Комфлота Бахирев. От Синопа до Босфора. - Борис Царегородцев

   -Матушка, Анастасия Степановна, Мария уже заканчивает приготовление в гостиной, минут через десять всё будет готово.

   -И чтобы я делала без тебя Прохор, вы всегда все предугадываете мои пожелания.

   -Так я девятый год при его превосходительстве и уже почти приучился угадывать его привычки, как он вдруг в одночасье их почти полностью поменял, и это случилось в прошлом годе, и это случилось в то время, когда ему сопутствовал успех у бою с германскими кораблями при Готланде.

   -Так может это не он поменял привычки, а война заставила кое-чего изменить.

   Прохор немного подумал - а ведь верно, как было-то до войны, что господам офицерам оставалось делать, особенно когда корабль стоит неделями на рейде. От скуки - вино да жен.... Ну так немножко того, этого - сразу замялся Прохор и опустил глаза в пол.

   -Вы не подумайте Матушка, что его превосходительство такой. Нет конечно, пригублял-то он редко. Ну, вы сами понимаете, как без этого. Да ещё это как сказать в медицинских целях, от простуды. Все же море, вода, ветра насквозь продувают. Пойду я Анастасия Степановна, помогу Марии накрыть стол - Прохор решил, что лишку сболтнул, и пока не поздно надо линять с хозяйских глаз.

   Во время обеда, женщины меня расспрашивали о том, как я съездил в ставку, с кем встречался, естественно о Царе, что да как? Я же был не на великосветском приеме в Царском Селе или в Зимнем дворце, а в захолустном Могилёве и мне пришлось немного приукрасить моё пребывание в ставке. Потом переключились на Никишина и в этом очень усердствовала Ольга. Она так и донимала расспросами моего адъютанта, что мне его стало жаль. А хотя они были знакомы ещё по Ревелю, и там на него она не обращала никакого внимания. Да и что обращать внимание, на какого-то мичмана, когда была надежда захомутать адмирала. Но вот сейчас, Ольга вела с ним совсем по-другому, было видно, что она с ним флиртует. Так, потом надо будет наставить её на путь истины, нечего парня сбивать с толку, ишь как вгоняет его в краску. Наши разговоры за обеденным столом продлились больше полутора часов. После обеда приняв ванну и переодевшись, пообещав жене быть вечером дома, я, - если можно выразиться так - вырвал из рук Ольги своего адъютанта, отбыл в штаб флота.

   Седьмая глава

   Уже полтора месяца идут ожесточенные бои по всем фронтам первой мировой войны. Я очень переживал в это время, читая сводки с фронтов подготовленные мне лейтенантом Никишиным моим незаменимым адъютантом. Как в этой реальности пойдет это наступление, по тому же сценарию, или по-другому? Как ответит противник, и какой будет результат? Все же в этой реальности наши войска начали наступление на две недели позже и более подготовленными, чем в РИ. Да и линия фронта к началу летнего наступления выглядела иначе, а это чуть-чуть, но тоже влияет на дальнейшее развития событий. Так что первый месяц боев, почти полностью повторился в обеих реальностях. Я сказал - почти.

   После войны я прочитал об этих событиях в одной книге, что была подарена мне самим Императором, с его дарственной подписью. Как я понял, это был его намек, на мои настойчивые подсказки перед этим самым наступлением.

   Через пять лет по завершению боев этой мировой бойни, при Генеральном Штабе и Военно-исторической комиссии по описанию боевых действий во время Великой воины, вышла книга "Обзор и анализ Летней наступательной операции 1916 года Российских Вооруженных сил". Она была написана многими военноначальниками, которые непосредственно принимали участие в этих боях.

   Вот мой вольный пересказ и некоторые выдержки из той книги.

   Во вторник 15 июня, все четыре армии юго-западного фронта, ранним утром начали артподготовку в местах намеченного прорыва.

   Брусилов перед наступлением отдал своим войскам такую директиву: "1. Ближайшей целью предстоящих действий будет поставлено разбить живую силу противника и овладеть ныне занимаемыми им позициями. 2.Атака будет произведена всем фронтом от реки Стыри до реки Прута, причем главный удар возлагается на 8-ю армию". При этом начальник штаба 8-й армии генерал-майор Стогов уже дал заключение о возможностях развития успеха, указав, что наиболее перспективным является направление против Владимир-Волынска, Холма, Межиречи, обходя Ковель далеко с запада, а направления на Луцк, Ковель, и далее на Брест-Литовск "исключают возможность здесь широких операций большими массами войск. Сухих пространств мало и притом они настолько тесны, что развернуть даже пехотную дивизию возможно лишь в немногих местах"

