Да помолчи уже, наконец. О чем мы говорим, когда говорим о любви - Реймонд Карвер

– Ну тогда надо им хоть позвонить сначала, раз мы к ним собираемся, – сказал он.

– Ну вот еще! В этом же весь смысл! Давай не будем звонить. Просто возьмем и постучим в дверь и скажем: привет, мы тут когда-то жили. Хорошо? А, Майерс?

– Мне кажется, надо бы все-таки позвонить сначала, – сказал он.

– Праздник же, – сказала она. – Пошли, дорогой.

Она поднялась, взяла его под руку, и они вышли в снег. Она сказала: поедем в моей машине, твою захватим на обратном пути. Он открыл ей дверцу, потом обошел машину и сел на пассажирское место.

Что-то сжалось у него внутри, когда он увидел освещенные окна, увидел снег на крыше, машину перед крыльцом. Шторы не были задернуты, и елочные огоньки подмигивали им из окна.

Вышли из машины. Он взял Полу за локоть – пришлось перебираться через сугроб, – и они направились к входу. Успели сделать всего несколько шагов: навстречу им из-за гаража вынесся огромный лохматый пес и бросился прямо к Майерсу.

– Господи боже мой, – произнес тот, вдруг сгорбившись, отступил и поднял к лицу руки.

Дорожка была скользкой, он поехал на каблуках и упал, взмахнув полами пальто. Лежа на промерзшей траве, с ужасающей уверенностью подумал: сейчас схватит за горло. Пес рыкнул и принялся обнюхивать Майерсово пальто.

Пола схватила ком снега и швырнула в собаку. На крыльце зажегся свет, дверь отворилась, и мужской голос позвал:

– Баззи!

Майерс поднялся на ноги и отряхнул пальто.

– Что происходит? – спросил мужчина, не покидая дверного проема. – Кто там? Баззи, сюда. Сюда, дурачина.

– Мы Майерсы, те самые, – сказала Пола. – Пришли пожелать вам счастливого Рождества.

– Майерсы? – сказал тот, в дверях. – Пошел вон! Убирайся в гараж, Баззи! Пошел, пошел! Это Майерсы, – сказал мужчина, обернувшись к женщине, которая выглядывала из-за его плеча.

– Те самые Майерсы? – сказала женщина. – Ну так зови их в дом, ради бога, зови их в дом. – Женщина вышла на крыльцо и сказала: – Заходите, пожалуйста, холодно ведь. Я Хильда Морган, а это Эдгар. Мы очень рады. Заходите, пожалуйста.

Обменялись торопливыми рукопожатиями, стоя на крыльце. Майерс и Пола вошли в дом, и Эдгар захлопнул дверь.

– Давайте помогу вам раздеться, – сказал Эдгар Морган. – Снимайте пальто. Ну как вы, в порядке? – спросил он у Майерса, внимательно его разглядывая; Майерс кивнул. – Я знал, что наш пес – дурачина, но такого он еще никогда не отчебучивал. Я все видел – в окно смотрел.

Майерс подумал: странное дело, и взглянул на Моргана. Тому было за сорок. Лысина, довольно большая. Мешковатые брюки, свитер, кожаные шлепанцы.

Хильда Морган объявила:

– Его зовут Баззи. – Состроила гримаску. – Это Эдгара пес. Я-то не могу, когда в доме животные, но Эдгар купил собаку и обещал держать ее в гараже.

– Баззи и спит в гараже, – сказал Эдгар Морган. – Просится в дом, но мы с этим строго. – Морган усмехнулся. – Да садитесь, садитесь, если только найдете себе местечко. Набросано, накидано… Хильда, милая, сдвинь, пожалуйста, вон те вещички на кушетке, пусть мистер и миссис Майерс присядут.

Хильда Морган принялась расчищать на кушетке место для гостей, сняла и положила на пол упаковочную бумагу, готовые уже свертки, ножницы, коробку с лентами и тесьмой, искусно вывязанные бантики.

Майерс заметил, что Морган снова рассматривает его, теперь уже без улыбки.

– Майерс, дорогой, – сказала Пола, – у тебя что-то запуталось в волосах.

