Журнал Наш Современник №1 (2002) - Журнал Наш Современник

* * *

Слава как муха — садится и на розу, и на навозную кучу. 1998 г.

* * *

Мы не открытое общество, мы оголившееся общество, причем в самой непристойной позе. 1998 г.

* * *

Я живу на своей родине, я охраняю и сохраняю ее музыку.

В.Казарин • Центр и русская провинция (Взгляд из Крыма) (Наш современник N1 2002)

Владимир Казарин

Центр и русская Провинция

Взгляд из Крыма

Чтобы подчеркнуть важность заявленной мною в заголовке проблемы, я сразу сформулирую тезис, который должен стать итогом раздумий на заданную тему: неправильное, исказившееся за последние десятилетия существования СССР понимание (в теории и на практике) проблемы Центра и Провинции, Столицы и Окраины стало одной из причин крушения нашей Родины.

Связь Центра и Провинции в последней трети XX века начала вырождаться, стала односторонней, а в результате не выиграл никто: слабым стал Центр (не сумевший в итоге справиться с ситуацией на местах, так как он ее просто не знал, продолжая жить в своем выдуманном “столичном” мире), бессильной стала Провинция (утратившая чувство собственного значения, важности, незаменимости, “самостоянья”, говоря словами Пушкина). А такая Провинция никогда не выдвинет Минина и Пожарского и не спасет Центр в трудный для него час.

В основе наших самых больших неудач в XX веке сплошь и рядом — страх перед Центром, нежелание брать на себя ответственность, безропотная готовность выполнить любое, самое безумное распоряжение, полученное сверху.

Возьмем для сравнения две войны, которые прокатились когда-то по земле нашего полуострова: Крымскую войну середины XIX века и Великую Отечественную войну середины века ХХ-го. И в той и в другой войне одинаково хорошо проявили себя солдаты, матросы, офицерский состав. И образы этих героев (от матроса Кошки до советских матросов, остановивших немецкие танки ценой своей жизни у Верхнесадового) живы в памяти народа по сей день.

Обратимся теперь к именам генералов и адмиралов, руководивших сражениями на крымской земле. Мы обнаружим, что Отечественная война XIX века выдвинула плеяду военачальников, в которой одно имя ярче другого, и эти имена вот уже 150 лет хранит благодарная память народа: П. С. Нахимов, В. А. Корнилов, В. И. Истомин, В. И. Васильчиков, Э. И. Тотлебен, К. Р. Семякин, Д. Е. Остен-Сакен, С. А. Хрулев и многие-многие другие.

И это не случайно. В этих полководцах было очень ярко выражено личностное начало, самостоятельность, готовность брать на себя всю ответственность за принимаемые решения, повседневная забота о воинах, высокое понимание кодекса офицерской чести.

Вспомним блестящую операцию по спасению армии и гражданского населения города, которую осуществили в ночь с 27 на 28 августа 1855 года генералы В. И. Васильчиков и А. Е. Бухмеер. С помощью специально спроектированного понтонного моста они обеспечили эвакуацию на северную сторону почти 38000 севастопольцев. При этом начальник штаба гарнизона В. И. Васильчиков, как отмечает его биограф П. М. Ляшук, принял на себя всю ответственность за эту трудную и рискованную операцию, так как главнокомандующий кн. М. Д. Горчаков не пожелал подписать диспозицию, опасаясь последствий в случае неудачи. В 7 часов вечера В. И. Васильчиков прибыл к плавучему мосту через Севастопольскую бухту и не покидал своего поста всю ночь, решая на месте возникавшие вопросы. Он оставил город и прошел по мосту в числе последних.

По итогам сражений на крымской земле в Отечественной войне XX века мы тоже можем назвать множество блестящих имен адмиралов и генералов: Ф. С. Октябрьский, Ф. И. Толбухин, Н. А. Остряков, А. В. Мокроусов...

Но одновременно приходится констатировать, что, изучая историю этой войны, мы будем достаточно часто сталкиваться с нежеланием некоторых высших должностных лиц брать на себя всю полноту личной ответственности за свои действия, со страхом высказать свое мнение по поводу явных губительных последствий того или иного приказа.

Как известно, в период обороны Севастополя Ставка запретила разрабатывать планы эвакуации войск. Приказ был неукоснительно выполнен. В результате, по данным севастопольского историка Г. И. Ванеева, после эвакуации командования на мысе Херсонес осталось 78 230 воинов, большая часть которых погибла в фашистском плену.

