Том 28. Исчезнувший мертвец. Блондинка. Труп. Прекрасная, бессердечная - Картер Браун

— Я могу сообщить вам хорошую новость, мистер Котс. Передача в субботу не состоится.

— Правда? — Он, кажется, немного успокоился. — Вы в этом уверены, лейтенант?

— Совершенно уверен. Джорджия Браун умерла.

— Умерла? — Улыбка сбежала с его лица, унеся с собой по крайней мере два года массажа. — Я… извините, я сяду.

Он ощупью нашел кресло и осторожно сел.

— Извините, — повторил он, — это шок… Смерть страшно потрясает, лейтенант.

— Джорджию она тоже здорово потрясла. Ее буквально распылило по квартире. От нее осталось только…

— Прошу вас! — Он вздрогнул и закрыл глаза. — Я не могу перенести мысли об этом!

Я безжалостно продолжал:

— Она была убита. И по-моему, ее уничтожил кто-то, кто хотел любой ценой помешать ей участвовать в этой телепередаче, кто-то вроде вас, не так ли?

Он вытаращил глаза:

— Не думаете ли вы, что я… Это бессмысленно!

— Она собиралась выплюнуть кусок этого дерьма, Ли Меннинга. Рассказать всю историю знаменитых уик-эндов и девочки шестнадцати лет, у которой, говорят, было слабое сердце, и обо всем, что вы предприняли для того, чтобы замять дело. Именно так, нет?

Он промокнул губы шелковым платком:

— Я знал, что, если она обо всем этом расскажет, это будет стеснительно для меня. Стеснительно, лейтенант, но не больше. Я хотел ее видеть, чтобы постараться убедить ее не делать ничего этого. Но убить ее! Это совершенно абсурдно, лейтенант! Я и мухе не причиню зла.

— Однако кто-то пристроил бомбу в ее квартире. У вас был великолепный повод ее убить. Кто мог иметь лучший?

— Какого дьявола я могу это знать? — вскричал он с гневом. — Ваше дело искать виноватого, а не мое!

Так как у меня от природы голова игрока в покер, я сделал загадочное лицо и внимательно уставился на Котса. Он смущенно заерзал в кресле под моим взглядом и быстро отвел глаза.

— Я не знаю, кто мог хотеть ее убить, — сказал он наконец.

— А Хиллари Блейн?

— Блейн? — Он покачал головой. — У него нет для этого никаких причин.

— А Фарго?

— Какой Фарго? — спросил он ошеломленно.

— Кент Фарго. Не говорите, что никогда о нем не слышали. Его имя должно было проникнуть даже в те круги, в которых вы вращаетесь.

— Вы говорите о Фарго, гангстере?

— Конечно, не об Уэллс Фарго!

— Если у него были причины убить Джорджию, то, уверяю вас, я их не знаю!

— Разве не Фарго финансировал ваши фильмы в те времена, когда вы были независимым продюсером? Точнее — фильмы, в которых снимался Меннинг?

— Нет, меня финансировал Хиллари. — Он снова машинально поправил волосы. — Хиллари всегда был исключительно мил… в денежных вопросах. Я никогда не смог бы работать с гангстером!

Его даже передернуло.

— Хорошо, — сказал я, — в настоящее время я вынужден этим удовольствоваться. Вы долго собираетесь пробыть в Пайн-Сити, мистер Котс?

— Несколько дней.

— Отлично. Мне не обязательно просить вас остаться, не так ли? — Я достал из кармана карточку и написал на ней номер телефона. — Если вы что-нибудь вспомните, что может быть нам полезным, мистер Котс, я прошу вас позвонить мне. Если меня на работе не будет, я написал тут и номер моего домашнего телефона. Не стесняйтесь звонить, даже если то, что вы сможете сообщить, покажется вам мелочью.

Он взял карточку:

— Договорились, лейтенант. Я к вашим услугам.

Я открыл дверь и вышел в коридор. Меня провожали до самой машины волны розового аромата.

Через полчаса я добрался до Хиллари Блейна. Камердинер, открывший мне дверь, смотрел на меня вопросительно-вежливо.

— Я лейтенант Уилер, — сказал я. — Служба шерифа. Я хотел бы видеть мистера Блейна.

— Здравствуйте, лейтенант, — серьезно ответил он. — Мистер Блейн у себя. Я сейчас доложу ему о вас.

— Я чувствую, что это будет сделано на высшем уровне, — сказал я столь же серьезно. — Однако остерегайтесь, я могу быть грабителем!

— Конечно, сэр, — ответил он сухо и оставил меня ждать.

Он вернулся и ловко взял мою шляпу, пока я осматривался.

— Мистер Блейн примет вас в библиотеке, сэр, — сказал он. — Прошу вас следовать за мной.

Я прошел за ним в библиотеку, и Хиллари Блейн встал из-за своего рабочего стола.