Майерс пощупал пальцами волосы на затылке и вытащил сухую веточку. Положил ее в карман.

– Ну и пес, – сказал Морган и снова усмехнулся. – Мы как раз приготовились выпить чего-нибудь горячительного. Заворачивали последние праздничные дары. Может, выпьете с нами ради праздничка? Что будете пить?

– Горячительного? Это прекрасно. Все равно что, – сказала Пола.

– Все равно что, – сказал Майерс. – Как жаль, что мы вам помешали.

– Чепуха какая, – сказал Морган. – Мы очень… Нам очень… хотелось посмотреть, какие это такие Майерсы. Хотите грога, сэр?

– С удовольствием.

– А вы, миссис Майерс?

Пола кивнула.

– Два грога на подходе, – сказал Морган. – Милая, я думаю, мы тоже созрели, правда? – обратился он к жене. – Во всяком случае, появился повод. Это ведь событие в своем роде.

Он взял ее чашку и отправился на кухню. Майерсу слышно было, как грохнула дверца буфета и как Морган пробормотал что-то, очень похожее на ругательство. Майерс на мгновение зажмурился. Потом взглянул на Хильду Морган. Она поудобнее устраивалась в кресле у противоположного конца кушетки.

– Садитесь здесь, с этого конца, вы оба, – сказала она и похлопала ладонью по подлокотнику. – С этого конца, поближе к камину. Попросим Моргана подбросить дров, когда он вернется из кухни.

Они сели. Хильда Морган сложила руки на коленях, сплела пальцы и наклонилась вперед, всматриваясь в лицо Майерса.

Гостиная была все такой же, как он ее помнил. Только на стене, над креслом Хильды Морган, появились три гравюры в рамках. Небольшие. На одной мужчина во фраке и крахмальной манишке приветствовал двух дам, приподнимая цилиндр. Дамы держали в руках кружевные зонтики. Все это происходило на широкой площади, по которой сновали люди, лошади, экипажи.

– Ну, как ваше путешествие по Германии? – спросила Пола. Она сидела на самом краешке кушетки, держа сумочку на коленях.

– Нам ужасно понравилось в Германии, – сказал Эдгар Морган, входя из кухни с подносом в руках. На подносе стояли четыре большие чашки. Майерс сразу же узнал эти чашки.

– А вы бывали в Германии, миссис Майерс? – спросил Морган.

– Мы собираемся, правда, Майерс? – сказала Пола. – Может, в будущем году. Будущим летом. Или через год. Как только сможем себе это позволить. Может, как только Майерсу удастся что-нибудь опубликовать. Майерс ведь пишет.

– Полагаю, путешествие в Европу могло бы оказаться весьма благотворным для писателя, – произнес Эдгар Морган. Поставил чашки на специальные подставки. – Угощайтесь, пожалуйста. – Он сел в кресло напротив жены и уставился на Майерса. – В своем письме вы упоминали, что уходите с работы, чтобы писать.

– Так оно и было, – сказал Майерс и отпил из чашки.

– Он почти каждый день что-нибудь пишет, – сказала Пола.

– Неужели? – сказал Морган. – Это впечатляет. Могу ли я спросить, что именно вы написали сегодня?

– Ничего, – сказал Майерс.

– Так праздники же, – сказала Пола.

– Вы должны им гордиться, миссис Майерс, – сказала Хильда Морган.

– А я и горжусь, – ответила Пола.

– Рада за вас, – сказала Хильда Морган.

– Я тут на днях слышал кое-что такое, что могло бы вас заинтересовать, – сказал Эдгар Морган. Достал табак, стал набивать трубку.

Майерс закурил сигарету, поискал взглядом, где может быть пепельница. Не нашел и уронил спичку за кушетку.

– Ужасная на самом деле история. Но может, вы сумеете как-то ее использовать, мистер Майерс. – Морган зажег спичку и пыхнул трубкой. – Моя вода да на вашу мельницу, знаете ли, и всякое такое… – Морган засмеялся и помахал спичкой в воздухе, чтобы погасла. – Парень этот – примерно