Изнанка Мира - Степан Мазур

До боли знакомое лицо любимого потерянного брата.

— Валкар, — глухо повторил демон.

— Чего ты там бормочешь? — пробормотала Люция.

Демон не ответил.

Ангел, перехватив меч обратным хватом, пробежалась по кругу, рассекая наиболее ретивых мертвяков. Резко остановившись, подняла к небу свободную руку.

— Анфалеста! — её крик совпал со вспышкой молнии.

На руке ангела образовался синий шар и от него пошло тёплое свечение. Мороки перед ней и напарником как на стену натолкнулись. Крики поднялись такие, что от них можно было сойти с ума. Но незримый барьер этого света на давал обретшим плоть войти в круг.

— Что с тобой, Сар?

— Валкар! Валкар!!! — Демон зарылся лицом в землю, обхватив пылающими перчатками голову.

Огонь послушно лизнул красную кожу, и голова демона стала пылать, как факел. Люция отстранилась. Вспыхнувший огонь ударил жаром ей в лицо. Зачадил край кожаного плаща. Скидывая его, небесная дева утратила контроль над светом Анфалесты. Синий шар потух на радость морокам.

Освобождённые крылья вместе с резвым прыжком с оградки подбросили ангела на пару метров над землей. Дождь принялся нещадно мочить перья. Люция ещё в прыжке ботинком врезала в голову ближайшего воплощённого морока, рассекла мечом ещё двоих сразу. Если Сар ушёл в себя, то сражаться ей придётся одной.

Крылья пришлось сложить. Своим малым размером они не могли поднять в небо и в сухую погоду, а усиливающий дождь и вовсе делал их бесполезными. Только немного порхать над нежитью, чтобы не разорвали в клочья на земле.

Мороки ринулись и на Саркона. Люция тревожно вскрикнула. Но бой поглотил, рассеивая внимание. Махая мечом и прыгая по оградкам и надгробиям, ангел потеряла из виду демона. Приходилось убегать от полсотни мертвяков и стало совсем не до напарника.

Только стойкое ощущение, что воин подземелья себя в обиду не даст, позволяло биться холодно и расчётливо. Без эмоций. Просчитывая шаги для отступления. К счастью, нежить была не так уж и подвижна. Новые тела замедлили духов. Они двигались едва ли быстрее зомби.

Неожиданный рёв демона заглушил гром над кладбищем. Саркон весь запылал огнём, не только перчатки. Принялся плавиться и чадить плащ на нём, загорелись джинсы. Лишь стойкие ботинки пока держались. А у объятого огнём демона загорелись и глаза. Жажда мести завладела Саром.

С криком:

— Валкар!!! Бра-а-ат!!! — он ринулся крушить мертвяков, как тонкие сухие веточки.

Мертвяки закричали от огня. Пламя охватывало их и причиняло вред больший, чем кулаки и когти демона. Саркон крушил тела, словно пробивал стены тараном. Демон вбивал в грязь, отрывал руки и головы. Вся его мощь бурлила, и нечеловеческий гнев овладел сознанием. Глаза заволокло пеленой безумия. Он не видел, не слышал, только уничтожал.

Это казалось единственно верным в данный момент.

Некромант продолжал кричать сквозь дождь и ветер. Ухо ангела ловило обрывки фраз. Жаль, что не видно, откуда читает он свои заклинания. Повелитель мёртвых продолжал колдовать из укромного места. Выдать себя значило проиграть.

Глаза воплощённых мороков затлели зелёным, их не только стало больше, они ускорились…Или время потекло быстрее? Демон этого почти не замечал, продолжая уничтожать, крушить и повергать.

Люции приходилось несладко. Грудь ангела быстро вздымалась, руки нещадно рубили врагов. По лицу стегали мокрые от дождя локоны, не успевая за хозяйкой в движении. Она продолжала прыгать средь потемневших оградок и надгробий, остро сожалея о нехватке второго меча. Одинокий клин в правой руке рубил быстро, но урона наносил ровно в два раза меньше, чем если бы имел собрата и в левой руке. Обоеручная. Тело, привыкшее к бою обоими руками, двигалось немного непривычно. Приходилось больше вертеться, не имея возможности поставить второй блок.

Саркон на миг остановился, поднимая ладони вверх. Звук, подобный рёву стада буйволов, сотряс землю. Огонь на демоне полыхнул в стороны на несколько метров. Ближайшие мороки стали факелами, разгоняющими темноту. Но усилившийся дождь недолго дал демону пылать. Огонь, чтобы сберечь тепло и силу огнённых перчаток, поутих. Саркон в гневе на погоду и свою слабость, схватил каменную скамейку и метнул в группу мороков. Послышался хруст, крики. Мертвяков как тараном вынесло на дорожку, глаза дважды мёртвых потухли. На место павших тут же встали новые.

Воплощение духов в тела шло непрерывно, и всё увеличивающийся поток ослаблял двух напарников. Со всеми уже не справлялись. А кладбище было большое — в ресурсах некромант нужды не испытывал.

Время шло, уходили все силы.

Глаза Люции подёрнуло дымкой усталости, сердце — а оно у ангелов гораздо больше, чем у людей — стучало в горле, в висках, било в рёбра и грозило взорваться, выскочить наружу.

Руки дрожали, меч стал делать ошибки, оставляя морокам жизни там, где должен был забирать. Ангел стала больше отступать, просто убегая. Больше не кидалась на толпы, рубя наискось, снося голову и рассекая на части, всё больше искала одиночную пару светящихся зелёным глаз. Секунды отдыха значили много и с каждым разом пролетали всё быстрее и быстрее, а секунды боя, напротив, затягивались. Становилось тяжело, усталость давила на плечи, шаги становились короче.

Демон вырвал из земли оградку и принялся махать перед собой, нанизывая острыми кольями ожившую плоть. Повисшие на краях оградки сделали её тяжёлой, пришлось бросить и вырвать мраморный столик, затем швырнуть надгробие. Памятники полетели в толпу один за другим.

Саркон уже не разбирал, что именно исчезает в непрерывном потоке армии нежити, просто хватал и кидал, лишь бы не касаться нежити руками. Прикосновение к ним вытягивало силы как небольшой, но мощный пылесос. Принцип малого вмешательства в изменения обстановки физического мира летел ко всем чертям. По кладбищу словно прошлись целые армии вандалов, круша и снося всё на своём пути. Разве что не было чёрных красок, а на плитах оставались следы чудовищного размера от когтей демона да выемки от лезвия ангела.

Люция кувыркнулась через себя и расправила крылья. Клинок нацелился в небо, и с его округлённого острия сорвалась под небеса синяя стрела. Эта стрела закружила воздух вокруг себя, и по кладбищу пошел гулять небольшой смерч.

Этот торнадо принялся охотиться за мертвяками, десятками подкидывая в воздух, вращая и выбрасывая за сотни, тысячи метров от битвы. Воплощённые мороки с большой высоты разбивались о землю и больше не поднимались. Глаза гасли.

Сар устал не меньше ангела. Глаза перестали пылать. Пелена, гнев, ярость — всё ушло. Только холодный дождь терзал разгорячённое тело, и жалобно шипели перчатки из кожи саламандры. Огонь почти потух. Кожу на ногах обжигали расплавленные ботинки, стекая на землю, и от них в воздух поднимался приторный дымок.