Ультиматум крупного калибра - Александр Александрович Тамоников

делила город на два мира, и эти миры были очень непохожими один на другой, они были враждебны друг другу, были антагонистами и даже, можно сказать, были двумя полюсами мироздания. Здесь был капитализм, там – социализм. И Степану Терко вместе с Дмитрием Ереминым предстояло проникнуть из капитализма в социализм. Причем немедленно и каким угодно способом. Такая стояла перед ними задача. Это была даже не задача, а лишь ее начало, это было лишь первое предложение из условия задачи, а было еще и второе предложение, и третье, и, может быть, даже десятое, и все эти предложения Степану и Дмитрию предстояло свести к единому решению. Уничтожить, так сказать, все иксы и игреки и подвести эту самую задачу к единому ответу – краткому, четкому и понятному.

– Тебе когда-нибудь приходилось преодолевать всякие такие контрольно-пропускные пункты? – спросил Терко у Еремина. – Которые, можно сказать, и не КПП вовсе, а прямо-таки рубежи между двумя мирами?

– Что-то не припоминаю, – покачал головой Еремин.

– Вот и я – тоже, – вздохнул Терко. – Что ж, будем учиться. Самая пора. Тем более – вот он, рубеж. Пошли, что ли…

Еремин и Терко были одеты в камуфляжную форму военного образца без всяких знаков различия. Под одеждой у них были спрятаны небольшие американские автоматические винтовки, а кроме того, еще и пистолеты, ножи, по две гранаты, и это не считая запасных обойм с патронами для автоматов и пистолетов. Многовато? Для обычного человека – пожалуй. Но – не для бойца спецназа КГБ. Для спецназовца это был необходимый минимум, в котором не было ничего лишнего. Все было подогнано, подвязано, ничего не звякало и не брякало, ничто не мешало двигаться. И, как говорится, все было для пользы дела.

Бойцы подошли к КПП. Контрольно-пропускной пункт представлял собой неширокую асфальтированную дорожку – с таким расчетом, чтобы на ней плечом к плечу могли поместиться не больше двух человек. По обеим сторонам дорожка была огорожена высоким забором, сделанным из приваренных друг к другу толстых металлических прутьев, выкрашенных в зеленый цвет. Длиной дорожка была двадцать метров (это расстояние Терко и Еремин определили с ходу, по спецназовской привычке), и упиралась она в турникет из толстых гнутых металлических труб. Миновать этот турникет не было никакой возможности. А вот перепрыгнуть в случае чего через него, пожалуй, можно было попытаться. И это обстоятельство Еремин и Терко также определили практически сразу. И даже прикинули, как они будут через турникет перепрыгивать. В принципе, это было делом немудреным: вот сюда ухватиться рукой, вот отсюда оттолкнуться ногой, затем сделать резкое движение – и ты уже на другой стороне турникета.

Дальше было пустое пространство шириной двадцать пять – тридцать метров, что-то вроде нейтральной полосы, преодолеть которую можно было буквально за несколько секунд. На другой стороне нейтральной полосы тоже были какие-то постройки и сооружения, но что они собой представляли в конкретном плане, сказать было трудно, так как с этой, с западной, стороны они виделись плохо.

Справа от турникета было дощатое приземистое строение с квадратным оконцем (двери в него видно не было, должно быть, она находилась с обратной стороны). Назначение строения было понятно: скорее всего, там находились пограничники, разрешавшие желающим перебираться на ту сторону и обратно. Или, по каким-то причинам, не разрешавшие. Вот, собственно, и все, что удалось разглядеть Еремину и Терко.

– Народу-то и вправду поблизости нет, – задумчиво сказал Терко. – Это хорошо. А вот то, что не видно пограничников, – нехорошо. Пес знает, сколько их там. Может, целый взвод.

– Это вряд ли, – не согласился с ним Еремин. – Сказано же тебе – день сегодня не пропускной. Что им тут делать в такой день целым взводом? Думаю, всего-то несколько человек. Что-то вроде часовых на посту.

– Несколько человек – это было бы неплохо, – все так же задумчиво произнес Терко. – Зачем нам много часовых? Возись с ними… Что ж, подойдем поближе и сосчитаем. Заодно и познакомимся.

В полный рост, не таясь, они подошли к турникету. Никто не вышел им навстречу, и даже никакого шевеления не было заметно – ни в сторожевой будке, ни за будкой.

– А может, здесь никого и нет? – шепнул Терко, с улыбкой глядя на Еремина. – Или спят ребята… Ну, а что? День-то сегодня неприемный. Кто же станет переходить границу в неприемный день? Немцы – народ дисциплинированный…

– А вот мы сейчас проверим, есть тут кто-нибудь или нет! – тоже шепотом ответил Еремин и крикнул во весь голос! – Эй! Эй!

В дощатом строении послышалось шевеление и чьи-то голоса. Вскоре откуда-то из-за будки вышел человек в военной форме с автоматом на плече. Какое-то время он с ленивым раздражением молча смотрел на Еремина и Терко, а затем спросил:

– Was Sie brauchen? Wer Sie?

– Похоже, спрашивает – что нам надо и кто мы такие, – пояснил Еремин.

– Это я понял, – кивнул Терко.

Он подошел к часовому почти вплотную и знаками показал, что ему и Еремину надо на ту сторону.

– Nein, – покачал головой часовой. – Man darf nicht. Morgen. Sie verstehen?

И эти слова часового Еремин и Терко также прекрасно поняли. Все-таки они оба воевали и наслышались на фронте всяких немецких слов.

– Нет, – покачал головой Терко. – Нам надо сегодня. Срочно. Туда. Хойте. Дрингенд. Дортин!

На лице часового отобразилась досада и нетерпение. Он взял Терко за плечо и попытался повернуть его спиной к турникету. Дескать, сказано же тебе, что завтра, вот и ступай. Но Терко уперся и не пожелал идти. Больше того, ему на выручку пришел Еремин.

Все это было частью импровизированного плана. Спецназовцам нужно было выманить из будки всех часовых, сколько бы их там ни было. План сработал. Немец что-то крикнул в сторону караульного помещения, и вскоре оттуда вышли еще два человека. Причем оба без оружия. Они втроем попытались вытолкать Терко и Еремина подальше от турникета.

– Хойте! Дрингенд! Дортин! – продолжали упорствовать Еремин и Терко, указывая руками в сторону турникета.

На шум из караульного помещения больше никто не вышел, из чего следовало, что пограничников было всего трое. Сделав короткое, почти незаметное движение, Еремин ударил пограничника с автоматом кулаком в грудь. И тотчас же послал вдогонку второй удар – в