Пролог (Часть 1) - Генрих Боровик

«Господа коммунисты! Вы видите старика на углу, где вы обычно покупаете свою газету. Может быть, под пальто у него бесшумный пистолет. К вам зашел агент по страхованию имущества, в боковом кармане его пиджака не одна, а две вечные ручки, — может быть, это пистолет, заряженный газом цианистого калия. А как насчет вашего молочника? Мышьяк действует медленно, но верно. А ваш автомобильный механик? Может быть, он проводит ночи, изучая технику удушения выхлопными газами.

Эти патриоты не позволят вам отнять у них свободу. Они прекрасно владеют бесшумным ножом, веревкой вешателя, снайперской винтовкой, из которой они попадают в воробья на расстоянии 200 ярдов. Только руководители сдерживают их.

Берегитесь, предатели!

27 февраля 1963 года несколько членов палаты представителей выступили против существования Комитета по расследованию антиамериканской деятельности. 20 конгрессменов проголосовали против существования комитета.

Вот эти иуды, которые, кажется, не только готовы продать свою страну за 30 сребреников, но и готовы сделать это публично».

И дальше в черной траурной рамке, под заголовком «В память о…» были опубликованы фамилии, адреса и номера телефонов двадцати конгрессменов. Конечно, никто из них не имел никакого отношения к коммунистической партии. Но угроза звучала реально и недвусмысленно. Реальность ее подтверждалась вот ещё какого рода рассуждением:

«Из всех главных функций нашего подполья самая главная — разведка или знание. Давайте разберем один пример. Предположим, вы взяли телефонную книгу, открыли ее на любой странице и не глядя ткнули пальцем в одно из имен. Затем прочли впервые в жизни это имя и сказали себе: „Вот человек, которого я должен убить в этом месяце“.

Разберём ситуацию. Некий человек, избранный случайно, отмечен печатью смерти. Он может быть самым сильным, богатым и влиятельным в городе, где вы живете. Но ни одно из этих качеств ни в малейшей степени не поможет ему. Он будет беззащитен. Почему? Потому что в вашем распоряжении имеется нечто, чего нет у него, — знание противника или разведка. Вы знаете его, а он не имеет понятия о вас. Пока это условие существует, у него нет возможности принять необходимые, меры защиты от вас.

В точности такая же ситуация существует между нами и нашими коммунистическо-социалистическими врагами. Наш успех будет обратно пропорционален их знаниям о нас…» (из брошюры «Учебная программа минитменов»).

Но ни этот выпуск газеты, ни брошюра, ни сама организация минитменов не вызвали чьего-либо пристального внимания.

Через 8 месяцев после появления цитированного только что выпуска газеты «В цель» был убит президент США Джон Кеннеди. Только через два месяца после убийства Джона Кеннеди один из двадцати конгрессменов, перечисленных газетой «В цель», Генри Гонзалес из Сан-Антонио, публично вспомнил о минитменах. «В свете последних событий я стал значительно более чувствителен к материалам ненависти, которые столь широко распространяются в нашей стране», — сказал он в интервью газете «Хьюстон пост». Он же обратился к тогдашнему министру юстиции США — Роберту Кеннеди, брату покойного президента, с официальной просьбой заняться расследованием возможной связи минитменов с убийством президента Кеннеди.

Депю; пребывавший тогда в городке Норборн, сразу ответил публично: «В связи с возможными действиями министра юстиции я могу сказать одно: если бы. Роберт Кеннеди в прошлом так же интересовался левыми американцами, как он интересовался правыми проамериканцами, его брат остался бы живым».

В то же самое время с критикой минитменов выступил генеральный прокурор Калифорнии Стэнли Маек:

«Минитмены охвачены паранойей страха перед коммунизмом, неверием в американские институты, стремлением владеть всеми видами оружия — от пистолетов до автоматов… Существует пугающее сходство между психическим складом членов этих групп и того человека, который обвинен в убийстве президента Кеннеди… Мы не можем далее позволять фанатикам в нашем штате создавать частные армии и угрожать безопасности жителей Калифорнии и всей Америки».

Организатор минитменов по Калдфорнии Рой Хьютон (тот самый, который во время маневров «Удар по пустыне» успешно изображал полковника американской армии) немедленно ответил на выпад генерального прокурора: «Эта попытка привлечь к ответственности патриотов Америки, которые верны идеям своих отцов, основавших эту, страну, — типична для грязной тактики, которая столь дорога прокурору Маску и его коммунистическим сторонникам…»

Конгрессмен Гонзалес получил ответ на свои запросы очень быстро — через неделю. Министр юстиции США Роберт Кеннеди писал в письме к конгрессмену, что не существует доказательств того, что минитмены нарушали какие бы то ни было федеральные законы, но что министерство юстиции будет продолжать заниматься этим вопросом. И от комиссии Уоррена пришёл ответ. Секретарь комиссии Ли Ренкин обещал, что комиссия проведет расследование и изучит вопрос о возможной связи организации минитменов с убийством президента Кеннеди.

