Егорино горе (СИ) - "Sumya"

Егор с довольным видом кивнул.

— Может, по городу погуляем? — предложил он.

— Можно, если не долго, — согласился Горелов, — сам слышал завтра в восемь утра уже надо быть в офисе у Эггер-Линца. Ох, чувствую, высосут они мне на пару всю кровушку, пока мы хоть что-то подпишем.

Егор улыбнулся и дотронулся до руки Горя.

— Да ладно тебе. Мне кажется, они тебя боятся. Ты же необузданный русский мужик, не то что они — цивилизованные европейцы.

Виктор хмыкнул и улыбнулся, кажется, Егору удалось найти правильные слова, чтобы его подбодрить.

Они пару часов погуляли по Зальцбургу, посмотрели на старый город, прокатились на автобусе и вернулись в отель. Каково же было их удивление, когда оказалось, что в том же отеле остановились и Эггер-Линц с Лунденом. Казалось, эта встреча несколько смутила всех четверых. Норвежец не слишком радушно предложил поужинать вместе. Но Виктор отказался под предлогом того, что они устали из-за перелета и ужинать будут в номере.

В номере же Егор в ужасе уставился на любовника.

— Нам срочно надо что-то придумать!

— Зачем? — Горелов не спеша развязывал галстук. — Они, конечно, не самая приятная компания в мире, но можно нормально существовать бок о бок и не сталкиваться.

— Ты что, правда, не понимаешь? — Егор запустил пальцы в волосы. — Они не твоя бухгалтерия! Думаешь, поверят в байку про то, что номеров не было? Как мы оправдываться будем?

Руки Виктора замерли, он так и сжимал концы галстука, на щеках ходили желваки.

— А ну и хер с ними! — решительно бросил он и сдернул галстук.

Глава 10

Егор тяжело дышал, как будто пробежал несколько километров, и весь покрылся холодным потом от страха. Не за себя, нет. В конце концов, что такого ужасного могло с ним произойти? За Виктора. Загубить репутацию — раз плюнуть. И хотя Европа либерально настроена по отношению к представителям секс-меньшинств, совершенно очевидно, что такая брюзга и педант как Эггер-Линц абсолютно точно гомофоб.

А на Горелова напало какое-то разнузданное и безотчетное состояние. Узнают, ну и пусть узнают! С его импотенцией бабы у него все равно никогда не будет, и в любом случае все рано или поздно догадаются, что Егор у него отнюдь не в качестве жеста доброй воли живет. Выкусите! Похуй! Что вы сделаете? Общаться перестанете? Контракты разорвете? Да подавитесь. Он уже сейчас заработал столько, что сможет безбедно прожить до конца жизни с Егором. Да и вообще в бизнесе деньги больше сплетен любят. Кого ебут чужие предпочтения в койке? Горелов решительно тряхнул шевелюрой, снимая рубашку. Решено, вернется в Россию и перестанет дрожать над каждым косым взглядом. Пора дать Егору официальный статус любовника. И будь что будет.

Одного не хотелось, чтобы кто-то прознал, что он снизу. Вот уж это извращение ему бы точно не простили: еще бы, потерять статус настоящего мужика. Горелов задумался на секунду, какой была бы его реакция, если бы ему еще полгода назад кто-нибудь сказал, что среди его партнеров есть гей-пассив. Как минимум брезгливость и отвращение. А вот теперь и сам он пассив. И, пожалуй, даже гей. На баб он с начала лета не засматривался, все больше погружаясь в дела и жизнь Егора и пуская его в свою. Отмечая то красивое тело парня, то лучик солнца, запутавшийся в его шевелюре, забавную привычку выдавливать пасту обязательно с самого конца тюбика и то, как он любит прикусывать ноготь на мизинце, когда раздумывает.

Кажется, избежать пидорасятины ему все же не удалось. Пусть и без единого поцелуя в губы, пусть с постоянным предохранением, она все же проникла в его кровь и сделала иным.

Егор тем временем усиленно проклинал себя за то, что согласился поехать с Гореловым, вот так глупо и бессмысленно спалиться перед его иностранными партнерами. И что теперь будет? Не дай бог один из них решил поинтересоваться на стойке ресепшина о том, в каком номере поселился господин Горелов! Это будет началом конца.

