Империя законности. Юридические перемены и культурное разнообразие в позднеимперской России - Штефан Кирмзе

и не стал милитаризованной территорией с большим количеством гарнизонов, состоящих из местных служилых людей. Так как после поражения в Русско-турецкой войне 1787–1791 годов Османская империя отказалась от всех претензий на Крым, для удержания полуострова под контролем не требовалось большой армии. Власти довольствовались созданием двух Таврических дивизионов конного войска в несколько сотен человек, основную часть которых составляли молодые мурзы406. Создание этих дивизионов и последующее введение постоянного эскадрона численностью около 230 человек наложило расходы на содержание крымскотатарского населения, но избавило его от всеобщей воинской повинности до 1874 года407.

Начиная с 1860‐х годов социально-экономическое положение ухудшилось, хотя и по-разному, в обоих регионах. Значительное увеличение численности населения, индустриализация и экономический рост, повысившие значимость частной собственности, и освобождение крестьян от крепостной зависимости в совокупности вызвали стремительно растущий дефицит земли в Поволжье. Несмотря на то что после реформ земства выделяли бывшим крепостным земельные наделы, эти участки были слишком малы. К 1880‐м годам земли стало так мало, что так называемые «переселенческие поезда», состоявшие в основном из русских, покидавших Казань в поисках новых сибирских земель, стали обычным явлением в уральских губерниях408. Хотя государственные крестьяне получали более крупные наделы, экономическое положение этих крестьян зависело от этнической принадлежности, и наименее состоятельными из них оказывались татары409. Подробнее об этом говорится в шестой главе. Здесь же достаточно отметить, что в пореформенный период проблема получения земли была ключевой для волжских татар410. Почти 89 000 этих обедневших крестьян и бывших сельских ремесленников работали по найму на предприятиях растущей в регионе промышленности411.

В Крыму освобождение крепостных имело меньшее влияние. Чтобы сделать малонаселенные степи юга России и черноморского побережья более привлекательными для внутренних мигрантов, администрация ввела ограничения на крепостничество. В этих регионах лишь небольшое количество помещичьих хозяйств владело крепостными. Важно отметить, что частные владения составляли лишь половину территории, а треть этих земель принадлежала людям, которые не имели права использовать труд крепостных: купцам, казакам, европейским «колонистам», евреям, караимам и другим412. Оставшиеся помещики-дворяне, хотя и имели право владеть несвободными крестьянами, как правило, полагались на наемных рабочих413. В период с 1823 по 1844 год князь Воронцов ввел ограничения против помещиков, которые пытались ввозить крепостных из центральных губерний или закрепощать местных крестьян, проживавших на территории их поместий. В 1827 году он даже убедил правительство принять закон, который предоставлял беглым крепостным свободу и позволял им оставаться и работать в Новороссии в качестве наемных рабочих414.

Демографические изменения и земельные вопросы в Крыму определялись совокупностью факторов, однако особую роль играла миграция. Отток татар из Крыма начался сразу после его присоединения. Новые власти не проявляли особого интереса к признанию земельных прав местного населения, которое к 1782 году сократилось до 50 000–60 000 жителей мужского пола, в основном татар, а также нескольких тысяч крымчаков и караимов415. За четыре года до этого население Крыма все еще составляло около полумиллиона мужчин и женщин416.

Вскоре после завоевания полуостров и прилегающие территории стали рассматриваться как регионы, где можно было выделить землю российскому дворянству и иностранным колонистам и куда можно было переселить крестьян из других губерний417. По сравнению с другими частями Новороссии Крым был не столь важным направлением для внутрироссийского переселения; на полуострове власти больше внимания уделяли попыткам завоевать лояльность татар, которые продолжали занимать ключевые позиции в важнейших институтах, таких как Дворянское собрание, вплоть до 1830‐х годов418. Тем не менее, чтобы заполнить опустевшие деревни, власти приглашали государственных крестьян из наиболее густонаселенных регионов центральной России и современной Украины, а также солдат и «заштатных церковников» переселиться в Крым419. Большинство татар, греков, армян, турок, итальянцев, «цыган» и евреев было записано в государственные крестьяне — в Крыму их называли «поселянами»420. Кроме того, перспектива получить неосвоенные земли привлекла в Крым османских и польских подданных, особенно греков, молдаван и украинцев с польских земель421. Европейских иммигрантов, наряду со старообрядцами и «сектантами», как правило, держали подальше от полуострова. В приграничные регионы власти предпочитали переселять внутренних мигрантов из числа православных, так как в случае необходимости их можно было призвать на военную службу422. Тем не менее десятки немецких и швейцарских семей получили землю в Крыму, где основали «колонии», которые процветали в течение последующих десятилетий423. Эти колонисты составляли отдельную правовую категорию до тех пор, пока в 1871 году универсализирующие веяния эпохи реформ не привели к отмене их особого статуса и большинства привилегий424.

Как и в Казани, в Крыму остро стоял вопрос землевладения. После присоединения Крыма перераспределение земель было проведено в спешке и бессистемно425. Князь Потемкин раздал своим приближенным почти 15 % территории: обычно это были небольшие, но дорогие наделы, принадлежавшие эмигрировавшим ханам или мурзам426. Кроме того, он привлек в новую администрацию многих татарских дворян. Примерно в то же время, что и казанские татары, крымские беи и мурзы были включены в табель о рангах и, таким образом, получили те же права, что и другие аристократы, пусть и только на бумаге; и хотя некоторым из них было трудно доказать свое дворянское происхождение из‐за отсутствия документов, другие получили большие земельные наделы427. Татары продолжали владеть достаточным количеством земли, чтобы с ними приходилось считаться: в начале XIX века они по-прежнему составляли три четверти от всех представителей элиты, владевших заселенной землей в Крыму428.

Простые татарские крестьяне, напротив, в большинстве своем находились в тяжелом экономическом положении. После 1783 года как русские, так и татарские землевладельцы начали присваивать сопредельные территории. Они знали, что, хотя подобные земельные захваты являлись незаконными, нарушителей не преследовали429. Более того, если до российского завоевания крестьянские наделы существовали практически в каждом поместье, то новые (особенно русские) землевладельцы не привыкли к такому порядку и стали налагать на крестьян (в основном татарских) обязательства, которые мало чем отличались от крепостного права430. Также было много случаев, когда татарские земли обозначались как «пустые», что позволяло на них претендовать. Эта практика была настолько распространена, что власти были вынуждены осудить ее отдельным указом (1796)431. В некоторых случаях крестьянские общины принудительно переселялись432.

Многие земельные вопросы в Крыму оставались нерешенными вплоть до середины XIX века. В период с 1802 по 1848 год земельными спорами занималась специальная земельная комиссия. Хотя она рассматривала большое