Безумный спецназ - Джон Ронсон

— Если продукт выдерживает такую проверку, — продолжал он, — мы запускаем его в массовое производство либо здесь, либо передаем [в Ирак].

Затем Дейв упомянул о том, что «целевая аудитория для наших продуктов» — вооруженные силы Ирака или иракские заключенные — далеко не всегда охотно становится клиентами.

— Мы же не кока-колой торгуем, — говорил он. — Иногда приходится продавать то, от чего они нос воротят. Вот и возникают порой неоднозначности и сложности. Но им надо просто понять, что к чему. Это скорее напоминает торговлю витамином D. Не хотят они его пить, но он им нужен, чтобы выздороветь.

— Любопытно, — сказал я.

— Я же говорю, неоднозначности, — пожал он плечами.

10. «Фабрика идей»

В начале 2004 года до меня донеслись слухи, что Джим Чаннон стал в частном порядке встречаться с генералом Питом Шумейкером, новым начальником штаба Сухопутных войск Соединенных Штатов.

Президент Буш назначил генерала Шумейкера на эту должность 4 августа 2003 года. Его «доклад по прибытии», как военные называют речь при официальном вступлении в должность, содержал в себе следующие высказывания:

«Война представляет собой как физическую реальность, так и состояние души. В войне нет однозначности, определенности или справедливости. Когда мы находимся в состоянии войны, мы обязаны все делать с расчетом на конечную проверку в реальных условиях — на боевые действия. Мы обязаны выиграть как войну, так и мир. Мы обязаны сомневаться во всем. Наши солдаты — воины с характером… Наш азимут на будущее благоприятен…»

«Азимут»? Я заглянул в энциклопедию. «Азимутом, — было написано там, — называется направление на какое-либо небесное светило». Вообще говоря, новость о том, что генерал Шумейкер встречается с Джимом Чанноном, не стала для меня такой уж «новостью». (Помимо лингвистических подсказок, об этом также свидетельствует биография генерала Шумейкера. Он был командиром одного из подразделений спецназа в Форт-Брэгге с февраля 1978-го по август 1981-го, а также во второй половине 1983-го, то есть в периоды, когда джедаи и козлочеты особенно активно вели себя в его углу военной базы. Ни за что не поверю, что он ничего не слышал об их деятельности — а может статься, даже санкционировал ее.)

Итак, гласили слухи, генерал Шумейкер обдумывал идею вытащить Джима с пенсии, чтобы тот создал или поспособствовал созданию нового и секретного «мозгового центра», который бы еще дальше вывел военную мысль за пределы проторенных путей.

В начале 80-х Джим был членом аналогичной группы. Она называлась «Таск форс дельта» и состояла примерно из 300 старших офицеров, которые четыре раза в год встречались в Форт-Левенуэрте, где устраивали «мозговые штурмы», а остальное время переписывались друг с другом по какой-то компьютерной сети, которую они именовали «Meta Network» и которая представляла собой раннее воплощение Интернета.

Эта технология пришла в армию США в конце 70-х годов с подачи одного из участников группы «Таек форс дельта», а именно полковника Френка Бернса, старинного приятеля Джима Чаннона. В 1983-м полковник Бернс обнародовал поэму в прозе, где изложил свое видение того, как его детище, пока что едва оперившаяся телекоммуникационная сеть, однажды станет влиять на весь мир:

Вообрази рождение новой мета-культуры.Вообрази, что люди — все и повсюду —решили добиться человеческого совершенства,взялись устранить разрывмежду текущим состоянием человекаи потенциалом человека…И вообрази, что все мы соединеныединой, высокотехнологичной системой глобальной связи.

От этого видения слезы подступают к моим глазам. Человеческое совершенство — это идеал,который мы можем встроитьв любую формальную цивилизационную структуруна нашей планете.И вот почему мы собираемся это сделать.И вот почемуMeta Network — это творение, которое мы можем любить.

Если оставить в стороне тот факт, что люди «новой мета-культуры», как оказалось, примутся использовать Интернет по большей части для скачивания порнографии и вбивания собственных фамилий в «Гугл», пророческий талант полковника Бернса достоин всяческого восхищения. Кроме того, широко бытует мнение, что вышеупомянутый полковник является (на пару с Джимом Чанноном) создателем вербовочного девиза «Будь всем, чем можешь» и сопутствующей мелодии, которые, можно сказать, в одиночку перевернули весь имидж американской армии в 80-х. Сам полковник Бернс уверяет, что эти идеи родились у него вследствие прочтения «Полевого устава Первого Земного батальона» Джима Чаннона.

