Невинная для миллиардера. Притворись моей (СИ) - Романская Татьяна

Я тоже хочу принять ванну, поэтому кладу руку на спину Виктора Михайловича, чтобы ускорить его.

Он поворачивается к Веронике.

— Я говорил тебе сегодня, что ты сделала Леву самым счастливым человеком на свете?

Его слова заставляют меня затаить дыхание, потому что это правда.

— Он тоже делает меня счастливой, — отвечает Вероника. — Он замечательный муж.

Я бросаю на нее взгляд.

— Я скоро вернусь.

Она приподнимает брови, прежде чем вновь обратить внимание на Виктора Михайловича.

— Спокойной ночи.

— Тебе тоже, Вероника, — он наклоняется, чтобы поцеловать ее в щеку. — Увидимся утром.

Я молюсь, чтобы так и было.

Я хочу, чтобы он жил вечно, и не только потому, что без него жизнь будет трудна.

Когда он уйдет, наш брак закончится, а я к этому не готов. И я очень сомневаюсь, что когда-нибудь буду готов.

— Ты подарил ей эти серьги сегодня, так ведь? — спрашивает Виктор Михайлович, как только мы поворачиваем за угол и заходим в библиотеку.

Я не могу сдержать легкой улыбки.

— Как вы догадались?

Его рука тянется к уху.

— Вероника постоянно трогала их. Она проверяла, на месте ли они.

Качая головой, я следую за ним в комнату.

— Вы так хорошо понимаете женщин, Виктор Михайлович. Не то, что я…

Он поворачивается ко мне лицом.

— Ты научишься, Лева. Все приходит с опытом.

Мой взгляд скользит по полкам с книгами, прежде чем снова остановиться на нем.

— Как вы себя чувствуете?

— Хорошо, — он кивает, прежде чем повторить это слово с большим воодушевлением. — Хорошо себя чувствую.

— Вы уже подумали над моим предложением?

Он бросает взгляд в мою сторону.

— Над каким еще предложением?

Поскольку у меня было только одно предложение, я напоминаю ему:

— Я предлагаю вам обратиться к другому врачу. Я хочу провести обследование здесь, у местного кардиолога, чтобы узнать его мнение о вашем диагнозе. Я все узнал и уже договорился с ним. Осталось только время назначить

Он поворачивается, чтобы просмотреть ряд книг:

— В этом нет необходимости. В Израиле лучшие врачи, это все знают.

Я продолжаю настаивать:

— А я считаю, что это необходимо. Узнать мнение другого специалиста никогда не повредит. У нас очень сильные кардиологи.

Виктор Михайлович указывает на полку, до которой он не может дотянуться:

— Достань-ка мне вон ту книгу с темно-синим корешком.

Я делаю несколько шагов, чтобы оказаться рядом с ним. Достаю толстую книгу и обращаю внимание на название: «Война и мир».

Вряд ли это будет весёлое чтение.

Передаю ему книгу.

— Я прочитал это произведение дважды, — с признательностью говорит он. — Очарование прозы не имеет себе равных. Каждый раз, когда я погружаюсь в историю, даже зная, чем она закончится, я оказываюсь в другом мире. Тебе тоже нужно больше читать, Лева. Ты должен пользоваться этой библиотекой.

Он описывает рукой дугу в воздухе, и я прослеживаю её взглядом.

Я едва сдерживаю смех, когда замечаю кое-что необычное, стоящее на полке в углу.

— Эта комната полна сокровищ, — продолжает он. — Чтение может перенести вас в другой мир. Мир, где всё именно так, как вы хотите, чтобы это было.

Я тоже так думаю, но это не про книги.

Я подхожу к полке, на которой стоит предмет, от которого я не могу отвести глаз. Я указываю на него.

— А как давно здесь стоит эта статуэтка?

Виктор Михайлович подходит ко мне.

— Сколько я себя помню, она всегда здесь стояла. В тот день, когда ты переехал, ты мне устроил экскурсию по дому, и она уже была. Ну и черт с тобой!

Я улыбаюсь.

— Ладно, я пойду к Нике, чтобы она там не скучала, — говорю я.

И тут я чувствую, как рука Виктора Михайловича ложится мне на плечо.

— Передай своей жене, что я ее обожаю. Ты счастливый человек, Леон. Не забывай об этом.

