая Земля), Колгуев (мысу Канин Нос), острову Кильдин. В течение 44 суток плавания подводная лодка прошла 4841 милю в надводном и 1001 милю в подводном положении. Впечатляющие итоги, особенно если учесть, что большая часть похода проходила уже в уже наступившее суровое условие года.

1937—1938 гг. оставили яркий след в истории освоения Арктики. Свыше девяти месяцев И.Д. Папанин, Э.Т. Кренкель, А.Е. Федоров и П.П. Ширшов — маленький коллектив первой в мире дрейфующей полярной станции (в дальнейшем она получила название «Северный полюс-1» — СП-1), высаженный в районе полюса 21 мая 1937 г. специальной воздушной экспедицией под руководством О.Ю. Шмидта, находился в эпицентре полярной стихии. За героическим дрейфом отважной четверки мужественных полярников с волнением следил поистине весь мир. За 274 дня льдина с папанинцами «на борту» проделала путь в 2500 км до 71-й параллели. Участники дрейфа собрали ценнейший научный материал.

В конце января 1938 г., когда станция оказалась уже около восточного берега Гренландии, разразился шторм, огромная четырехкилометровая льдина, на которой находился лагерь полярных исследователей, раскололась. Пять суток бушевала пурга. На шестые одна из трещин прошла в десяти метрах от палатки зимовщиков, вскоре наметилась еще одна, уже непосредственно под палаткой. Положение сложилось угрожающее. Требовались незамедлительные, решительные меры по спасению полярников.

4 февраля Кренкель передал в Москву: «Находимся на обломке поля длиной 300, шириной 200 м... В случае обрыва связи просим не беспокоиться...»

Однако не беспокоиться было нельзя: каждую минуту могло случиться непредвиденное.

Северный флот[183] принял деятельное участие в спасении папанинцев. В начале января 1938 г. из Москвы на флот поступила телеграмма от заместителя наркома ВМФ Л.М. Галлера, в которой он запрашивал о состоянии гидрографических судов «Таймыр» и «Мурман»[184], а затем передал указание о приведении их в полную готовность для выхода в море.

Для доставки папанинцев на материк предусматривалось в качестве резервного варианта использовать также дирижабль «В-6». Корабли флота — эсминец «Карл Либкнехт», подводные лодки «Д-3», «Щ-402» и «Щ-404» и гидрографические суда, как планировалось вначале, должны были обеспечивать воздушный корабль радиосвязью и служить для него ориентирами по маршруту полета. Однако во время перелета из Москвы в Мурманск дирижабль 6 февраля разбился в районе Кандалакши, задев в темноте за сопку. И это значительно изменило намеченные планы.