Подарки ревности - Роман Волков

Только тут стало понятно, что в безумии гонки они совсем перестали следить за погодой. А она совсем испортилась: поднялась сильная снежная буря. Луна скрылась за облаками, и стало очень холодно. Марго поднялась и сразу по пояс утонула в снегу.

– Э-э-э-э-эй! Герман! Емельян! – закричала она и сразу закашлялась от снега. В завывании ветра ничего слышно не было: ни ее голоса, ни рева снегокатов.

«Интересно, скоро Герман заметит, что меня нет?» – подумала Марго, пытаясь разыскать следы полозьев. Но их мгновенно заносило снегом, да и в темноте было практически ничего не видно.

– Так… сразу позвонить… – она сняла варежку и стала искать телефон в кармане. Руки моментально замерзли и потеряли всякую чувствительность. Кое-как вытащив мобильник, она набрала Германа. Но связи почти не было: видимо, буря и отдаленность поля от вышек сделали свое дело. В трубке что-то шипело, хрюкало, а потом и вовсе все выключилось.

– Э-э-э-э-эй! – снова закричала она во весь голос. Стало немного страшно, потому что снег был совсем не теплый, как в том сне, наоборот, он обжигающе сек кожу, и мороз начал сковывать пальцы и щеки.

«Спокойно, спокойно, – думала она. – Главное не паниковать и двигаться, а то замерзну. Думать! И не стоять! Не стоять!»

Она кое-как выкарабкалась из оврага. Это было непросто: ноги скользили, и она постоянно проваливалась вниз. Перед ней предстало бесконечное поле, в котором ее не было ни видно, ни слышно. Белая куртка сливалась со снегом. Где находилась турбаза, стало просто непонятно: пурга была повсюду.

Марго кинулась бежать в сторону, противоположную той, куда умчались снегоходы, проваливаясь в сугробы и падая. Впрочем, ей скоро стало понятно, что она заблудилась, потому что все стороны перепутались, и пейзаж пугал своей одинаковостью: белые хлопья и больше ничего не видно. Во время бега ей удалось согреться, но скоро дыхание сбилось, и в нем послышался хрип. Но останавливаться было ни в коем случае нельзя – именно так люди замерзают насмерть. Наконец, она увидела вдалеке черную полоску леса.

– Вроде бы, когда мы ехали сюда, лес был немножко справа… Значит, теперь должен оказаться немножко слева…

Мысли запутались. Марго двигалась из последних сил, хорошо, что ветер стал дуть в спину, а не в лицо. Она вспомнила слова отца, который попробовал в своей жизни почти все и мог рассказать, как действовать в любой ситуации.

– От холода в организме все замедляется, Маргошка, особенно работа мозга и ток крови, – говорил он, – потому человек становится вялым, он ведет себя неадекватно, всякие нелепые поступки совершает. Часто в горах туристов замерзших находили и не могли понять: кто в костер прыгал, кто на дерево забирался ветки рубить… Мозг начинает отключаться, а под конец вообще хочется спать. Я сам знаю, двигаться тяжело, как будто ты тонну на плечах несешь, кажется, надо просто постоять с закрытыми глазами, и сразу сил прибавится! Это было последней ошибкой тысяч замерзших насмерть. Вот стоит тебе заснуть – и все, конец. Надо двигаться.

Марго двигалась, как могла, упрямо шагая в непонятном направлении, стараясь, чтобы черная полоска леса была слева. Спать в самом деле хотелось, папа был прав. И не то чтобы улечься в сугроб, она же не дура, а просто остановиться и передохнуть, даже не закрывая глаз. Казалось, что сил прибавится, и тогда с легкостью можно будет сделать следующий рывок. Но помня наставления папы, она кое-как двигалась и пыталась позвонить Герману – но связи снова не было.

Вдруг Марго поняла, что она не найдет турбазу, и единственный способ не упасть и не окоченеть от холода – добраться до леса. Там меньше снега и ветер не такой сильный.

– Если чувствуешь, что сил добраться до ночлега не хватит – прячься в лесу, залезай под елку с подветренной стороны, под нижние ветки, зарывайся в снег и делай берлогу. Как Умка в мультфильме. Съеживайся калачиком и согревайся. Буря пройдет, сил наберешься, согреешься – глядишь, и выберешься, – говорил отец.

Марго потопала к лесу, прикидывая, хватит ли ей сил, чтобы не свалиться прямо здесь. Ноги промокли, в сапоги набился снег, и пальцы начинали неметь от холода: сперва было просто больно, а потом их как будто не стало. По ее расчетам, до леса она могла доковылять примерно минут через пятнадцать.

«Надо считать, держать ритм, – думала она. – Мозг занять».

Этот метод она часто использовала в беговых и лыжных эстафетах. Но вместо счета на сей раз в голове звучала песня «Гражданской обороны»:

– Но после всего, что останется, дальше пойдет один, – снова и снова повторяла Марго, потому что замерзший мозг забыл остальные слова песни, – но после всего, что останется, дальше пойдет один, но после всего, что останется, дальше пойдет один.

Неожиданно выяснилось, что лес дальше, чем казался. Кроме того, Марго ушла с середины поля в какой-то подлесок с маленькими кустиками, и теперь, когда ее будут искать, могут и не заметить. Она еще несколько раз упала и поняла, что руки тоже онемели от холода.

– Отлично, и с поля ушла, и до леса не добралась. А похоже, это конец. Дурацкий.

До леса было еще далеко, и песенка «Гражданской обороны» превратилась в голос отца.

– Когда силы кончились, включай мозг. Представь, что ты сидишь у горящего камина, пьешь горячий чай и пытайся согреться. Это крайний шанс, – отец, как многие военные, не употреблял слова «последний»: последний бывает только перед смертью.

Про огонь и горячий чай Марго думалось плохо, похоже, мозги совсем замерзли. Девушка еще раз упала, и на этот раз встать сил не было.

«Может, как-нибудь зарыться в снег? Там согреюсь, а потом до леса доковыляю…»

В этот момент сильные руки схватили ее под мышки и поставили на ноги. Ноги не слушались. Она повернула голову. Это был Емельян.

Глава двадцатая

Запись на стене ВКонтакте на страничке Маргариты Солнечной, которую она обязательно бы разместила, если бы в поле ловил телефон и у нее не замерзли пальцы

Можно ли отдать два пальца на ноге за два часа счастья?

3 февраля 03:12

– Маргош, как же ты так… – говорил он, растирая ей щеки мягкими флисовыми перчатками, – и в сторону зачем свернула? Мы тут все объездили, следы замело, зачем ты сюда-то пошла? А если бы я не направился сюда, то что бы ты? А? Герман с Максом в другую сторону поехали тебя искать, это мне чутье подсказало… Телефон еще не ловит…

Он сорвал с себя черную куртку, сам остался в легкой спортивной кофте и укутал Марго, а потом усадил ее на снегоход. Сдернул с нее промокшие варежки, сунул их себе в задние карманы и надел свои горячие перчатки. Потом сел сзади и крепко к ней прижался, согревая своим яростным мужским теплом.