Пауль Кречетски. Жизнь среди героинь (СИ) - Отчаянный Мореход

- Я… мы согласны. – Заявила девушка.

- Тогда поздравляю с повышением! – Пожала она им обоим руки. – А вас, Пол, я поздравляю с восстановлением в звании капитана, но теперь – в армии США!

***

- Что-то я нервничаю! – Произнесла Стефани, обряжаясь в свой костюм.

- Да не нервничай ты! – Сказала ей низкорослая девушка-пышечка. – Облигации – это бабки, бабки – это патроны! Пиф-пиф-паф, вы бьёте нацисток – всё в шоколаде!

- Не так я себе это представляла! – Заявила девушка.

- Из тебя, хотя бы, не пытаются сделать медовую приманку! – Ворчал Павел, размышляя над тем, сколько ему и Стефани предстоит изображать из себя клоунский дуэт перед тем, как начнётся действие третьего акта фильма в Европе.

- Да ладно тебе! – Хмыкнула пампушка. – Тебя хотят девчонки всей Америки, ты – символ! Чтобы встретить таких парней, они массово записываются в армию, а парни, чтобы соответствовать ожиданиям девчонок, стараются быть похожими на тебя, что тоже не плохо! Все в плюсе!

- Моя гордость офицера и ветерана в минусе! – Прошипел парень.

- Сам же знаешь, что капитанов вам с ней нарисовали для красивого образа! – Хмыкнула девушка.

- Но старлей-то я настоящий! – Вспылил парень.

- Ладно, не кипятитесь оба! – Примиряюще подняла руки девушка. – Сенатор Бранд – большая шишка в Вашингтоне! Поработаете на нас, и вам дадут под командование взвод! Щит не забудь! – Напомнила она Стефани.

- Ну что же, наш выход. – Вздохнул Павел, и оставил недокуренную трубку в руках одного из ассистентов.

Они выступали вместе на сцене. У них были свои речовки, которые им приходилось зачитывать. Весь смысл и посыл сводился к простому месседжу: несите нам деньги, а то воевать не на что! Под задорные песенки на сцене маршировали девицы в коротких юбках и парни спортивного телосложения с ярко выделяющимися гульфиками и туго обтянутыми тканью штанов задницами.

В этих представлениях Стефани всегда играла роль Великой Америки, которая всех победит, а Павел – Отважных Советов, которые помогут в победе, если посылать им Ленд-лиз, который всегда олицетворялся тем, что парень в стилизованной советской форме (сильно стилизованной и очень сексуализированной) получал муляжи прославившихся через газеты пистолетов от Стефани, после чего ими театрально расстреливал злых нападающих нацисток во всё тех же вызывающих нарядах. И всё это, разумеется, для того чтобы в конце сама девушка картинно вырубила с одного хука подлую Адель Гитлер, которая где-то пряталась для того, чтобы на неё могли указывать пальчиком маленькие дети.

Комиксы, игрушки в виде щитов и парных пистолетов, костюмы полюбившихся героев, кукла на подобии Кена в образе Павла в советской форме, автограф-сессии, фотографии с тем, как они оба целуют ребёнка, Павла вынуждали кокетничать с девицами для того, чтобы те шли в армию, что-то типа «я жду вас в рядах бравой армии США, как и сотни моих сослуживцев из РККА, и всё, что нужно для встречи – это пойти в армию и встретиться с ними где-нибудь в Берлине, на руинах Рейхстага!». И всё это – с многомесячными гастролями по стране. Съёмки агитационных художественных фильмов о войне, где Капитан Америка побеждает всех нацистов для того, чтобы спасти из концлагеря бедного Красного Капитана (ага, фантазии у леди-сенатор не очень много), а после вместе с ним загнать Гитлер в ад, где ей и самое место.

Для подростков стали печатать более качественный сюжетный комикс о том, что Красный Капитан и Капитан Америка из-за войны вынуждены быть в разлуке на разных фронтах с Германией. Он – на восточном, она – на западном, и весь сюжет они сражаются с нацистками для того, чтобы снова быть вместе, попутно ведя любовную переписку. Павел прочитал пару выпусков. Слащаво. Натянуто. Создавалось впечатление, что парень читал дешёвую бульварную мангу родом из десятых годов двадцатого века, которую нарисовал начинающий автор для мелкого издательства, которое распечатало его труд для того, чтобы продавать едва вошедшим в пубертат маленьким девочкам, которым мозгов ещё не завезли, но любовь и романтику уже подавай! В принципе, такой и была целевая аудитория комиксов.

