Осколок - Дмитрий Юрьевич Сычёв

— Тролль? — Гарон испуганно выкатил глаза. До него только сейчас дошёл смысл сказанного. — Вы что, дрались с троллем?

— Мы то? Нет, что ты! Не приведи Держатели Мира. Далур вот дрался. Ну, по-честному, один на один, как полагается. Тролль, конечно, сильней оказался, но вот у кого голова крепче — ещё вопрос. А я так, по лесу с ним наперегонки побегала, — отмахнулась Арди.

— Да откуда же он взялся-то? Не встречались они тут никогда. Я за всю жизнь ни одного не видал! А он к нам сюда не придёт? — не унимался Гарон. Старик испуганно косился на дверь, словно за ней мог оказаться невесть как пробравшийся в самое сердце посёлка монстр.

— Кто ж знает? Надеюсь, нет. Но ворота я бы на ночь закрывала и кого-то на стражу ставила. Побольше людей и с луками, — Арди сделала акцент на последней фразе.

— Толс сказал, обоз будет через четыре дня, — вклинился молчавший до этого Адрей. — Я предлагаю пойти по старому тракту и всё-таки самим посмотреть, что за Кровобороды такие. Медлить нельзя! Надо выступать прямо сейчас.

— Ишь ты. Дай пожрать хоть нормально, да ухо заштопать. Молчун, поди, вон тоже не откажется от нормального шва. Боится, небось, что мордашка его уже не будет такой смазливой. — Далур улыбнулся своей неуклюжей шутке. Молчун скривил обожжённое лицо, отчего то стало ещё более отталкивающим.

— Согласна, медлить нельзя и выступать надо как можно быстрее. Но давай-ка лучше через час. Адрей! Собери нам харчей немного в дорогу, да пива захвати, не забудь. Мы пока подошьём этих двоих, да перекусим слегка. Сука, с ног валюсь, да спать некогда сейчас, — Арди потёрла глаза, в которые будто насыпали песка и устало потянулась.

— Слабоват род ваш. Ох слабоват. Сутки-то всего не спали и уже расклеились, — Далур демонстративно легко встал со скамьи и широким твёрдым шагом пошёл к выходу из дома. Уже перед самой дверью он глянулся и сказал. — Через час мы будем тут, Адрей. И сразу выступаем.

Далур аккуратно разрезал шов на щеке Молчуна и внимательно осмотрел рану. Густые брови то ползли вверх, то стремились к переносице, отчего лицо дварфа принимало очень суровый вид. Наконец он подался вперёд и понюхал разрез с рваными краями.

— Рана-то грязная. Сиди Молчун не дёргаясь, будем сейчас её чистить, — Далур достал из заплечного мешка небольшой металлический стержень и обмотал его смоченной в чём-то вонючем тряпицей. — Ты с этой штукой уже знаком. Так что потерпи, будь добр, — он раздвинул края раны толстыми пальцами и принялся ковыряться там инструментом, обрабатывая ткани и изредка скребя по кости.

Молчун шипел от боли и судорожно сжимал рукоять своей дубины так, что белели пальцы, но его голова ни разу не дёрнулась, словно перед Далуром была статуя. Дварф изредка останавливался, извлекал стержень из раны и пристально разглядывал разрез, недовольно цокал языком и продолжал своё дело, не обращая никакого внимания на поведение человека. Вскоре он остановился и отложил в сторону свой незатейливый инструмент.

— Кажись готово. Вычистил. Ты, Молчун, погоди радоваться, сейчас ещё кой-чего добавлю и зашивать начну. Приятно не будет, зато рана теперь заживёт нормально, и шрам будет не такой поганый. Волков в лесу больше не распугаешь этим шрамом. Хотя с твоей-то харей… — одновременно с этими словами он всыпал бурый порошок в разрез и принялся споро зашивать его.

Далур знал, что сейчас испытывает Молчун. К боли растревоженной раны и жжению от снадобья должна была добавиться чудовищной силы чесотка, прямо там, внутри. Молчун резко дёрнулся и замер. Казалось он сдерживается из последних сил чтобы не начать разрывать ногтями щёку, несмотря на ещё зашивающего её дварфа и свои грязные руки.

— Сегодня может быть горячка. Но быстро пройдёт. Повязку поверх пусть тебе Арди наложит, — он посмотрел на девушку. — Как закончишь посмотри, как там моё ухо.

— Ты где врачевать так натаскался? Никогда такого не видела! — Арди с удивлением смотрела на ровный и аккуратный шов, столь быстро наложенный дварфом. — Ты, конечно, извини, в то, что ты этими руками стальные пруты гнёшь, я поверю, но чтобы так ловко делать такую тонкую работу… Чудеса.

— Где учили, там и научился. Дело полезное, — буркнул Дварф и украдкой довольно улыбнулся.

Пока Арди накладывала Молчуну повязку, Далур скинул кольчугу и рубаху. Мускулистое предплечье левой руки пересекали чёрные полосы, оставленные ремнями щита. Он склонился над ведром воды и принялся, шумно сопя и отплёвываясь, отмывать слипшуюся от крови бороду. Левый бок — тот, в который бил кинжалом зеленокожий — представлял из себя один сплошной синяк. Ещё один, меньшего размера, расположился на его широкой спине, там, куда угодила стрела гоблина.

— Ну с Молчуном готово, теперь твоя очередь, борода. — Арди направилась к дварфу.

Ухо у Далура оказалось подшито вполне пристойно, и ограничились лишь смазыванием шва всё той же пахучей жидкостью. Повязку закрепили тонким кожаным шнурком. Дварф отжал и насухо вытер бороду, и только затем нацепил обратно кольчугу, с тоской посмотрел на последний метательный топор и привесил его к поясу, рядом со своей секирой.

— Эх с-сука, как голый теперь. Ни тебе щита, ни шлема. Тролль драный, чтоб его… Хорошо хоть этот, — он любовно похлопал широкой ладонью по боевому топору, — не потерял. Доброго оружия здесь не сыскать, — печально вздохнув, он обратился к людям. — Ну что, через половину часа выходим. Поспать точно не хотите? Хоть сколько, и то полегче будет. Сегодня будем идти до темноты и только тогда привал. Сдюжите?

— Ты нос-то не задирай. Раз ты справишься, то и мы не отстанем. Сопли вытирать да сюсюкать не надо, — оскорблённо ответила Арди.

Молчун равнодушно промолчал. Его больше занимала повязка, которую он безостановочно ощупывал грязными руками.

— Как хотите, — Далур проигнорировал тон девушки. — Было предложено, вы отказались. Нехрена тогда сидеть попусту. Пойдём к Гарону.

Адрей ждал их на крыльце, облачённый в кольчугу, с булавой у пояса и полным заплечным мешком. Мужчина сидел на ступеньке и бесцельно строгал кинжалом уже почти исчезнувшую ветку. У его сапог собралась внушительная кучка стружки и щепок, что однозначно указывало на то что сидит он тут достаточно давно. Когда троица подошла близко, мужчина сразу же бросил остатки палки в пыль и энергично встал. Адрей указал на несколько туго набитых небольших мешочков, составленных у порога.

— Ну, готовы? Я взял крупы, галет, солонины, чистой воды и немного пива, — мужчина нетерпеливо переминался с ноги на ногу.

— Готовы, пошли. — Арди ответила за всех и закинула на плечо один из мешков.

Все