Это был маленький сухонький человечек, совершенно лысый, за исключением нескольких случайно уцелевших волосков на верхушке черепа, в очках в золотой оправе, громоздящихся на его носовом придатке. У него был озабоченный вид, и глубокие морщины, бороздящие его лицо, указывали, что он озабочен со дня рождения, когда он оказался вынужденным доверяться другим.

— Садитесь, лейтенант, — сказал он резко. — Чем могу служить?

Я устроился в удобном кожаном кресле и закурил. Он с особенными предосторожностями сел в свое кресло и холодно посмотрел на меня.

Так как я не нашел оригинальной формулы, я просто сказал об именах, которые собиралась назвать Джорджия, и уточнил, что его имя входит в их число.

— Я знаю, лейтенант, — сказал он.

Он снял очки, заботливо протер их платочком и снова водрузил на нос. Свет, отражавшийся в них, когда он поднимал на меня глаза, придавал его физиономии странно пустое выражение.

— Конечно, я был знаком с ней когда-то. — Он задумался на мгновение. — Точнее, мы были в контакте одно время, но в чисто деловом, разумеется.

— Вы финансировали Котса, когда он делал фильмы с участием Меннинга как звезды, — сказал я. — Джорджия тоже играла в некоторых из них, не так ли?

— В самом деле, — сказал он, — в самом деле. Но я, право, не знаю, почему она упомянула мое имя в связи с делом Меннинга. Мне нечего скрывать.

— Я знаю историю умершей девушки, — сказал я, — и не знаю, как замяли это дело после самоубийства Меннинга.

— Досадно! — вскричал он. — Исключительно досадно! В то время, если бы сделали рекламу вокруг смерти этой девушки, это было бы…

— Досадно?

— Конечно! Но теперь? — Он пожал худыми плечами. — Я больше не помещаю деньги в фильмы производства Котса. Вообще не помещаю денег в кино. Так зачем мне беспокоиться, что мое имя произнесено в связи с…

— Я понял, что, в сущности, речь шла не о ваших деньгах, мистер Блейн. По моим сведениям, вы были только ширмой. Деньги давал Кент Фарго.

Он заколебался.

— Я не могу ни подтвердить, ни опровергнуть этого заявления, лейтенант.

— Допустим на минуту, что Джорджия Браун сказала правду; если она упомянет об этом в своем телеинтервью, вас это не обеспокоит?

— Не понимаю, почему бы это меня обеспокоило, — ответил он надменно.

— Это может обеспокоить Фарго.

Он резко снял очки и осмотрел их на свет; потом с торжествующим ворчанием повторил процедуру протирания их стекол.

— Почему вы не спросите об этом мистера Фарго? — подозрительно спросил он наконец.

— Я его спрошу, — сказал я. — Мистер Блейн, мы должны быть реалистами, я так думаю. Убита женщина. Перед смертью она назвала имена людей, о которых хотела говорить в телепередаче Паулы Рейд. Четыре имени, в их числе ваше и Фарго. Это ставит вас обоих, так же как и двух других, в положение главных подозреваемых. Я вас прошу помочь мне, а вы знать ничего не хотите.

Он несколько секунд пристально глядел на меня.

— Честно, лейтенант, — сказал он наконец, — я ничем не могу быть вам полезен. Я сожалею об этом. Если вы хотите знать мое мнение, совершенно личное, Джорджия Браун срочно нуждалась в деньгах; она пошла к этой… гм… телевизионной интервьюерше и уверила ее, что она в состоянии поднять завесу над скандалом с Меннингом. Все это, разумеется, за звонкую монету. Если бы интервью состоялось, я уверен, что оно потерпело бы фиаско. Публичные разоблачения, касающиеся смерти Ли, нанесли бы ущерб только одной особе.

— И кто эта особа?

Он ухмыльнулся:

— Сама Джорджия Браун. Я не знаю, насколько вы в курсе данных событий, лейтенант, но из того, что вы мне уже сказали, ясно, что вы должны знать достаточно много. Вы знаете истинную роль, которую играла Джорджия?

— Я предпочел бы услышать вашу версию, — сказал я вежливо.

— Она была обыкновенной сводницей! Она подбирала девушек, девочек, которые были слабостью Меннинга. Она убеждала их, что он их выдвинет, и приглашала их на уик-энд. Это она нашла ту крошку. Она прекрасно знала ее возраст, но не думайте, что это ее смущало!

— Вы правы, эта Джорджия совершенно очаровательна!

— Лейтенант, — сказал он убежденно, — Джорджия Браун была развращенным существом, полностью развращенным, и мир будет чище без нее!

Он откинулся на спинку кресла и трагически скрестил руки на груди:

— Теперь, я полагаю, вы меня арестуете?

— Думаю, что вы выразили мнение большинства о Джорджии Браун, — откликнулся я. — И я не считаю это преступлением. Вы можете еще что-нибудь сказать, мистер Блейн?