   Но именно в этом направлении, генерал Брусилов и приказал ударить 8-й армии генерала Каледина. Ещё до наступления генерал Каледин получил подкрепления, это 4-ю Финляндскую стрелковую и 12-ю кавалерийскую дивизии. В резерве 8-й армии оставалась 2-я Финляндская стрелковая дивизия, и новая 126-я пехотная дивизия из Одесского военного округа. Через три дня после начала наступления, уже сам Алексеев доложил Верховному главнокомандующему императору Николаю II свое мнение об усилении войск Брусилова, еще двумя корпусами. 5-й Сибирский корпус был снят с Северного фронта и направлен на юг. У генерала Эверта изъяли для Каледина две конные дивизии.

   Ещё в период подготовки наступательной операции, начальник штаба Юго-западного фронта генерал Клембовский выдвинул идею рейда на Ковель со стороны Припяти силами 4-го кавалерийского корпуса. Для этого, пехота должна была вначале прорвать оборону противника в Припятских болотах, и дать коннице выйти на оперативный простор, которая наступала с севера на Ковель. Вдоль железной дороги Ковель-Сарны при поддержке трех бронепоездов, наступал 5-й кавалерийский корпус и 46-я пехотная дивизия. Дальнейшая доработка операции на Луцко-Ковельском направлении велась в условиях острых разногласий между командующим 8-й армией генералом от кавалерии Калединым, и командованием фронта. Генерал Алексеев поддерживал Каледина в стремлении усилить конницу ещё двумя пехотными дивизиями и бросить её в прорыв в рейд по тылам противника с севера. Брусилов же настаивал на включении всей пехоты, что была в резерве 8-й армии в ударную группу и наступать на Ковель одним кулаком со стороны Ровно.

   Вот что написал Брусилов ещё до начала наступления Каледину "Во избежание недоразумений, считаю своим долгом еще раз вам подчеркнуть, что все ваши резервы должны быть так расположены, чтобы иметь возможность, если понадобится, подкрепить атакующие войска вашей главной группы, а затем развивать достигнутый успех, дабы он был длительным...Разбрасывать своих резервов не следует. Заткнуть все дыры невозможно и не нужно: противник много слабее вас, и он никаких контрударов значительными силами устроить не может. ...Считаю, что при этих условиях и риска никакого нет; ну, а если и есть риск, то без него на войне не обойдешься... Наступая и атакуя, нужно все ставить на карту и без оглядки, во что бы то ни стало, добиваться победы. Не оглядываться назад, ни по сторонам, только вперед... Настало время поразить врага и изгнать его из наших пределов".

   Таков был взгляд главнокомандующего на роль резервов в предстоящей операции. 4-й кавалерийский корпус все-таки был усилен двумя пехотными дивизиями, хотя и этого впоследствии оказалось мало: перед ним находились значительные силы противника на укрепленной позиции. Свободных резервов к началу наступления было выделено немного: две пехотные и одна кавалерийская дивизии в 8-й армии, одна конная дивизия и полк пехоты в 11-й армии, две кавалерийские дивизии в 7-й армии и одна пехотная и одна казачья дивизии в 9-й армии. На просьбы командующего 9-й армии генерала Лечицкого об усилении его войск резервами Брусилов заметил: "Считаю превосходство сил приличное. Лишь бы удар был правильно подготовлен, правильно нанесен и успех от сердца использован кавалерией. Не всегда численное превосходство решает дело, умение и счастье - элемент серьезный"

   Распоряжаться резервами фронта генерал Брусилов оставил за собой. К 14 июня к нему прибывали еще две стрелковые дивизии, предназначавшиеся 8-й армии. Таким образом, для развития успеха главного удара выделялось пять пехотных и шесть конных дивизий. Кроме того, для непосредственного пополнения армии Юго-западного фронта уже по ходу наступления было передано 241 тыс. человек обученного запаса и 103 тыс. безоружных бойцов (все еще сказывался недостаток винтовок). С учетом этих сил армии Юго-западного фронта имели примерно миллион солдат и офицеров при 2480 пулеметах, 2017 орудиях и 1381 бомбомете

   Противник к этому времени уже знал о готовящемся наступлении, только не знал, в каком именно месте будет нанесён главный удар. Да и к этому моменту большие силы австрийских войск находились на Итальянском фронте, в том числе и тяжелая артиллерия, в австро-венгерских войсках ощущалась нехватка снарядов, и это всё вместе не давало возможности для подготовки упреждающего удара. Всего противник имел 622 тысяч солдат и офицеров в боевых порядках, и 56 тысяч в резерве, около 3-х тысяч пулемётов 757 минометов и 2730 орудий.