Три принца - Джойс Данвилл

Приехав несколько дней спустя, Крис, слегка смущаясь, сказал:

– Зная Грету, я могу спорить, что она говорила с вами обо мне, Верити, ведь так?

– Ну, в общем… да.

– Я был женат. Когда Элви умерла, я понял, что должен уехать. Я уже никогда не встречу в этой жизни такую женщину, как Элви. Такую – нет, но, может быть, другую… Теперь для меня гораздо важнее, хочет ли одна особа, чтобы я захотел этого?

– Я не знаю, Крис, – искренне ответила Верити.

– Тогда подумайте об этом, Верити. Я прошу вас. Конечно, я не смогу предложить вам то, что в свое время предложил Элви. Но я смогу предложить то, чего Элви никогда не получала от меня. Она была моим утром, чем-то, что в жизни мужчины случается лишь однажды. Но за утром следует день. И он может сложиться по-разному. Вопрос в том, что об этом думаете вы. Разгорится ли день, превратится ли он в ночь? Ведь еще никогда и нигде попытки замедлить ход времени не увенчивались успехом. Жизнь должна продолжаться. Вы хотите следовать по ней рядом со мной, Верити?

– Хочу. Грета наверняка говорила вам…

– Да, – улыбнулся он. – Просто я хотел услышать это от вас. Убедиться в том, что мне не суждено прожить всю свою оставшуюся жизнь воспоминаниями о прошлом. А ведь у меня впереди еще очень много дней. Вы понимаете?

– Я надеюсь, Крис. Но…

– Да, знаю. У вас тоже что-то есть на душе. Я понял это сразу же, еще при нашей первой встрече. Возможно, сейчас вы переживаете тот самый этап, который я пережил, приехав сюда. Но это пройдет, Верити.

А потом…«Это пройдет»… Верити уныло улыбнулась. О Крис, милый, если бы вы только знали!

Истолковав ее молчание по-своему, Крис мягко коснулся плеча Верити:

– Как бы то ни было, прошу вас, подумайте об этом, Верити.

Она ничего не смогла ответить ему на это.

Далквисты получили очередную партию новой мебели. Непритязательная, строгая, она образовывала ясные прямые линии и углы в комнатах. Верити вынуждена была признать, что в холодной безупречности модерна есть своя привлекательность.

– Я знала, что вы когда-нибудь почувствуете это, – довольно улыбнулась Грета. – Было бы ошибкой привезти на эту простую землю резные завитушки и причудливые узоры.

– Но ваш дядюшка сделал это.

– Да, старый добрый дядюшка Бент… Впрочем, это было много лет тому назад. А теперь вот его племянник все распродает.

– Уверена, что вам не все равно, кому продать эту прекрасную мебель! – воскликнула Верити.

– Конечно, нет. У нас есть один знакомый, давний добрый знакомый. Он пообещал, что купит у нас всю мебель. Всякий раз, когда у нас набирается достаточно средств, чтобы обновить обстановку в какой-то комнате, он приезжает и покупает старую мебель.

– Вот и хорошо, – с облегчением вздохнула Верити. Прошел уже месяц с тех пор, как умер Робин… а значит, месяц с тех пор, как она вышла замуж за Барта Принца. Здравый смысл подсказывал Верити, что в ближайшее время ей предстоит сделать выбор. Передышка закончена, время для обдумывания истекло… Неважно, что ей так мало удалось сделать за это время, она просто не могла продолжать так дальше жить. Сейчас ей было необходимо связаться с Бартом и сообщить ему, что он может начать процедуру развода. Она готова была освободить его, чтобы он смог соединиться с Адель.

Как всегда, когда Верити думала о Барте и Адель, перед ее мысленным взором возник образ Присциллы. Милая, всегда остающаяся в тени Присцилла, которую однажды она заподозрила в связи с Бартом. Впрочем, даже миссис Принц предполагала, что между Бартом и Присциллой близкие отношения.

Мысли увлекали Верити все дальше в прошлое. Она вспоминала Присциллу, которая на самом деле была слишком хороша, чтобы принадлежать кому-то. Поймав себя на том, что становится похожей на Грету, Верити осуждающе усмехнулась.

Все же размышления о прошлом развлекли ее. Она даже попыталась соединить в своем сознании Присциллу и Криса. Но, мысленно представив себе благородную внешность Криса, его серьезные зелено-золотые глаза, она решила остановиться на этом. «Неужели я влюбилась? – подумала она испуганно. – Я не могу, я не должна».

Верити понимала, что все это не может продолжаться слишком долго. Но прежде чем она смогла что-то предпринять, довериться и рассказать обо всем Гуннару и Грете… и Крису, рассказать все с самого начала, произошло событие, которое перенесло этот разговор на неопределенное время.

В тот день…

Улыбаясь, Крис снял куртку, обнял одной рукой Верити, а потом опять накинул куртку на плечи, укрыв их обоих. В старые добрые времена, наверное, сказали бы сейчас Гуннар и Ульф (они имели обыкновение любой период времени, который не помнили, называть «старыми добрыми временам»), эту сцену наверняка назвали бы «компрометирующей». Верити с улыбкой сказала об этом Крису.

– И даже сейчас в некоторых отдаленных городках в Новой Англии не преминули бы сказать то же самое, – согласился Крис.

– Так кого же, по-вашему, компрометирует эта сцена? – Верити поеживалась от легкого ветра, который дул со стороны, противоположной Крису.

– Верити, вы шокируете меня, – поддразнивал он ее. – Нас, конечно. Мягко говоря, ситуация щекотливая.

– Ах, ваша куртка! Она очень теплая и оказалась здесь как нельзя кстати.

– Вот если бы и мне оказаться кстати для вас? – ответил на это Крис.

Но этому предшествовали другие события. Крис повел Верити посмотреть хлопковые поля, надеясь, что это заинтересует ее.

– Элви прекрасно разбиралась в процессе производства. – Усилием воли Крис заставил себя сдержаться. – Прошу прощения, Верити, – немедленно извинился он.

– Прощения? За что?

– За то, что опять упоминаю об Элви.

– О, Крис, вы не должны чувствовать себя виноватым, продолжайте хранить память о ней.

– И вы не возражаете против этого?

– Напротив, я хочу, чтобы это было так.

– Но если мы…

– Не сейчас, Крис. – Как будто угадав его мысли, Верити попыталась избежать этой темы. Но рано или поздно ей все же придется говорить с ним об этом, а ее приводила в ужас сама мысль о подобном разговоре.

Крис рассказал ей обо всех стадиях обработки хлопка. Он даже показал место, где будет располагаться помещение для очистки сырца. А под конец запальчиво заявил:

– У меня все будет, Верити. Я думаю, вы вправе это знать. Вы не будете… ну, в общем, я не бедный человек. «А вы, – подумала несчастная Верити, – имеете право знать, что у меня есть муж, который просто, без всяких оговорок, богат. Вот только он не совсем мне муж, потому что мы… потому что я…»

Молчание Верити не осталось незамеченным Крисом, и он спросил:

– Верити, вы не хотите, чтобы я говорил об этом?