Ночи большого города - Натали Гарр

– Не паясничай. Следи лучше за своей плитой, там все булькает.

Чертыхнувшись, Майк с опаской заглядывает в кастрюлю, Кристина продолжает издеваться над ним, критикуя каждое его движение, а мы с Робертом обмениваемся теплыми взглядами, и я невольно сияю.

Мне нравится, когда он такой. Веселый, беззаботный, молодой… и чертовски очаровательный.

Сытые и довольные, мы заняли гостиную.

Роберт развалился вместе со мной вдоль дивана, а Майк принялся исполнять роль диджея, прокручивая для нас пластинки легендарных групп.

– Гиллан неподражаем! Я недавно переслушал «Child in time»… с ума сойти просто.

– Согласен. А «Speed king»? Весь альбом вообще чумовой, – с упоением добавляет Майк. – А вы, девочки, что скажете?

– Я выросла на Nirvana, поэтому не воспринимаю эту вашу древность, – недовольно бормочет Кристина.

– Древность? Майк, своди ее в Раймунд-театр на «Иисус Христос – суперзвезда», – советует ему Роберт. – Впрочем, не вижу смысла.

– На что это ты намекаешь, а? – спрашивает Кристина, не отрываясь от своего глянцевого журнала. – Что я недостаточно умна?

– Забей, крошка. Он пошутил, – отмахивается Майк. – Я пойду за выпивкой.

Он топает на кухню, напевая что-то из последнего, а проигрыватель тем временем перескакивает на другую песню.

«Если ты уходишь, закрой дверь.Никого из людей я больше не жду.Услышь мою скорбь, я лежу на полу.То ли пьян, то ли мертв – я, правда, не очень уверен»[11].

Украдкой гляжу на Роберта, он отрешенно смотрит в окно на потемневшее ночное небо и медленно перебирает мои пальцы.

«Я слепой, я слепой.Теперь моя комната холодна.Когда слепой плачет, боже, ты знаешь, что у него на душе».

В комнату возвращается Майк.

– Крис, ты в курсе, что Роберт играет на гитаре?

– Не-а, – она забирает у него пиво, – сыграй!

– Отстаньте, – фыркает Роберт, поцеловав меня в висок.

– Пожалуйста, я обожаю гитары! Мой брат в юности играл на басу, но потом поступил в колледж и углубился в финансы.

– Твой брат молодец.

– Да ладно тебе, Роб. Чего ты ломаешься? Сыграй. Девушка просит.

– Сам сыграй.

– На чем? Я клавишник среднего уровня, а у тебя в доме нет синтезатора. Так что поднимай свою ленивую задницу и марш в студию.

– Отвали, Майк, – сердито повторяет Роберт, отняв от меня руки.

Мы трое непонимающе мигаем, когда он встает с дивана и тяжелой походкой спускается на первый этаж.

– Что это с ним? – недоумевает Майк.

– Пойду выясню.

Я нахожу Роберта на крыльце.

– Почему ты ушел?

– Надоел этот клоун, он слишком назойлив. Еще эта дылда… с трудом выношу ее тупость.

– Ты погрустнел раньше, чем Майк прицепился с гитарой. Я видела, Роберт, – говорю я, присев на ступеньку подле него.

– Тебе показалось. С чего мне грустить?

– Не знаю, расскажи мне, – я обнимаю его за талию.

Он поворачивает голову и смотрит на меня, кажется, целую вечность, прежде чем выложить мне все как на духу.

– Я не хочу, чтобы ты становилась актрисой.

Черт.

– Прости, что притворялся паинькой, но я больше не могу.

Отлично. Что теперь?

О’кей, милый, я откажусь от своих планов в угоду твоему альтер эго?

Это несправедливо.

– Причина? – шепчу я, глядя в его наполненные печалью глаза.

– Банальная. Я хренов трус и паникер, – признается он без тени смущения. – И я боюсь потерять тебя.

Господи, ну сколько можно?

Я удрученно вздыхаю.

– Роберт…

– Нет, послушай меня, – он берет мое лицо в ладони. – Я сказал, что я против, но это вовсе не означает, что ты обязана идти у меня на поводу.

Что?

– Я не понимаю.

– Кэтрин…

– Я не понимаю, Роберт! Что ты от меня хочешь? Как мне поступить? – с нажимом повторяю я, охваченная вспышкой ярости.

Он кидает на меня беглый растерянный взгляд, берет за руку и неуверенно пожимает плечами.

– Никак. Ничего. Я… – он колеблется, – я попробую поддержать тебя. Только прошу, не жди от меня всего и сразу, хорошо? Я должен привыкнуть.

Привыкнуть!

Звучит так, будто я вынуждаю его пойти на огромную жертву.

А что же произойдет, когда он узнает про Мексику? Нет, об этом я пока промолчу, иначе он точно сдвинется.

– А ты привыкнешь?

– Я постараюсь.

Глава 10

Точка кипения

Не прошло и десяти часов с нашего возвращения в Нью-Йорк, а у меня уже хреновое предчувствие. Настроение – полное дерьмо, я не выспался и бросаюсь на всех с самого утра. Еще эта гребаная Элисон Дарлинг шляется где-то целых пятнадцать минут, когда я просил немедленно принести мне завтрак!

– Мистер Эддингтон? – явилась улитка.

– Почему так долго?

– Простите, в кафе была очередь, – жалобно оправдывается она, положив пакет с выпечкой и стакан на мой стол.

– Позови сюда Энтони, живо.

– Да, сэр.

– Бегом, Элисон! – кричу я ей вслед, и она выскакивает из моего кабинета как ошпаренная.

Пока я остервенело вскрываю пакет и сдираю со стакана пластиковую крышку, в дверях появляется Тони.

– Приятного аппетита, сэр.

– Приятного, как же, – раздраженно буркаю я, даже не взглянув на него. – Что слышно от Кэмпбэлла?

– Ничего. Обычно он присылает отчеты по вечерам.

– Мне нужно знать сейчас, ясно?

Тони беспристрастно кивает.

– Позвони ему, у меня терпения не хватает на болтовню с этим козлом!

– Понял, сэр, – он выходит в приемную.

Пью чай и пытаюсь утихомириться. Срань господня, чего я так дергаюсь? Ну да, допустим, она не отказалась от этой проклятой роли, но ведь и от меня она тоже не открещивается.

На автомате жую круассан. Он кажется мне безвкусным, и тогда я засовываю остатки в пакет и швыряю в мусорную корзину.

В кабинет возвращается Тони.

– Мистер Эддингтон, есть новости.

Я напрягаюсь.

– Кэмпбэллу удалось проникнуть на репетиции, но поскольку разговаривать там запрещено, он свяжется со мной в ближайший перерыв либо после занятий.

Хм, после занятий у него будет больше информации… да, я подожду.

– Он не сказал, что это вообще за репетиции?

– Нет, сэр. Но я полагаю, ничего особенного.

– Ладно, спасибо.

В пять ко мне заявилась делегация из Вашингтона. Мы закрылись в переговорной и уже час обсуждаем строительство жилого комплекса в районе «Колумбия-Хайтс».

Брюс и Броуди в ударе, и только я один таинственно отмалчиваюсь, скучающе поглядывая на часы.