Граф Суворов. Том 14 (СИ) - Иван Шаман

рода мужчина. Несмотря на изысканные украшения и дорогой костюм, он был далеко не талантлив, а даже тот талант что достался ему от бога развивать не стал, склоняясь к праздности и безопасности в тылу.

— Ну что вы, Лев Данилович, вы всегда желанный гость во дворце. — улыбнувшись сказал я. — С нетерпением жду когда вы сумеете наладить обещанные поставки снарядов и порохов для армии.

— прошу прощения, ваше высочество, но дело в том что мы не можем напрямую влиять на заводы, носящие нашу гордую фамилию. — сокрушенно покачал головой мужчина, полностью не соответствующий своему имени. — Вот если бы они перешли в законное владение нашей семьи…

— Вы же прекрасно понимаете, что я ничего не могу с этим сделать? — покачав головой ответил я. — Наследником является сын вашего брата, Давид Гаврилович.

— Но, ваше высочество, он же погиб. — вкрадчиво проговорил Лев.

— Не погиб, а пропал без вести. — поправил я аристократа. — Учитывая его малый возраст, это может быть равнозначно, но согласно нашим законам, объявить его погибшим суд его сможет только через пять лет. Но даже когда это произойдет, его наследником будет мать — Екатерина Николаевна.

— Но ваше высочество… простите нас великодушно, но ведь ваша матушка, ещё раз простите, но ведь она повредилась рассудком. — сокрушенно покачал головой Демидов. — Весь Петроград об этом в курсе.

— Вот как? — гневно посмотрел я на Льва, и тот даже сжался. — Здоровье моей матушки, это дело семейное. Но, как бы то ни было, её законным наследником являюсь я.

— Ваше высочество… ни я, никто из нашего рода даже и подумать не мог чтобы оскорбить вас или вашу матушку. — пробормотал Лев, в глазах которого начало появляться понимание ситуации. — Но наши предки столетиями строили эти заводы, осваивали горные прииски, неужели вы оставите нас ни с чем?

— Почему же ни с чем? — сменив гнев на милость проговорил я. — Моя матушка, хоть и приболела, но лет двадцать ещё точно проживет. Однако и пускать по миру ваш род, не в государственных интересах. Пока я не в состоянии вам помочь, но это только пока. Если на ближайшем заседании боярской думы кто-нибудь поднимет вопрос о подтверждении ходящих по столице слухов, и это приведет к признанию императрицы недееспособной, тогда можно будет рассмотреть передачу опекунства над пропавшим ребенком его ближайшему родственнику…

— Мы всё поняли, ваше высочество. — улыбаясь склонился Лев, и кланяясь отошел от меня.

— Ты и в самом деле хочешь помочь этому слизняку? — с удивлением произнесла сидящая рядом Мария.

— Как он верно сказал — их род столетиями служил империи. К тому же, если судить по Гавриилу, рождаются в нем далеко не только слизняки. — ответил я. — Кто знает, может в следующем поколении, после службы, появится не мало достойных людей.

— Ты слишком далеко загадываешь. — покачав головой вздохнула Мария. — Что решил делать с принцессой?

— Для начала — пообщаться. — ответил я, взглянув на Луизу. — Ты видела духовное тело её фрейлины?

— Не ниже третьего, по табелю о рангах. — вздохнув подтвердила мои догадки первая супруга. — Я даже не подозревала что у них столько сильных одаренных, что они могут использовать одну из них в качестве телохранительницы.

— Вот и выясним. — улыбнувшись сказал я, и кивнул Василию, который ловко пройдя по залу, словно пользуясь своими боевыми техниками перемещения, оказался возле принцессы и привел её за собой. К сожалению, фрейлины так же оказались рядом.

— Ваше высочество, надеюсь вы не против чуть более конфиденциальной беседы? — улыбнувшись спросил я, и дождавшись вежливой улыбки продолжил: — Сейчас я поставлю купол тишины, с легким маскирующим эффектом.

— Конечно, ваше высочество, как вам будет угодно. — ответила Луиза-Тереза, и я создал непроницаемое для звуков поле, чуть размывающее находящееся внутри. В то же мгновение я почувствовал опасность, слабую, еле различимую, и исходящую не от принцессы, а снаружи поля.

— Мне жаль, что придется отступить от привычного этикета для подобных бесед, но я вынужден спросить вас о фрейлинах что приехали с вами. — сказал я, не терпящим возражений тоном.

