Чужой - Свой - Виктор Тюрин

"Молоток, Крон! Поддержал меня!".

Метнувшись под укрытие ближайшего контейнера, я замер, прислушиваясь. Сердце молотом билось в грудную клетку, но голова, на удивление, мыслила легко и ясно.

"Теперь мочить этих гадов надо! Одного за другим. Сначала попробуем отловить эту тварь!".

Я шел, даже шел — не то слово, крался, стелился над полом, перетекая из одной точки пространства в другую, но застать врасплох врага мне так и не удалось, "черный" тоже оказался не лыком шит. Только я посчитал, что приближаюсь к месту его приблизительного местонахождения, как на меня кто-то сзади прыгнул. Звериным чутьем, в последний момент, почувствовав его присутствие за спиной, я отпрянул в сторону. Его рука с оружием, которым он пытался оглушить меня, прошла над моим плечом. Левой рукой, схватившись за рукав его комбинезона, тем самым, зафиксировав тело напавшего на меня солдата, одновременно мощным и резким ударом правого кулака, с зажатым в нем излучателем, я ударил того между ног. Стон, вырвавшийся из-под шлема и мгновенная обмявшая рука на моем плече, подсказали мне, что удар достиг цели. Резко отбросив его руку, я, крутнувшись на месте, в упор прошил, корчившегося от боли, солдата. Стон, тянувшийся на одной высокой ноте, резко замолк. Подхватив его оружие, и не теряя больше ни секунды, тут же понесся зигзагами между контейнерами, стараясь сбить с толку возможных преследователей. Потом остановившись, замер, пытаясь засечь возможных преследователей. Но вокруг, на удивление, было тихо. Почему солдат при нападении не воспользовался своим оружием, я узнал несколько позже. Дело в том, что это был не излучатель, а оружие иного плана. Звуковой пистолет марки "Крикун", который посредством направленного акустического удара оглушает и дезориентирует противника, имел один минус. Применять его в ближнем бою категорически не рекомендуется, так как на очень малых расстояниях ударная звуковая волна может исказиться, ударив не только по жертве, но и по хозяину оружия.

Стараясь не терять ни секунды из отпущенного мне времени, я продолжил свой извилистый путь среди ящиков. Сейчас я не просто шел, а старался уловить колебание воздуха, еле заметную дрожь от пола, малейший шорох, который укажет мне на затаившегося врага, но неожиданно вновь возобновившее шипение излучателей в той стороне, где скрывался Корн, подстегнуло меня, заставив отбросить излишнюю осторожность, ускорить движение. На подходе к крайним контейнерам, откуда я мог видеть операторскую, я вдруг неожиданно наткнулся на труп "черного" солдата. Это могло означать только одно: наши соседи взялись за оружие. Теперь осталось выяснить: кто мы для них — друзья или враги. Присев у очередного контейнера, достал из-за пояса второй излучатель. Еще раз прислушался к окружающему пространству и только потом, ужом скользнув между двумя ящиками, оказался перед открытым пространством. В трех метрах от входа на площадку валялся еще один труп "черного".

"Молоток, Корн! Держится! Еще одного положил".

Внимательно оглядевшись и не увидев в прямой близи противника, снова спрятался за контейнером.

"Посчитаем. Было десять "черных" и двое "серых". Минус двое врагов, если принять во внимание те крики. Я убрал четверых. Корн — одного. Одного — соседи.

Осталось четыре. Многовато будет, однако".

Протяжный стон, раздавшийся со стороны купола, мгновенно оборвал мои мысли. Я осторожно выглянул, вслушиваясь. Мысли лихорадочно заметались: — Крон? Или тот "черный"? Перед входом".

Вновь раздался стон, глухой и протяжный. Стонал явно не солдат, его труп был сейчас в поле моего зрения.

— Крон!! — с силой крикнул я. — Отзовись! Это я, Влад!

Ответом мне была тишина. Черная и вязкая, она давила на мой мозг не хуже глухой и мутной тревоги, сидящей во мне, как заноза.

"Если это… Крон…. Мне хана! Без него… я ничто! — мысли заметались. — Он твой выход отсюда! И так, и так — смерть! Давай! Ну!".

