Безмолвный убийца - Джон Сэндфорд

«У нее в сумке пистолет, — подумал Беккер, — пистолет или баллончик со слезоточивым газом».

Подумав об этом, он попал в круговорот одной и той же мысли, которая затянула его, точно петля, а когда очнулся, они уже приехали на шестой этаж. Беккер нащупал в сумке электрошокер.

Он искоса взглянул на женщину и, заметив, что она пристально смотрит на него, тут же отвел взгляд. Нельзя встречаться с ней глазами, они могут ей слишком многое сказать. Он снова осторожно посмотрел на нее, и ему показалось, что незнакомка старается оказаться как можно дальше от него. Прозвучал резкий сигнал, и двери начали открываться. Одно короткое мгновение ни один из них не шевелился, затем женщина вышла. Беккер последовал за ней, отставая на несколько футов, повернулся в ее сторону и тихо сбросил обувь, рассчитывая подойти к ней незаметно и застать врасплох.

Но женщина вдруг скинула туфли и побежала, оглядываясь на него. При этом она громко и пронзительно закричала.

Она поняла!

Беккер, которого ее вопль на мгновение заставил замереть на месте, помчался за ней. Она продолжала визжать, сумка покатилась по шершавому бетонному полу, и наружу высыпалось содержимое: помада, ежедневники и какая-то бутылочка. Женщина метнулась между двумя машинами, отступая к внешней стене. В руках она сжимала баллончик, продолжая кричать.

Слезоточивый газ.

Потеряв по дороге свою сумку, Беккер догнал жертву и набросился на нее с голыми руками, не в силах противиться могучему желанию заставить ее замолчать.

«Она поняла, поняла, поняла»…

Женщина остановилась между машинами, выставив вперед руку с баллончиком. Она жадно хватала ртом воздух, ноздри раздувались. Добраться до нее можно было, только бросившись вперед.

Беккер метнулся к цели, пригнувшись в последний момент и подняв одну руку, чтобы защититься от слезоточивого газа. Она наставила баллончик на него и нажала на кнопку, но ничего не произошло — послышалось шипение, и в воздухе появился едва различимый запах цветущих яблонь.

Незнакомка отступила к самой стене пандуса, доходящей ей до пояса. У нее за спиной мерцали огни города, а в ушах Беккера оглушительно гремел ее жалобный, пронзительный вопль.

Он набросился на нее, схватил одной рукой за горло, а другой между ног, приподнял вверх и…

Женщина перелетела через невысокую стену.

Просто упала, как будто он швырнул вниз мешок с удобрениями.

Она рухнула на землю без единого звука.

Потрясенный Беккер, тяжело дыша, точно запыхавшийся пес, смотрел, как она падала. Она упала лицом вверх, раскинув руки, и ударилась головой.

Женщина умерла, словно погасла спичка. Стоя на шестом этаже, Беккер видел, что она мертва. Он повернулся, чтобы проверить, бежит ли кто-нибудь на ее крик.

Все было тихо, но вдалеке выла полицейская сирена. В панике он бросился назад, к лестнице, взлетел на два этажа, сел в свою машину, завел двигатель и помчался вниз по пандусу. Где они? На лестнице?

Никого.

Служащая парковки вышла из своей будочки и выглянула на улицу. Затем вернулась и вошла внутрь. Она жевала резинку и хмурилась.

— Один доллар и пятьдесят центов, — сказала она.

Беккер заплатил.

— Что происходит?

— Наверное, драка, — коротко ответила она. — Я видела, как бежали несколько парней.

Двенадцать часов спустя Беккер сидел в полутьме за пишущей машинкой «Ай-би-эм», тихонько напевал «You Light Up My Life» и стучал по клавишам негнущимися пальцами, сосредоточенно работая. В воздухе у него над головой парила стая пауков, которые висели на темной нитке, прикрепленной к решетке. Мобиль[21] из пауков.

«Пи-си-пи» очертил окружающий мир яркими четкими красками, и Беккер наслаждался хрустальной прозой, изливающейся из машинки на белую бумагу.

«…неверные утверждения в записках Делано (сентябрь, 1986) о том, что спинномозговое давление делает неточными измерения внутричерепного давления во время предсмертной деятельности мозга. Делано не заметил очевидного и не вызывающего сомнений свидетельства…»

Это была настоящая песня, и таракан Делано, вне всякого сомнения, потеряет работу в Стэнфорде, когда мир узнает о его профессиональной небрежности…

Беккер откинулся на спинку стула, глядя вверх, на своих пауков, и рассмеялся от этой приятной мысли. Эйфория постепенно проходила. Он наклонился вперед. Беккер Мыслитель. Он сегодня допустил ошибку. Самую худшую из всех, что совершал до сих пор. Возможно, время подходит к концу. Ему необходимо работать, нужен новый объект, но следует быть очень, очень осторожным.