В ту пору армия стояла перед серьезнейшим кризисом: ей не хватало рекрутов. Поэтому не приходится удивляться, что сейчас, когда начштабом армии стал генерал Шумейкер (поклонник Джима Чаннона), он решил вновь привлечь этих людей и их идеи для борьбы с новым кризисом, имя которому «Война-с-террором».

Джим ответил мне электронным письмом, в котором подтвердил правдивость слухов насчет «фабрики идей» генерала Шумейкера. Сама эта концепция, объяснял он, возникла потому, что «Рамсфелд открытым текстом потребовал креативных разработок для войны с терроризмом — мммммм…».

Он добавил также, что просит меня не беспокоить генерала Шумейкера насчет комментариев: «Мне становится больно от одной только мысли, что вы решитесь оторвать этого человека от его важной работы по столь неуместному поводу. Возьмите себя в руки! Это называется „репортерское бешенство“, и оно ставит палки в колеса всему миру! Я уверен, что вы меня понимаете».

Впрочем, Джим все-таки предоставил мне кое-какие сведения касательно личного вклада во внешнюю политику Джорджа Буша-младшего:

Армия затребовала мои услуги по обучению ряда специально отобранных майоров. Первый Земной батальон послужил для этого наглядным примером. Я выполнил это в присутствии генерала Пита Шумейкера… Я поддерживаю связи с игроками, которые находятся (или недавно побывали) в Афганистане и Ираке. Я передал туда планы стратегии выхода, основанные на ПЗБ-идеях. Я еженедельно общаюсь с одним из членов батальона стресс-контроля в Ираке, который носит Устав ПЗБ с собой и информирует своих товарищей об их возможном вкладе в военную службу. Не забывайте, что фронтовая мифология работает подобно фольклору. Она [передается] в виде устных преданий, а вовсе не боевых заданий или артефактов реального мира. Результаты расходятся повсеместно, они заразительны, но при этом, по определению, не могут быть собраны в хранилища.

Хотя Джим заявлял, что ему безразличны «артефакты реального мира», вдохновленные его идеями и разбросанные по всему ТВД «Войны-с-террором», я прямо-таки заразился желанием их отыскать и идентифицировать.

Следы «Первого Земного батальона» обнаруживались на всей территории послевоенного Ирака. Один бывший военный разведчик, с которым я беседовал, поделил современных поклонников Джима Чаннона на две категории — «Черные ниндзя» и «Белые ниндзя», — и этот взгляд передался и мне.

Подразделение боевого стресс-контроля 785-й медсанроты, дислоцированной в Таджи, в двадцати милях к северу от Багдада, состоит из «Белых ниндзя». Один из их военнослужащих по имени Кристиан Холлман прислал мне вот какой мейл:

Я пользуюсь многими приемами ФБР: медитация, йога, цигун, релаксация, визуализация… Все это элементы арсенала ФБР по психотерапии военных неврозов. Я не против, если вы приедете в Ирак и возьмете у меня интервью, но сначала я должен получить на это «добро» у командира части. Я давал ему читать кое-какие методички ФБР, и он даже разговаривал с Джимом по телефону.

На следующий день Кристиан прислал мне новое электронное письмо: «Мой комроты хочет поговорить со своим замом, а уже потом принимать решение».

И наконец, на третий день:

Командир отказался дать разрешение. Он не хочет идти на риск, что в печати исказится наша репутация и то, чем мы занимаемся. Иногда верх берет политика.

Да здравствует мир на Ближнем Востоке!

Через несколько недель после этого мейла мне поведали историю, которая показалась до того странной и нелепой, что я даже не знал, что с ней делать. Она была одновременно банальной и экстраординарной, причем напрочь не согласовывалась с остальными сопутствующими обстоятельствами. Итак, в этой истории речь шла о том, что приключилось с неким манчестерцем по имени Джамаль ал-Харис в некоем «Буром блоке». Джамаль тоже не знал, что бы все это значило, и упомянул об этом факте лишь задним числом во время нашего с ним разговора, состоявшегося утром 7 июня 2004 года в кафе-баре гостиницы «Мальмезон», неподалеку от манчестерской станции «Пиккадилли».