Вероника решает умереть - Пауло Коэльо

– Идите с Богом, – сказал он, вернулся к столу и закрыл за собой дверь. Ему не нравилось привыкать к своим пациентам, но избежать этого ни разу не удалось. В Виллете будет сильно недоставать Мари.

Когда Эдуард открыл глаза, девушка все еще сидела рядом. При первых сеансах электрошока ему требовалось много времени, чтобы вспомнить, что происходило накануне. Собственно, именно в этом и состоял терапевтический эффект данного вида лечения: вызвать у больного частичную потерю памяти, заставить его забыть то, что его встревожило, и успокоить.

Однако частое применение электрошока привело к тому, что Эдуард стал попросту устойчив к его воздействию. И он сразу же узнал девушку.

– Ты во сне говорил о райских видениях, – сказала она, проводя рукой по его волосам.

О райских видениях? Да, райские видения. Эдуард посмотрел на нее. Ему хотелось все рассказать. Однако в этот момент вошла медсестра со шприцем.

– Мне нужно сделать вам укол, – сказала она Веронике. – Это указание доктора Игоря.

– Сегодня уже делали, я больше не хочу лекарств, – ответила девушка. – А кроме того, я не хочу отсюда уходить. Я больше не намерена подчиняться ни единому указанию, ни единому правилу, ничему из того, к чему меня будут принуждать.

Казалось, медсестра привыкла к подобной реакции.

– Тогда, к сожалению, мы будем вынуждены ввести вам успокоительное.

– Мне нужно поговорить с тобой, – сказал Эдуард. – Пусть тебе сделают укол.

Вероника закатала рукав свитера, и медсестра ввела лекарство.

– Хорошая девочка, – сказала она. – А теперь почему бы вам обоим не выйти из этой мрачной палаты и не пройтись немного?

– Тебе стыдно оттого, что было вчера ночью, – сказал Эдуард, когда они прогуливались по саду.

– Нет, уже не стыдно. Теперь я горжусь этим. Я хочу узнать о райских видениях, ведь к одному из них я была так близка.

– Мне нужно заглянуть подальше, за корпуса Виллете, – сказал он.

– Так и сделай.

Эдуард оглянулся назад, – но не на стены палат и не на сад, в котором молча прогуливались пациенты, – а на одну из улиц на другом континенте, в краю тропических ливней и раскаленного солнца.

Эдуард чувствовал запах той земли. Стоял сухой сезон, пыль набивалась в нос, а он был доволен, ведь чувствовать землю – значит чувствовать себя живым. Он катил на импортном велосипеде, ему было семнадцать лет, он только что закончил семестр в американском колледже в городе Бразилия, где учились и все другие дети дипломатов.

Он ненавидел столицу, но любил бразильцев. Двумя годами ранее его отца назначили послом Югославии – в те времена, когда кровавый раздел страны никому и не снился. У власти еще находился Милошевич. Мужчины и женщины жили рядом при всех их различиях и старались ладить друг с другом, несмотря на региональные конфликты.

Первым назначением его отца была именно Бразилия. Эдуард мечтал о пляжах, о карнавале, о футбольных матчах, о музыке, а оказался в этой столице, вдали от побережья, созданной только как пристанище для политиков, бюрократов, дипломатов и их детей, которые толком и не знали, что им делать во всем этом окружении.

Эдуард ненавидел такую жизнь. На целый день он погружался в учебу и пытался – но безуспешно – общаться с товарищами по колледжу, пытался – но безуспешно – заинтересоваться автомобилями, модными кроссовками, фирменной одеждой – ведь только об этом и говорили его сверстники.

Время от времени случались вечеринки, на которых в одном конце зала сидели подвыпившие юноши, а в другом – изображавшие безразличие девушки. Наркотики были обычным делом, и Эдуард уже успел испробовать практически все существующие их разновидности, но так и не сумел ни к одному из них пристраститься. Он был то чересчур взвинченным, то слишком вялым и быстро терял интерес ко всему происходившему вокруг.

Семья была озабочена. Его готовили к карьере дипломата, по стопам отца. Но, хотя у Эдуарда и были все необходимые для этого таланты – желание учиться, хороший художественный вкус, способность к языкам, интерес к политике, – ему недоставало основного качества дипломата. Ему было трудно контактировать с окружающими.

И сколько бы его родители, получавшие неплохое жалование, ни водили его на приемы, ни открывали двери дома для товарищей по американскому колледжу, Эдуард редко кого-либо приводил. Однажды мать спросила, почему он не приглашает друзей на обед или на ужин.

