Трафт - Виталий Конторщиков

Это…Это мне? --Она так очаровательно смущалось что во мне взыграл Дон Жуан и я чуть не бахнулся на колено. Но сдержался и произнёс.

-- Прими мою искреннюю благодарность за спасённую жизнь, только волею судеб и твоими стараниями мне дано лицезреть столь прекрасный лик. На веки я раб твой и вечный должник, проси что хочешь, всё исполню. -- По-моему, немного перебор, вон как глазёнки таращит, ещё и ротик приоткрыла, но очень быстро сориентировалась.

-- Я, это, повелеваю откушать с нами яств заморских и отдохнуть с дороги долгой. -- Весело рассмеявшись, она поволокла меня за руку в свои катакомбы, активно размахивая своим букетиком.

Спустившись на минус третий этаж, она сразу повернула, и вскоре мы вошли в просторное помещение, отгороженное несколькими перегородками. С первого взгляда стало понятно, что это какая-то лаборатория. Колбы, мензурки, пробирки, мерные ложки, банки, да много чего, всё это хозяйство было аккуратно разложено по полочкам и стояло на столах.

Аркадий Иванович сидел за широким столом, и занимался крайне увлекательным делом, крутил ручку как на мясорубке, только на месте фарша весело мотылялась баночка с какой-то жёлтой жидкостью. Повернувшись, он посмотрел на меня.

-- А, пришёл, молодец спасибо. Присаживайся за обеденный стол, я скоро закончу.

Уговаривать меня не пришлось, Наташка сразу подорвалась и куда-то убежала, а я ей ведь даже не представился, запоздалая мысль мелькнула и сразу растаяла, глупо думать, что она не знает моё имя. Иванович оторвался от своего увлекательного занятия, и, убрав агрегат в стол, присел напротив меня. Несмотря на моё болезненное состояние, мне хотелось задать тысячу вопросов, но он молчал, лишь постукивая пальцами по столешнице, а самому начать разговор я посчитал не этичным. А потом, я про него просто забыл, уловив своим голодным обонянием божественный аромат жареного или пареного мяса.

Словно лебёдушка вплыла наша кормилица, неся своими хрупкими ручками поднос с тремя тарелками, а на них лежало сокровище. Не, Нибелунги и рядом не стояли. На здоровом куске мяса, ещё продолжали пузыриться нежные жёлтые шарики обжаренного жира, красная мякоть подрагивала, истощая сильнейший аромат, мгновенно снёсший мне крышу. Чего мне стоило не вцепиться зубами в этот божественный шмат, я не знаю, наверно я просто оцепенел от увиденного чуда, не до конца веря в реальность.

Тарелка легла прямо передо мной, раздался удивительный смех, словно кучу колокольчиков спустили с горы. Зажав свои руки больными коленями, я откинул голову, стараясь даже не дышать. Наташка опять убежала, а на меня с широкой улыбкой смотрел Аркадий, и такой у него был взгляд, наверно как у человека, который отогрел и накормил бродячего пса.

Как же сложно-то а? Но я терпел, вот что значит превозмогать, а не банальный бег с утра до вечера. Наша прекрасная девушка опять вошла с подносом, на стол легли три? Кусочка, белого? Хлеба, сок и… Яблоки, настоящие сука, яблоки, чуть пожухлые, маленькие и зелёные, но… Она чинно уселась и сделала приглашающий жест рукой.

Сам от себя удивляясь, я неспешно отпилил ножом кусочек мяса и, запихав себе в рот, стал медленно и тщательно прожёвывать. Да я монстр превозмогания. Мы чинно кушали, ничего вкусней я не пребывал в жизни, хоть мясо было и жестковатым но оказывается так даже лучше--жевалось оно дольше. Пока потребляли пищу, мы молчали, вот только эти двое явно за мной наблюдали и наверно потирали ручки, от радости, теперь-то я их с потрохами. Когда они на пару прыснули от смеха, я аж подавился. Наташа, сразу приложив ладошку к груди, залепетала.

--Ой, извини, извини, но ты так серьёзно и торжественно откушивал, спина прямая, глаза горят, ножик, вилка, словно на приёме у Королевы, вот мы и рассмеялись. Я вообще-бы на твоём месте сразу съела, рыча и руками. У тебя же гипертрофированное уплотнение мышечной ткани, а материла на это дело, считай и нет.

В полной тишине мой живот пропел протяжные рулады. Глубоко вздохнув, я выпустил из рук кухонные инструменты и с огромным удовольствием впился зубами в мясную мякоть, именно так как они и ожидали, с порыкиванием и чавканьем, разбрасывая жир во все стороны. Кислое и твёрдое яблоко угнездилось в моём чреве в два укуса, притом всё без остатка. Божественная пища.

Робость слетела с меня без остатка, и я решил запытать их вопросами.

-- Наталья, скажи, пожалуйста, а вот когда ты мне ладошки на голову клала это что было?

Веселье как-то сразу слетело с её милой мордашки, опустив лицо, она почему-то сильно засмущалась. Тут внезапно ожил Аркадий Иванович.

-- Наталья, оставь нас, пожалуйста, а лучше завари-ка нам чайку. -- Немного помолчав, он стряхнул со стола несуществующие крошки и характерным движением провёл плацем по носу, словно поправляя отсутствующие очки.

-- Понимаешь Эдуард, в этом мире существует ряд негласных правил, нарушать которые считается правилом дурного тона. Конечно, мы понимаем, что ты их ещё и знать не мог, поэтому лучше я их тебе немного объясню.

Наверное, самое первое, это запрет на интерес к жизни любого поселенца, притом во всех её аспектах. Спрашивать, кем ты был там, кто ты здесь, по какому пути идёшь, если у тебя дар, это всё табу. Конечно, есть моменты, когда ты просто сам захочешь поделиться или обязан раскрыть себя, например, в своей группе на задании, также о твоих умениях обязан знать командир, или бригадир в артели, но не постороннее лицо. Пока всё понятно? Спрашивай, не стесняйся.

Как оно тут не просто, почесав лысую голову, я немного встряхнулся, разгоняя мышечную скованность.

-- А вот вы говорите, дар, навыки, это что? -- Он весело так рассмеялся и покачал головой.

-- А это, наверное, такая штука, о которой уж точно спрашивать не стоит, но давай я тебе с самого начала объясню общие понятия местного развития, негласные, так сказать.

Вот смотри, наш социум далеко не однороден. Согласно, законов и правил тут всё понятно, все равны и всё такое, но. Всегда есть но, в отличие от Земли, индивидуальное развитие человека в этом месте имеет более широкий формат, скажем так, и для общего понимания сами люди ввели некую градацию, конечно очень условную, но она есть.

Англосаксонский мир и иже с ними, сразу всех «разумных» попытались втащить в свой алфавит, устроив определённую систему, ну там E D C B A SS, но сами запутались, и получилась там, на что бог