Хм. Он выключил пишущую машинку и отложил в сторону свою рукопись, аккуратно выровняв углы бумаги. Затем отправился в ванную комнату, снова вымыл лицо, посмотрел на шрамы. Действие наркотика ослабевало. Возможно, даже удастся поспать. Когда же он спал в последний раз? Беккер не смог вспомнить.

Он сбросил одежду на пол, взглянул на часы. Позднее утро. Может быть, пара часов, хотя…

Он лег, прислушался к биению своего сердца.

Закрыл глаза.

И почти заснул.

Но в последний момент у него в голове возникла смутная мысль. Впрочем, Беккер все понял и почувствовал, как сердце быстрее забилось в груди, а кровь наполнилась адреналином.

Он не вырезал глаза. Разумеется, у него не было возможности, но какое это имеет значение? Она его видит, та темноволосая женщина.

Она за ним придет.

Беккер засунул большой ком простыни в рот и закричал.

Глава

09

Водитель сбросил скорость, и перегородка между передним и задним сиденьем опустилась на дюйм. В такой ранний час на улицах почти не было движения, и они ехали быстро, но О'Делл находился в мрачном настроении из-за того, что его подняли ни свет ни заря. Лили не спала вовсе.

— Хотите «Таймс»? — спросил через плечо Копленд.

— Да, — кивнул О'Делл, и водитель повернул к тротуару, где продавец газет размахивал толстой кипой перед проезжающими машинами.

По радиоприемнику, установленному около переднего сиденья, транслировали ток-шоу. Беккер, снова Беккер. Когда Копленд опустил окно, они услышали ту же передачу из приемника продавца. Тот протянул газету, взял пять долларов и принялся отсчитывать сдачу.

— Я беспокоюсь, — сказала Лили. — Они могут снова попытаться.

— Ничего не случится. Они не собирались его убивать, а действовать еще раз таким же способом для них рискованно. Особенно если он такой крутой парень, как ты твердишь.

— Кто мог предположить, что они решатся на такое?

— Да мы вообще не думали, что на него нападут.

Копленд передал экземпляр «Таймс» на заднее сиденье. Он был сложен пополам, и заголовок посередине гласил: «Армия подозревает Беккера в убийствах, совершенных во Вьетнаме».

— Это наверняка брехня, — проворчал О'Делл, просматривая статью. — Есть что-нибудь из Миннеаполиса?

— Нет.

— Проклятье! Почему эти придурки не проверяют его? Откуда им знать, что история, случившаяся в Миннеаполисе, не является прикрытием для отдела внутренних расследований?

— Пока ничего. Ребята в Миннеаполисе занимаются этим.

В машине, которая катила по Манхэттену, точно бронированное привидение, повисло молчание.

— Наверняка это Фелл. Иначе и быть не может, — произнес наконец О'Делл.

Лили покачала головой.

— На нее ничего нет. Ей позвонили один раз, из автоматизированного компьютерного центра, и сказали, что она выиграла приз и может забрать его в каком-то кондоминиуме в Джерси. Прослушка офисного телефона тоже ничего не дала.

— Черт. Наверное, она звонила из автомата. Нужно будет установить за ней наблюдение.

— Я бы подождала. Фелл довольно долго работала патрульным, она рано или поздно обнаружит слежку.

— Это ее рук дело. Если только на него напали не настоящие грабители.

— Нет. Лукас считает, что это полицейские. Он сказал, что у одного на поясе висела обтянутая кожей черная дубинка. Единственное место, где можно купить такую, — это база снабжения полиции. Кроме того, он говорит, что они даже не попытались забрать его бумажник.

— Но они не собирались его убивать.

— Нет. Он считает, что они хотели вывести его из строя. Возможно, сломать что-нибудь…

— Хм, — промычал О'Делл, криво ухмыльнувшись. — А ты знаешь, что в Нижнем Истсайде однажды действовала банда с необычной специализацией: они за десять баксов подряжались откусить ухо кому надо?

— Я не знала, — сказала Лили.

— И такое бывает… Ладно. Вернемся к Дэвенпорту. Держи его в неведении.

— Я продолжаю себя чувствовать так, будто я его предаю, — пробормотала Лили, отвернувшись от О'Делла и глядя в окно.

По тротуару какой-то мальчишка толкал велосипед со спущенной шиной. Он повернулся, когда мимо проехала большая машина, и уставился прямо на Лили. У него были пустые змеиные глаза десятилетнего психопата.