— Вы прославились на всю Европу своей эксцентричностью, ваше высочество, так что я даже не удивлена таким поведением. — ответила с легко заметным сарказмом Луиза. — Меня лишь обижает что вы интересуетесь не мной, а моей фрейлиной…

— Хорошая попытка, но нет. — чуть улыбнувшись ответил я. — Меня интересует только одно, почему вам выдали с собой столь сильную особу. Второй-третий ранг, это стратегический ресурс государства. Такой же, как великий паладин Генрих Великий.

— Боюсь вы ошиблись, ваше высочество. Моя служанка, изабелла, графиня Калишская. Она из наследных графов, но силы её далеки даже от восьмого ранга. Девятый её максимум. — гордая своей маленькой победой проговорила Луиза.

— Вот как? Боюсь это вы ошибаетесь. Или начальник вашей охраны. — сказал я, покачав головой. — У неё совершенно точно высокий ранг. По силе она не уступает моей третьей супруге. К тому же очень странный энергетический контур, искаженный… Скажите, ваше высочество, не вела ли себя фрейлина странно, в последнее время?

— Нам всем немного не по себе, ведь мы в чужой стране, в заложниках. — проговорила принцесса, глядя мне прямо в глаза. — Но, если подумать, она стала куда менее общительна чем дома.

— Не смотрите на неё. — посоветовал я, но было уже поздно, задумавшаяся Тереза повернулась, разглядывая свою фрейлину, и чувство опасности взывало до предела.

— Щиты! — я успел крикнуть до того, как стало слишком поздно, одновременно выставляя вокруг противницы связывающий конструкт. А в следующее мгновение на всех в зале обрушился ужасающий удар, уничтоживший большую часть всех защит и отбросивший попавших под руку неодаренных. Моя сфера выдержала лишь чудом, и гигантским объемом вложенной в неё силы.

— Вывести гостей! Защищайте принцесс. — скомандовал я, переходя в контратаку и рывком приближаясь к фрейлине. Я прекрасно осознавал, что наши силы не равны, но это была единственная возможность отвлечь противника, связав его боем, чтобы гости бала сумели сбежать.

Фрейлина лишь усмехнулась, рывком уходя в сторону, да так что послышался хлопок разрываемого воздуха. Молниеносным, почти неуловимым для взгляда движением она сместилась к Луизе, занося на лету меняющуюся руку, и я лишь шагом через пространство успел оказаться рядом, чтобы поймать отливающие сталью когти на свой проводящий кортик.

Сила удара была такой, что меня отбросило в сторону, я едва удержался на ногах, откинув принцессу подбежавшей Ангелине, а в следующее мгновение из пола вырвались каменные шипы, отделяя нас от врага. Но не успели мы выдохнуть как когти ветра врезались в каменные зубы, дробя их на осколки.

— Уходите! — приказал я. — Эту дрянь надо увести от людей.

— Я тебя не брошу! — выкрикнула Ангелина, чьи огненно-рыжие волосы трепало горячим ветром. Между сцепленных в замок пальцев девушки начали мелькать языки пламени, и прямо в лицо твари, пробивающейся через каменные копья, ударила струя рыжего огня, плавящего даже камень.

Таким приёмом можно было расплавить броню катера, или сжечь дотла бойца в резонансном доспехе, но противница просто исчезла в одном месте, и появилась в нескольких метрах, ближе к германской принцессе, которую прикрывала Инга. Между ними оставалось меньше двух метров, когти вновь поднялись угрожая разрубить их на части, и в это время моя третья супруга, вместо того чтобы бежать, топнула ногой.

Гранитные шипы ударили из пола, со всех сторон, и должны были пронзить тварь, словно букашку иглой, пригвоздив её к стене. Но вместо этого каменные острия обломались об замерцавший щит диссонанса. Радужная пленка, состоящая из тысяч чешуек, на миг отвердела, превращаясь в непробиваемый панцирь, а затем вновь стала невесомой и прозрачной. Но этих мгновений нам хватило, чтобы сориентироваться.

— Третий! — крикнул я, и Ангелина кивнула, прекрасно всё поняв. Чуть присев она резко выпрямилась и развела руки в стороны, вызывая столб пламени, на месте, где стоял враг. Противница мгновенно переместилась, но стоило ей появиться, как на неё обрушился мой конструкт — пульсирующий пресс.

Моя защита против диссонанса, превращённая в оружие путем инверсии. Теперь щит не расширялся, а наоборот — сжимался, постоянно пульсируя и гася при этом любой не стихийный конструкт, и не важно, был он плоскостным или объёмным. А уж силы ему вполне хватало, чтобы выдержать даже диссонанс императора.

— Твари лезут! — услышал я крик Ангелины, не позволяя себе отвлечься от борьбы с зачинщицей, но видя краем