– Я уже знаю все марки кроссовок и знаю поименно всех девушек, с которыми легко заниматься любовью. А более интересных тем для разговора у нас нет.

Но однажды появилась бразильская девушка. Посол и его супруга успокоились, когда сын начал выходить из дому и возвращаться поздно. Никто точно не знал, откуда она взялась, но однажды вечером Эдуард привел ее домой на ужин. Девушка была воспитанной, и они порадовались: наконец-то юноша становится более раскрепощенным. Кроме того, оба они подумали, хотя и не сказали об этом друг другу, что присутствие этой девушки сняло еще один повод для тревоги: Эдуард не гомосексуалист!

К Марии (так ее звали) они относились с любезностью будущих свекров, хотя и знали, что через два года их переведут в другую страну, и совершенно не собирались женить сына на ком-либо из столь экзотических краев. По их планам, сын должен был познакомиться с девушкой из добропорядочной семьи во Франции или в Германии, которая могла бы стать достойной супругой будущего дипломата.

Тем временем, Эдуард, похоже, влюбился не на шутку. Обеспокоенная мать заговорила об этом с супругом.

– Искусство дипломатии состоит в том, чтобы заставить противника ждать, – сказал посол. – Хотя мы никогда не забываем свою первую любовь, она всегда проходит.

Однако судя по всему, Эдуард изменился до неузнаваемости. Он стал появляться дома со странными книгами, установил в своей комнате пирамиду и вместе с Марией ежевечерне возжигал благовония, часами концентрируясь на прикрепленном к стене странном изображении. Успеваемость Эдуарда в американской школе начала падать.

Мать не знала португальского, но она видела обложки книг: кресты, костры, повешенные ведьмы, экзотические символы.

– Наш сын читает опасные вещи.

– Опасно то, что сейчас происходит на Балканах, – ответил посол. – Ходят слухи, что Словения хочет независимости, а это может привести нас к войне.

Мать же политике не придавала никакого значения. Ей хотелось знать, что происходит с сыном.

– Что это за навязчивая идея – жечь ладан?

– Это чтобы убивать запах марихуаны, – отвечал посол. – Наш сын получил прекрасное образование, вряд ли он станет верить, что эти пахучие палочки могут привлекать духов.

– Мой сын пристрастился к наркотикам!

– Это пройдет. Я тоже в молодости курил марихуану, потом от нее начинает тошнить – и меня тошнило.

Женщина почувствовала гордость и спокойствие: ее муж – человек опытный, он втянулся в мир наркотиков и смог из него выбраться! Мужчина с такой силой воли мог контролировать любую ситуацию.

В один прекрасный день Эдуард попросил велосипед.

– У тебя есть шофер и «мерседес-бенц». Зачем тебе велосипед?

– Для контакта с природой. Мы с Марией уезжаем на десять дней в путешествие, – сказал он. – Здесь недалеко есть место, где встречаются особые кристаллы, которые, как уверяет Мария, передают хорошую энергию.

Мать и отец получили образование при коммунистическом режиме: кристаллы были всего лишь минералами с определенным расположением атомов и не излучали никакой энергии – ни положительной, ни отрицательной. Они стали наводить справки и обнаружили, что эти идеи о «вибрациях кристаллов» начали входить в моду.

Если бы сыну вздумалось поговорить на эту тему на официальном приеме, он мог бы показаться смешным в глазах окружающих: впервые посол признал, что ситуация становится нежелательной. Бразилия была городом, живущим слухами, и вскоре все могли бы узнать, что Эдуард склонен к примитивным предрассудкам. Соперники отца в посольстве могли подумать, что юноша всему этому научился от родителей, а ведь дипломатия – это не только искусство ждать, но и способность всегда, при любых обстоятельствах соблюдать условности и протокол.

– Мальчик мой, так дальше продолжаться не может, – сказал отец. – У меня есть друзья в Министерстве иностранных дел Югославии. Я уверен, из тебя выйдет блестящий дипломат, а для этого необходимо научиться принимать мир таким, как он есть.

Эдуард ушел из дома и в тот вечер не вернулся. Родители звонили домой к Марии, в городские морги и больницы, но так и не услышали никаких вестей. Мать потеряла веру в способность мужа контролировать ситуацию в семье, даже хотя он замечательно вел переговоры с посторонними.

На следующий день Эдуард появился, голодный и сонный. Он поел и пошел к себе в комнату, зажег благовония, произнес свои мантры и весь день и всю ночь спал. Когда он проснулся, его ожидал новенький с иголочки велосипед.