Где обитает любовь - Элизабет Стюарт

Но она была прежде всего врагом, и он сознательно приказывал себе не поддаваться ее обаянию. На его вкус Элен была слишком молода, он предпочитал заводить связи с женщинами в возрасте, умудренными любовным опытом. Но помимо того, что Элен привлекала его, мысль о том, что она — любовница его врага, странно возбуждала Ричарда.

Очутившись внутри форта, он поискал взглядом Жиля.

Ричард уже составил план, как они будут ловить Лиса, но хотел обсудить его со своим первым помощником, прежде чем посвятить во все детали сэра Томаса.

Он взглянул наверх, на площадку лестницы, возвышающуюся над головой. Туда выходила дверь единственной комнаты, где он мог говорить, не опасаясь быть подслушанным. В замке было несколько уэльских слуг, и никогда не вредно проявить осторожность.

До тех пор, пока он не решит, какая информация должна просочиться к врагу, он поделится своими планами только с теми, кому полностью доверяет. Кроме того, он все-таки нуждался в сведениях, которые ему могла дать Элен.

Послав Симона на поиски Жиля, он взобрался по лестнице и задержался у закрытой двери. Какими сведениями располагала девица, а главное, с помощью какого трюка он выудит их из нее — вот что занимало его ум в тот момент.

Ричард толкнул тяжелую дверь.

Элен стояла у окна спиной к нему. Взгляд ее был обращен куда-то вдаль, поверх крепостной стены, туда, где туман бродил по влажным лугам, словно стадо гигантских белых овец. Она приоткрыла окно, и сырой, холодный воздух струился в задымленную комнату.

Ричард окинул пленницу взглядом. Рыжий меховой плащ свободно висел на ее худеньком теле. Из-под плаща виднелись босые ноги с тоненькими лодыжками.

— Сомневаюсь, что даже такая щуплая девица пролезет в эту дыру, — заметил он сухо, намекая на ее самовольство.

Девушка крутанулась на месте от неожиданности. Полы ее плаща распахнулись, открыв взгляду очертания обнаженной ноги. Она была, очевидно, совсем голая под меховым плащом. Несмотря на прежний свой отказ, она все же выкупалась и вымыла волосы.

Ричарду она показалась совсем другой — женственной, красивой, соблазнительной. Пушистый лисий мех удивительно шел ей. Элен придерживала края плаща там, где вырисовывались выпуклости ее грудей, в то время как ее мерцающие темно-каштановые волосы — сейчас неубранные, нерасчесанные — каскадом ниспадали ей на плечи и необыкновенно гармонировали с природной роскошной красотой лисьей шкуры.

Подобное зрелище заставило Ричарда затаить дыхание. Как он мог принять за малолетку это прекрасное, дивное существо? Благодаря спокойному сну и сытной пище исчезли круги у нее под глазами. Скоро и тело ее перестанет быть острым, угловатым, приобретет приятную округлость.

Элен окинула его высокомерным взглядом и вновь отвернулась к окну.

— Может быть, я и щуплая, но не полоумная, — бросила она через плечо. — Я не собиралась бежать, мне захотелось увидеть небо.

— И простудиться насмерть.

Она откинула назад голову и горько засмеялась:

— Вы забыли, что я провела всю зиму в горном ущелье… благодаря вам.

Да, он забыл. Что-то затмило его мозг. Но как он мог забыть, что ему противостоит не изнеженная, капризная, хныкающая дама, каких полно при дворе? Эта женщина провела вместе со своим мужчиной убийственно холодную зиму в горах Гуиннеда и даже рисковала жизнью, чтобы сбить с пути врагов, когда лагерь был обнаружен. А он еще надеялся убедить ее предать своего любимого мужчину!

Желание разгорелось в нем, но не желание унизить, раздавить, пыткой выбить признание, а естественное плотское желание. Он хотел целовать эти ставшие вдруг соблазнительными сочные губы, окунуть лицо в водопад ее волос, увидеть обнаженное тело, раскинувшееся на лисьем меху, овладеть ею.

Его самого удивил этот взрыв собственной страсти, но Ричард усилием воли сдержал себя. Он напомнил себе причину, по которой явился сюда.

— Подойди. Я буду говорить с тобой.

Элен легкими шагами приблизилась к нему и стала рядом. Она настороженно смотрела на него. В ее широко раскрытых глазах читался не страх, а неподдельный интерес.

— Сомневаюсь, что у нас есть что сказать друг другу.

— О нет! Совсем наоборот. Мы можем поговорить о твоем дружке. Рхис, так ведь его зовут?

Он внимательно следил за выражением ее лица. Элен не выказала удивления, когда было произнесено это имя.

— Мы можем и поговорить… Хотя я бы предпочла молчать. К тому же, очевидно, вы уже выпытали у пленных все, что хотели.

Она пересекла комнату, опустилась на колени возле очага и перевернула свою шерстяную тунику, которую развесила сушиться у огня.

— Глубоко благодарна за воду, — резко сменила она тему. — Я не мылась с тех пор, как выпал снег.

Ричард придвинул к огню массивный, грубо сколоченный стул и уселся рядом с коленопреклоненной девушкой. Нахмурившись, он впился взглядом в ее низко опущенную голову.

— Ты должна понять, что он от меня не уйдет. Теперь я знаю, где он.

Она перестала заниматься своей туникой, подняла на него безмятежный взгляд.

— Ты зря так уверен.

Ричард навис над ней — огромный, мрачный, как грозовая туча. Он старался не замечать манящего изгиба ее губ, белых холмиков грудей, которые приоткрылись, когда она вновь наклонилась к огню.

— Твои друзья… там внизу… оказались более словоохотливыми. Долго убеждать их не требовалось.

Рука, сжимающая края меха на груди, напряглась, но в глазах Элен по-прежнему не было страха. Наоборот, она презрительно сощурилась.

— Тебе доставило удовольствие пытать их? Ты любишь причинять боль слабым? Ощущаешь ли ты себя могучим доблестным воином, когда слушаешь вопли беспомощных своих жертв? Ты смелый рыцарь, Ричард Кент, — издевалась она. — Будут ли менестрели воспевать твою доблесть, твою славную победу над тремя дюжинами изможденных старцев и одной женщиной?

Ни один мускул не дрогнул на лице Ричарда. Он обязан был вытянуть из нее все, что она знает о Лисе.

— Нет, Элен, мне не нравится добывать правду, истязая пленных. И я не нуждаюсь в восхвалении менестрелей. Я знаю себе цену, знаю, кто я и каков. Никто из посторонних не взвешивает на весах успехи мои и ошибки, мужество мое и мою слабость. Я сам мерю их своей мерой и сам выбираю себе путь, если уверен, что он приведет меня к моей цели. Я сражаюсь за свою родину, а ты за свою. И я думаю, что хотя бы поэтому мы должны проявлять друг к другу уважение.

Он поколебал ее уверенность в себе. Элен хотела что-то произнести, судорожно сглотнула комок, застрявший в горле, но смолчала.

Ричард решил закрепить завоеванные позиции:

— Как поступили бы твои люди со мной, если б все случилось наоборот?