Песни хищных птиц - Рия Альв

потеряв концентрацию. Лезвие пробило мне грудь. Накатившая ярость спалила все цвета, кроме золотого и ненавистного зеленого, его тоже хотелось выжечь.

Лезвие выскользнуло из тела, и одновременно с этим утихла и оглушающая волна эмоций. Только тогда я смог разобрать – это была вовсе не ярость, а страх. У магии вообще не было своей воли, только мой инстинкт самосохранения.

За окном сверкнула молния. В моем обостренном восприятии она падала с небес, словно плазменный водопад.

Лезвие блеснуло на периферии зрения, и магия дернулась, толкая меня назад. Нет. Не магия. Мои собственные наработанные в тренировках рефлексы. Магия же лишь ускорила все настолько, что сознание не успевало это контролировать, а мой же собственный страх усугубил процесс.

Но если замедлиться и успокоиться, зафиксироваться в центре бури…

Мир застыл в золотистом свете, как в куске янтаря. Воющий за окнами ветер. Огонь, распускающийся в камине алым цветком. Фрея, замершая, чтобы дать мне небольшую передышку. И шкаф за ее спиной, опасно накренившийся вперед. Падающий прямо на нее.

Неужели она не видела?

Это было почти так же, как во время первой поездки на Бесноватом, когда конь понес. Паника, смирение с тем, что никто не поможет, мгновение абсолютной тишины в голове и возвращение связных мыслей после.

Все же управлять собой должно быть проще, чем обезумевшим животным. Я позволил себе на долю секунды прислушаться к внутренней тишине, а потом толкнул магический импульс к Фрее.

Шкаф все же упал, но не ей на голову. Он уперся в окруживший Фрею барьер из золотистой энергии. Посыпались книги. Что-то разбилось, резанув все еще обостренный слух, но я не позволил себе дергаться.

– Ну надо же, успел, – улыбнулась Фрея.

– Ты это специально, да? – Вопрос вышел почти жалобным.

«Конечно, она это специально, идиот, еще бы она не заметила падающий на нее шкаф!»

– А если бы я не успел?

– Тогда успела бы я. – Фрея одними кончиками пальцев дотронулась до рукояти, и шкаф тут же встал на место. – Но ты смог переключиться с боя на защиту того, кто на тебя нападал. Как по мне, неплохо вышло. Вроде ты себя контролируешь.

Я прислушался к ощущениям и снова услышал тишину. Это была та же тишина, которой я проникался, стоя посреди грозы рядом с железной дорогой. Когда вокруг сверкали молнии, а море волнами билось о берег. Она всегда была где-то внутри. Под раскаленным золотом, под грохочущим и пылающим миром, между ребрами, между двумя ударами сердца. Нужно было только ухватить.

Фрея четко уловила момент, когда я смог поймать эту тишину, будто тоже слышала.

Я все еще видел мир странно, но не так болезненно остро. Видел магию Фреи, оплетающую все пространство вокруг, как побеги плюща – стены. Ее собственную ауру – зеленое пламя с маленьким черным пятном, точно прореха на ткани. Все было под контролем.

Фрея подошла ближе и потрепала меня по волосам. Она совершенно не боялась, что я сорвусь.

Мне стало спокойнее. Потому что, в конце концов, это глупо – так прятаться от собственных страхов, наделяя магию полноценной волей. Так ненавидеть ее и себя за то, что не смог справиться с новыми способностями. Кто-то ранил, кого-то не спас.

Наконец удалось сделать глубокий и ровный вдох. Воздух пах дождем, свежей зеленью и солнцем. Мир то размывался, то становился четче. Его штормило, как море. Я пытался успокоиться окончательно, притупляя чувства до нормального для обычного человека состояния, но меня слегка вело. Все еще приходилось «выключать» свою силу, а не ставить ее в этакий «режим ожидания». Но ладно. Хватит пока и этого.

– Даже не думай терять сознание. – Руки Фреи сжали мои плечи. Теперь я отчетливо ощутил их тепло, мягкое, как от камина.

– Да я его только нашел. – Я через силу улыбнулся. И такая же улыбка, правда, куда менее вымученная, отразилась на лице Фреи.

* * *

Как же ему все это надоело. Встало поперек горла. Раздражало и выводило из себя.

Прятаться в тени своей временной госпожи, изучать чужие привычки, распорядок дня, часы работы. Хотя в случае с Рейнгардским Лордом о каком-то распорядке и речи не шло. Он мог работать в любое, абсолютно случайное время. Уходил и возвращался в кабинет неожиданно. Следить за ним тоже было той еще мукой. Как вообще нормально следить за тем, кто мало того что мощный эмпат, так еще и чувствует весь этот проклятый замок? Никаких нервов не хватит.

Оставалось только делать вид, что ты не следишь. Что ты здесь случайно. Или не случайно, просто Леди Сейлан приказала.

Несуществующие приказы от Леди Сейлан – неплохое прикрытие. Но это все равно выше его сил!

«Никогда больше, никогда больше, никогда больше», – думал он, перебирая бумаги на столе.

Каждая строчка тут же отпечатывалась в памяти, стоило только пробежать по ней глазами, даже не вчитываясь, не вдумываясь. Обдумать можно и позже. А сейчас его мозг слишком занят.

Он злился.

Потому что Лорд Райн может вернуться в любую секунду. Потому что нужных бумаг вообще может не оказаться на столе. Потому что Леди Сейлан может заметить его отсутствие и что-то заподозрить. Потому что вообще неясно, зачем ему понадобились эти сведения и когда он за ними явится. И явится ли вообще.

Сердце болезненно сжалось. Злость пошла на новый виток, накатила так сильно, что стало трудно дышать.

Как же это все раздражало.

Но руки не дрожали. Они методично перебирали бумаги. Вытягивали один листок, медленно, постепенно. Аккуратно придерживали другие, не давая им сдвинуться. Подносили лист к лицу. Пара секунд, и он возвращался назад, точно в то же место, откуда и был взят.

Тело делало то, что умело и знало. То, что повторяло из раза в раз, довело до совершенства.

Разум в это время был совершенно свободен, так что мог полностью отдать себя злости.

Это все раздражало, раздражало, раздражало.

Наконец с самого дна, из-под целой кипы бумаги показался край исчерченного листа. Пальцы мягко потянули за этот угол, но тут же стало понятно – это не просто лист, это большой чертеж, занимающий весь стол. И над ним четыре слоя других бумаг.

«Никогда больше, никогда больше, никогда больше», – повторял он про себя, убирая бумаги одну за другой, одну за другой. Быстро, но без суеты.

Минут через десять стол был очищен полностью. Глазам предстал чертеж, карта, схема, куча пояснительных записей, магических формул, наползающих одна на другую. Это стоило обдумать. Но позже. Сначала это надо было рассмотреть и запомнить.

«Ты