— Я знаю это, — отвечаю я, потому что он прав.

Возможно, я самый счастливый человек на этой планете.

Глава 41

Вероника

Я заливисто смеюсь, выходя из ванной в одной майке и кружевных трусиках. Пока я была занята, Леон успел раздеться и устроиться в центре кровати, лежа на спине.

Но не это заставило меня смеяться без остановки.

Дело в том, что лежит на его обнаженной груди. Должно быть, он нашёл это в библиотеке, когда был там с Виктором Михайловичем.

— Вероника, — произносит он моё имя с лёгким стоном. — Ты пошла со мной выпить в тот вечер, потому что сама этого хотела.

Я попадаю под его очарование, и мне становится всё равно.

— Я же говорила тебе, что у тебя есть статуэтка-кошечка, — замечаю я, указывая на керамическое изделие, стоящее у него на груди. — Как ты мог не знать, что у тебя есть такое произведение искусства?

Он опускает руку и обхватывает свой твёрдый член.

— Иди-ка сюда побыстрее!

Всё ещё смеясь, я сажусь на кровать рядом с ним.

— Я чуть было не побежала в библиотеку за этой кошкой, чтобы выиграть спор, но потом не смогла отказаться от мартини.

Не сводя глаз с моего лица, он медленно поглаживает свой член.

— Ты сделала это не только ради мартини. Ты хотела пойти со мной в тот вечер.

— Может быть, — тихо говорю я.

— Я нравился тебе уже тогда.

— Не придумывай, ну.

Я подхожу, чтобы взять статуэтку, и осторожно ставлю её на тумбочку рядом с кроватью.

Как только киска оказывается на месте, я забираюсь обратно на кровать и сажусь на своего мужа. Я сажусь на него верхом, устраиваясь так, чтобы чувствовать, как его член прижимается к моему самому сокровенному месту.

Он обхватывает мои бедра руками.

— Тебе нравится, да?

— Твое произведение искусства? — Я приподнимаю бровь. — Или эта кошка?

— И то, и другое, — с улыбкой отвечает он.

Леон нежно целует меня, и его язык проникает в мои губы. Тихий стон вырывается из моей груди.

— Займись со мной любовью сегодня вечером, — шепчу я ему в губы, как только поцелуй прерывается. — Я хочу, чтобы ты занялся со мной любовью.

Он легко переворачивает меня на спину и, глядя сверху-вниз, тянется к моим трусикам.

— Я их испорчу, дорогая, — говорит он с легкой ухмылкой.

— Почему меня это не удивляет? — спрашиваю я с улыбкой.

— Я куплю тебе много новых трусиков, — обещает он, нежно целуя меня в лоб.

Я беру его лицо в ладони и заглядываю ему в глаза.

— Вместо этого, можно я заберу эту фарфоровую кошку? И мы будем в расчете, — предлагаю я.

Он хмурится, но ничего не отвечает. С тяжелым вздохом он утыкается лицом в мою шею, прежде чем сорвать с меня трусики.

Глава 42

Леон

— Ты пришёл с пустыми руками и думаешь, что я тебя впущу? — с таким вопросом Никита стоит в дверях своей квартиры.

— Мне нужно с тобой поговорить, — говорю я, пытаясь протиснуться мимо него, но это не так-то просто. Никита выше меня на полголовы и весит не меньше центнера. Он регулярно качается и занимается боксом. Я тоже в хорошей форме, но раз на раз против него бы не вышел.

— Заходи, — говорит он с сарказмом в голосе. — Уже поздно. Какого черта тебя принесло?

— Мне нужно выпить, — выдаю я. — Чего-нибудь крепкого и…

— … и подороже, да? — спрашивает он, обходя меня и направляясь к шкафу с алкоголем, который стоит в кухне. — Не рассчитывай сильно напиться у меня, раз уж ты заявился без предупреждения. Что, если бы я был не один?

Это риторический вопрос.

Никита не приглашает людей в свой дом или в свой мир.

Есть три человека, которых он терпит: я и двое наших общих друзей. Кроме того, его окружение состоит из деловых партнеров и юристов, и он старается общаться с ними как можно реже.

Он наливает мне вискаря с два пальца. Я жадно беру стакан и выпиваю его одним глотком.

— Ну, тогда ладно. Вижу, дело серьезное, — говорит он, скрещивая руки на обнаженной груди.