Но обещания министерства юстиции и комиссии Уоррена в дальнейшем не были выполнены.

Только через три года после выстрела в Далласе окружной прокурор Нового Орлеана подтвердил опасения Гонзалеса и Маска, сказав вполне определенно, что некоторые минитмены так или иначе замешаны в заговоре против президента Кеннеди.

Но это случится значительно позже, а в то тревожное для Америки время, на переломе 1963 и 1964 годов, фашист из Норборна был даже доволен шумихой, поднятой вокруг его организации. Судя по наглости, с которой держались он и его ближайшие соратники, вожди минитменов были уверены, что их не дадут в обиду.

Через четыре месяца после убийства Джона Кеннеди газета «В цель» опубликовала следующие весьма полезные советы для семей членов организации:

«Все патриоты Америки, которые были активны в антикоммунистическом движении, сейчас стоят перед лицом чрезвычайной опасности. Еели ты хочешь купить винтовку, покупай ее теперь.

Наступает время, когда почти каждая винтовка любого калибра будет стоить столько, сколько стоит золото того же веса. И всё же твоя жизнь будет зависеть от неё. Почему же не купить её сейчас?

Мы особенно рекомендуем следующие виды оружия: для взрослых мужчин боевые винтовки — 30–06 Гаранд, 7.62 НАТО Ф.Н, 30–06 Спрингфилд или Энфилд, спортивные ружья крупного калибра по желанию, 12-зарядная двустволка, полуавтоматические винтовки.

Для взрослых женщин: Винчестер, модель 100 калибра 0.308, Ремингтон, модель 742 калибра 30–06 или 39.

Для детей старшего школьного возраста — спортивные винтовки 6 мм, 0.243, 0.270, 0.222 калибра.

Для детей младшего школьного возраста: полуавтоматическая винтовка калибра 0.22».

После разговора с Джо прошло лишь два дня, а от ресторанчика на 8-й авеню меня отделяло уже больше полутора тысяч километров. И вокруг была совсем другая Америка — спокойная, неторопливая, однообразная, основательная.

Вдоль дороги сплошь тянулись поля картошки. Изредка мелькнет дом с садиком, ударит в глаз солнечный заяц, оттолкнувшись от фольговой блестящей тарелки, вместо пугала висящей на палке (в таких тарелках продают свежезамороженные обеды), — и всё. И опять спокойствие. Машина раздвигает густой медовый запах свежести.

Дорога пустынна. Нью-Йоркская радиостанция, непрерывно приобщавшая нас к захватывающим событиям на гудзонском пирсе (обнаружено контрабандных наркотиков на 20 миллионов долларов), в Центральном парке Нью-Йорка (неизвестный выпустил пять, пуль из пистолета на детской площадке — двое детей убито, один ребенок ранен) и к налаживающимся взаимоотношениям между Ватиканом и покойным Галилеем (Ватикан официально объявил о посмертной реабилитации ученого, признав наконец, что «все-таки она вертится»), затихла еще девятьсот пятьдесят миль тому назад.

Дорогу перебежал заяц. Уши розово просвечивали на закатном солнце. Это окончательно убедило нас с женой, что мы, слава богу, вырвались из бешеной напряжённости американского Востока и достигли благодатных краев — кондовой, ядреной, кряжистой, незамутненной, относительно незаасфальтированной Америки.

Мы приближались к западной границе штата Иллинойс и, соответственно, к восточной границе штата Миссури (Иллиной и Мизури — говорят американцы).

Через реку Иллинойс мы переправлялись не по двухэтажному мосту, где на каждом уровне движутся машины шеренгами по восемь — к таким мы привыкли в Нью-Йорке, — а на ветхозаветном милом и неторопливом пароме. Строгий краснолицый паромщик с зеленой сигарой во рту загонял машины с берега на паром знаками. На нем была солдатская зеленая фуражка, похожая немного на головной убор французского ажана. Она несколько не соответствовала серой рубахе, застиранным синим штанам, сандалиям, красным подтяжкам, тишине вокруг и склонившимся над рекой ивам. От фуражки до сигары паромщик напоминал скорее офицера-регулировщика на переправе. От сигары до сандалий — отца семейства, вышедшего после дневных трудов на бережок речки Иллинойс потрепаться о том о сём с соседями.