Меня прямо затрясло от подобных мыслей. Не столько от страха, сколько от злости. На себя, а так же на все и на всех. Взвинтив себя подобным образом, я вскочил на ноги и рванулся с места. Наверно, во мне, за эти несколько часов бесшумной войны в подземелье, не имеющей ни линии фронта, ни тыла, что-то перегорело. Какие-нибудь предохранители, которые отвечают за самосохранение. Я даже не петлял, а бежал по прямой. "Черный", стороживший ловушку, видно не рассчитывал на подобную наглость, поэтому мы увидели друг друга одновременно. И выстрелили. Я просто выбросил руку в сторону черной фигуры и выстрелил несколько раз на бегу. Затем внезапно отпрыгнул в сторону, резко развернулся и выстрелил в то место, где находился враг. Поступок смелый, отчаянный, но до нельзя глупый, так как шансов выйти победителем из этом поединке у меня не было. Мне опять повезло. Опершись спиной на металлический ящик, за своей спиной, солдат медленно оседал на пол. Ствол излучателя смотрел вниз, но в последний момент у него все же хватило сил нажать на курок. Луч, прочертив с метр длиной, погас. Некоторое время тупо смотрел на черный уродливый разрез на плитке. Радости не было, только тупая усталость. Поднял голову, осмотрелся. Никого не было видно. Одним прыжком пересек порог. Крон сидел на полу, прислонившись спиной к стойке одного из трех пультов управления. На боку серого комбинезона расползлось большое черно-красное пятно. Его запрокинутая голова, серое безжизненное лицо и прерывистое дыхание говорили о том, что он очень плох. Не теряя времени, опустился перед ним на колени, прощупал пульс. Тот был нитевидный, слабовыраженный. Но и этого хватило, чтобы ко мне вернулась надежда. Найдя взглядом свой рюкзак, я подтянул его к себе, став лихорадочно в нем рыться, ища аптечку — анализатор. Найдя, тут же закатал ему рукав, приложив анализатор к руке. Почувствовав его легкое гудение, отнял руку. Аптечка осталась висеть на руке Крона, присосавшись, как гигантская пиявка. Она представляла собой электронный вариант скорой помощи, способный определить причину, сформировать курс лечения и на первых порах поддержать на уровне состояние больного. К сожалению, их действие было одноразовым, поэтому на каждого приходилось по пять аптечек. Я знал, что анализатор сейчас вводит в организм Крона необходимые препараты для поддержания жизни, но насколько они окажутся эффективными, этого знать не мог. Умрет или не умрет? Я застыл в ожидании ответа, от которого зависела моя жизнь, но то, что анализатор продолжал работать, давало мне надежду, что еще не все потеряно. Сел напротив него. Вытянул ноги. Попытался расслабиться, дать отдых телу, но мысли, не дали мне этого сделать, стягивая мои нервы в клубок. Я пытался ответить себе на один-единственный вопрос, как жить дальше, если Крона не станет. И те варианты, что приходили в голову, абсолютно меня не радовали. Время от времени бросал взгляды на запрокинутое лицо Корна. Надежды становилось все меньше, как вдруг его глаза медленно открылись. Я замер, не сводя с него глаз.

"Жив? Живой! — мысли закружились в безудержной пляске. — Жив, чертяка!".

Быстро придвинулся к нему, поддержал голову. Глаза, до этого смотревшие незряче, стали более осмысленными. Наконец, он узнал меня.

— Ты был без сознания, некоторое время. Но сейчас тебе, вроде, лучше, — поспешил я хоть как-то подбодрить его.

— Это хорошо, что ты пришел, — еле шевеля бескровными губами, прошептал Корн, не обратив, никакого внимания на мои слова. — Нам надо поговорить.

— Не спеши, — попросил я его. — Сначала приди в себя.

Его взгляд с каждой минутой становился все более твердым, мертвенная серость постепенно сошла. Голова уже не лежала бессильно на моей руке, а опиралась затылком о стойку. Он оживал прямо на глазах.

— Говорить будем прямо сейчас. Так надо, — по тону его голоса я понял, возражать бесполезно. — Ты знаешь цель нашей экспедиции?

— Да — а, — недоумевающе протянул я, не ожидавший подобного начала разговора. — В общих чертах. Найти источник излучений… создающих туннель. Еще там… изучить физику времени. Вроде, так.

— Найти источник излучения, — подтвердил Крон, выдержав паузу, добавил, — и уничтожить.

При этом его взгляд прямо клещом вцепился в меня. Хотя меня сейчас меньше всего волновала цель экспедиции, но, видя, что этот разговор для него так важен, я решил подыграть ему, придав своему лицу максимум заинтересованности.

— Я понял. Вы боитесь вторжения, а роботы — разведчики — этому подтверждение.

— Может так, а может не так, но любую опасность для нашего содружества мы должны были исключить. Поэтому на Совете нам были даны две задачи. Первая. По возможности разобраться в структуре излучений. Понять их принцип. Вторая. Уничтожить установку, если мы решим, что она представляет для нас опасность.

— Стоп. Это что же выходит? — до меня только сейчас дошло, что, завербовав в состав экспедиции, Крон фактически выписал мне путевку на тот свет. — Вы меня, что… в смертники определили?