В то же время, как для Стефани сформировали команду смелых, сильных и расово-разнообразных девиц с автоматами наперевес, так и для Павла собрали «бойзбенд» «советских парней», потому что все знают, что у советов так много парней, что те их могут себе позволить даже отправлять воевать. Они служили для местного матриархального общества кем-то вроде сборища секс-символов, как если бы в нашем мире собрали молодых, накаченных силиконом девчонок и заставили рекламировать какие-то товары или услуги для мужчин.

Стефани постепенно втягивалась в образ героя на сцене и на экране, её все чествовали, будто это она воюет там, за всех, и это грело её сердце и чесало пузико её эго. Но всё это не могло продолжаться вечно.

Наконец, наступила так долго ожидаемая Павлом командировка на фронт, к солдатам на передовой.

- …кто из вас готова пойти со мной и сломать Адель челюсть? – Произнесла Стефани перед толпой девиц, что смотрели на их выступление в очередной раз, где-то в Италии.

Но ответом ей было гробовое молчание.

Помолчав несколько секунд, Стефани неловко помялась и произнесла:

- Эм… ладно… мне нужна доброволец!

- Мы все добровольцы, а то, как бы мы тут все оказались? – С иронией произнесла какая-то девушка.

Все засмеялись такой шутке.

- Верни Красного! – Крикнул кто-то из толпы, и все одобрительно зашумели.

- Да, верни красного и его советских парней! – Поддержали первый возглас.

- Они… – Замялась девушка. – Они только с одной песней выступают… я попрошу…

- Давай, посмешище! – Выкрикнули из толпы.

- Парней веди!

- Ладно, я сейчас… – Хотела что-то сказать девушка.

- Эй, арлекина, классные ботиночки! Такие всем в цирке выдают? – Заржали девицы.

- Да ладно вам, мы же в одной команде! – Попыталась было что-то сказать девушка, но тут поднялась одна из девиц, оголила своё седалище и крикнула:

- Эй, капитан! Распишись-ка на этом!

За всем этим наблюдал Павел. Наблюдал и кипел. Их со Стефани отношения, которые начинались, как простая проверка внезапно возникших чувств, давно стала настоящей любовью и привязанностью. Он правда любил её, и то, что кто-то смеет так с ней обращаться, невероятно бесило его.

У линии фронта он постоянно носил свою перевязь с пистолетами, и в этот раз она ему пригодилась.

Когда в Стефани полетели помидоры, яйца, всякая тухлятина и камни, отскакивающие от щита девушки, парень не выдержал и, не слушая возражений той толстушки, что так и ездила с ними по всяким турне, выскочил на сцену, заводя свою девушку себе за спину.

- Красный! – Закричали довольно девушки. – А где твои советские парни?

Не слушая никаких выкриков, Павел вытащил один пистолет, передёрнул затвор, поставил предохранитель в крайнее заднее положение, то есть на автоматический огонь, и высадил одной очередью всю обойму над головами девушек, чем заставил всех ошарашено замолкнуть.

- Вспомнили, что такое война?! – Спросил он у них. – Война – это боль, кровь и страдания! Это стрёкот пулемёта и свист пуль над головой! И когда к вам пришли люди, которые принесли вам немного света своим выступлением – вы закидываете их мусором!

- Что ты знаешь о войне, комнатный мальчик?! – Тут же выкрикнула одна из девушек.

- Что я знаю?! – Вспылил Павел, не слушая того, что ему говорила Стефани, пытаясь успокоить. – Я пороху нюхнул и лиха хапнул как бы не больше многих из вас! В отличие от вас, соплячек, я прошёл две войны! Я убивал, был под прицелом, слушал свист падающих мин, радуясь уже тому, что слышу его, потому что свою мину не услышишь! Я видел, как на минах подрываются наши танки и просто молодые парни, с которыми я был знаком! Я знаю, что такое война! Но я не ожидал, что те, кто так же знают, что это такое, так отнесутся к тем, кто приехал их подбодрить! Советские солдаты артистов на фронте на руках носят! А американские хабалки, видимо, не знают, что такое благодарность!