Он автоматически переоделся в простые джинсовые шорты до колен и майку. Горелов ограничился вообще одними джинсами на голое тело, так что соблазнительно проглядывала дорожка светлых волос. Он взял в руки меню с прикроватного столика и принялся его изучать.

— Давай и правда в номере поедим. Как на счет венской кухни? Тафельшпиц просто обалденный.

— Давай, — Егор слушал любовника в пол-уха.

— Тогда звони и заказывай! — приказал Горелов, сунув ему в одну руку меню, а во вторую местный телефон. — Два тафельшпица, жареный картофель, бутылку красного и по яблочному штруделю с горячим шоколадом! За границей всегда надо пробовать местную пищу, она тебе в сто раз больше расскажет о народе, чем любой учебник!

— Язык тоже, — Егор набрал указанный номер, — язык, его ритм, построение фраз тоже очень много может рассказать о народе… Гутен абент.

Он сделал заказ и, попрощавшись, повесил трубку. На душе было неспокойно.

— Ну что ты нос повесил? — Горелов присел рядом и растрепал ему волосы. — Где наша не пропадала? Справимся с любой бедой.

— Может, мне переехать? — спросил Егор, поднимая глаза. — В другой отель, еще же не поздно. Или в этом снять другой номер?

— Вот еще, глупость какая, — отмахнулся Горе, гладя кончиками пальцев плечи Егора. — Кого нам бояться? Эггер-Линц мелкий австрийский жмот, позволю ему накинуть цену на пару процентов и он сам у меня сосать будет просить. А Лунден все же не говнистый мужик, думаю, ему похер, с кем я там ебусь. Не парься.

Егор тяжело вздохнул, хоть Горелов и говорил, что все в порядке, уже одна его речь показывала, как он волнуется. Матерился он исключительно в пьяном виде или когда нервничал. Сейчас он был трезв, но мат сыпался, чуть ли не через слово, значит и его задело, значит и ему неспокойно за их будущее. От этого почему-то иррационально стало легче. Егору, оказалось, нужно было получить подтверждение тому, что Горелов тоже живой человек, а не андроид с программой на трах и бизнес.

— Еду, сказали, принесут через двадцать пять минут, — он улыбнулся и погладил волосы на виске у Горя, — а это значит, у нас осталось всего двадцать.

Дважды намекать не понадобилось, Горелов быстренько сорвал с себя и Егора одежду и завалил парня на спину.

— Резинки и смазка в чемодане! — напомнил ему Егор, наслаждаясь ощущением сильного тела, прижимающего его к кровати.

— А я вино заказал, — усмехнулся Горелов и облизнулся очень многозначительно.

То, что трезвый Горелов может собирается, а главное, хочет сделать ему минет, не укладывалось у Егора в голове.

— Нет! — пискнул он, выворачиваясь. — Я же душ не принял!!!

— Твоя чистоплотность меня иногда убивает, — Виктор закатил глаза, — сам же сказал, что у нас двадцать минут осталось.

Егор заметался. С одной стороны, очень хотелось минета в исполнении Горелова, особенно если он сподобится на то, чтобы засунуть ему пару пальцев в задний проход. С другой, мысль о том, что Горелов возьмет в рот его немытый член и с отвращением выпустит, пугала еще больше. Егор не знал, что же делать.

— Пойдем вместе в душ! — взмолился он.

Горе ржал над ним, громко и искренне, откинувшись на спину и трепыхая в воздухе ногами.

— Пошли.

Ванная комната была не очень большой. И в ней была только ванна, никакого душа. Днем это не принесло им проблем, но вот вдвоем забираться в относительно небольшое изделие из чугуна было странно и потенциально опасно. Егор включил и отрегулировал воду. Горелов встал у него за спиной и провел руками от плеч вниз до ладоней. Это даже не ласка, просто касание, никакой нежности, всего лишь… Что? Обозначение внимания, намек на продолжение, демонстрация силы? Но даже это было больше, чем Егор получал за все время их отношений. Он позволил себе откинуться назад и упереться Виктору в плечо, надеясь, что его не оттолкнут.

— Ну что за телячьи нежности? — шепнул ему Горелов в ухо. В ответ член дернулся и встал как по команде.

— Пожалуйста, — прошептал Егор, боясь, что сейчас Горе очнется и оттолкнет его.