Несомненны мужество и героизм гарнизона Аджимушкайских каменоломен, который предпочел смерть плену, но кто ответит за то, что войска остались на Керченском полуострове, а не были своевременно эвакуированы на Тамань?

Стереотип поведения, основанный на беспрекословном подчинении Провинции Центру во всем, вырабатывался в годы жесткого правления И. В. Сталина, когда абсолютизация государственной дисциплины была в значительной степени оправдана суровой эпохой. Но время шло, уже и генералиссимуса не стало, а требование абсолютной, почти военной дисциплины в мирное время и в мирных делах осталось. При этом парадокс заключается в том, что именно при “вожде народов” за крупными фигурами признавалось право на самостоятельность, которое, правда, нужно было отстаивать в нелегкой борьбе. Вспомним непростые биографии К. К. Рокоссовского, А. Н. Туполева, С. П. Королева и других. Вспомним конструктора М. И. Кошкина, который, нарушив прямой запрет вышестоящего начальства, вывел из заводских ворот созданный им танк Т-34 и своим ходом отправился на смотр военной техники в Москву. В результате этого непослушания мы встретили 1941 год с лучшим танком в мире.

Н. С. Хрущев кладет начало практике руководства, при которой всякий, кто не укладывался в усредненный ранжир, беспощадно изгонялся. Достаточно сравнить трудную, но яркую военную судьбу Г. К. Жукова при И. В. Сталине и пенсионерское существование “маршала Победы” при последующих генеральных секретарях.

Во второй половине XX века верх все очевиднее берет официальная табель о рангах и все меньше становится личностей, все меньше деятелей. Есть карьера, но нет судьбы. Есть место службы, но нет поприща. Шел постоянный кадровый отсев: строптивых — обуздывали, непокорных — увольняли, ярких — отодвигали на задний план. На поверхности оставались дисциплинированные и безынициативные. Исключения, разумеется, были (в их числе, несомненно, легендарный первый секретарь Крымского обкома партии Н. К. Кириченко), но они своей единичностью только подтверждали правило. Не случайно, например, самыми малоизвестными военными оказались в последние годы наши министры обороны, имена которых большинству людей, в лучшем случае, ни о чем не говорили.

Именно в силу указанных обстоятельств армия, весомого слова которой всю перестройку ждал народ, так этого слова и не сказала. “Прославленные” генералы последних лет СССР (Руцкой, Лебедь, Громов) оказались на поверку обыкновенными чиновниками, которые, как показали последующие события, искали не судьбы, а карьеры.

Страна, выстроенная по чиновному ранжиру, отученная от общественной инициативы, на все ожидающая приказа сверху, стала легкой добычей жуликов от перестройки. Просто оторопь берет от того, с какой легкостью вымуштрованный в повиновении госаппарат, обладавший колоссальным потенциалом сопротивления, был парализован бездеятельностью верхушки и с равнодушием стороннего наблюдателя смотрел на крушение одной из величайших в истории империй — СССР.

Да, мы — наследники великой истории. Но, к сожалению, мы вспоминаем о ней, начинаем ею гордиться и пытаемся чему-то у нее учиться лишь в периоды тяжких испытаний. Так, например, только в годы Великой Отечественной войны были учреждены ордена, носящие имена наших великих полководцев — Александра Невского, Суворова, Кутузова, Ушакова, Нахимова, Богдана Хмельницкого. Жаль, что нам нужно каждый раз дойти до кризисной черты, чтобы вернуть себе историческую память. Сегодняшний день — тому новое подтверждение.

Имена адмиралов Черноморского флота всегда ярко вспыхивали в кризисные моменты в истории страны. Например, в период Революции и Гражданской войны (тот же адмирал А. В. Колчак, при всей противоречивости его фигуры). В последний период мы всё чаще имели на должностях высокопоставленных военных чиновников, но не вождей, не сынов Отечества. И только новейшая трагедия Черноморского флота на исходе XX столетия стала опять рождать не просто адмиралов, но лидеров, имена которых с уважением произносила вся страна: Игорь Касатонов, Эдуард Балтин.

В отличие от нас, наши предки умели оставаться самими собой не только в грозные периоды тяжких испытаний.

Как богат и полон самой разнообразной жизни XIX век в Крыму!