Аниран расправляет плечи (СИ) - Селютин Алексей Викторович

     - Ой, оставь, Исида, - король продолжал барабанить пальцами по столу, будто заждался блюда с зажаренным поросёнком. - Дела - после. Главное, чтобы все увидели, что аниран с нами. Что ест ту же пищу и никуда не собирается. Ведь так, аниран?

     Я почуял в вопросе подвох. Хотя его, возможно, и не было. Я говорил только Гуляеву, что свалю отсюда, если Его Величество меня окончательно собой доконает. Никто, кроме него, не мог знать, что я могу здесь не задержаться. Неужели король что-то знает? Неужели у него действительно везде есть уши? Или он просто задал вопрос не имевший подтекста?

     Но пока я даже сам себе не мог на него уверенно ответить. Чёртова книга, доступ к которой, как я понял, составляет определённую проблему, не выходила у меня из головы. Я же всё-таки ради неё сюда прибыл. И добраться до неё мне по-любому надо. Но и обстановка при дворе, как я уже успел заметить, тоже непростая. Не говоря уже про неумелое управление. Так что, хочешь не хочешь, задержаться придётся.

     - Почту за честь оказать вам всяческое содействие, - уклончиво ответил я.

     Королева удовлетворённо кивнула, а король испуганно забегал глазами, будто абсолютно не понял о чём я говорю.

     Трапезный зал начал заполняться гостями. Муадан проявил поразительное для его веса рвение и очень быстро рассаживал гостей. Заводил каждого, громко кричал его имя и статус, будто это было невероятно важно для зрителей, большинство из которых составляли слуги, а затем опять убегал.

     Но и система рассадки гостей тоже оказалось непонятной. Несомненно в ней был какой-то смысл, ведь кого-то садили ближе к королю, кого-то ближе в центру длинного стола, а кого-то с самый дальний край возле первосвященника. Рядом с королём Муадан усадил не только главную звезду банкету - меня, но и магистров, имеющих высокий ранг. Гуляев, к моему великому облегчению, был усажен напротив, рядом с королевой. А моим соседом, к моему великому напряжению, стал мастер-коммандер Яннах. Он приземлился, не выказав негативных эмоций. Лишь чуть приподнял руки, чтобы ретивые слуги положили на колени полотенце. Ну а уже за ним начали рассаживать послов. Одного за другим. Все они настолько отличались друг от друга, что сверкали, как калейдоскоп. И лишь тирам Гвелерг, под которым предательски заскрипел добротный стул, улыбался сверх меры. Остальные же приняли равнодушно-горделивую позу.

     У первосвященника же, как я понял, усадили всякую мелкоту. Из всех, кого заводил и усаживал Муадан, я лишь узнал лицо эстарха Эриамона. Лица остальных - от богатого плантатора из Шамасса, до королевского казначея - были мне незнакомы.

     Но Его Святейшество не обиделись. Своим повелительным голосом, они зачитали короткую молитву с надеждой на скорое излечение мира, когда последний счастливчик торопливо опустил зад на стул. И пока он читал молитву, я неловко ёрзал, потому что смотрел на своих друзей, которых Муадан выстроил у стены, как обычных слуг. Выстроил у стены как раз напротив меня. Мне показалось это немного некорректным, ведь им, по какой-то непонятной причине, придётся смотреть, как едят достойнейшие, вместо того, чтобы разделить заслуженную трапезу. И я, наверное, задал бы этот вопрос королю, если бы в это время молитва не закончилась и король обрадованно хлопнул в ладоши.

     - Наконец-то!

     А затем началось действительно нечто удивительное. Я бы не назвал это званым ужином или пиром. И я бы не сказал, что местная богема ела. Она, скорее, закусывала. Ибо количество разом разлитого и разом употреблённого алкоголя превышало все разумные пределы. Даже тощее плоскогрудое подобие женщины с любовью схватило серебряный бокал и утопило губы в вине.

     В первые мгновения стартовавшей пирушки, я вообще потерял дар речи. Перед королём поставили красивую композицию в виде зажаренной птицы и он накинулся на неё, как голодный волк. Хоть всё же не руками, а транжирной вилкой, принялся разбирать её на составные части. И мне понадобилась вся сила воли, чтобы подавить в себе брезгливость. Даже лёгкий пинок носка под столом, которым бестактно наградил меня профессор Гуляев, - жри, мол, не пялься! - не уничтожил растерянность. Лишь когда я вспомнил про всеобщее обнищание и голод, я успокоился. К тому же у них ещё не было такого повода: никогда аниран не озарял своим присутствием эту пёструю компанию. Повод реально был и поесть, и побухать.

     Так что я не стал себя сдерживать. Ранее я перекусил у профессора в нумерах. Но всё ещё чувствовал голод, ибо так и не насытился. Поэтому принялся ублажать желудок, не отказываясь, конечно, и от реально классного вина. Я чувствовал себя тем, кто может съесть что угодно, где угодно, и сколько позволят.

     Чтобы общее чавканье было менее слышным, где-то недалеко заиграл скрытый от глаз оркестр. Играл не бравурные марши, а тягучие, медленные мелодии. Но, надо признать, играл неплохо. И благодаря прекрасной музыке, капающее вино с усов соседа, не так меня раздражало.

     Удивительное обжиралово продолжалось довольно-таки долго. Суетливые слуги успели сменить три блюда лично у меня. А сколько блюд сменили у тирама Гвелерга, оставалось лишь догадываться.

     За это время никто не проронил ни слова. И лишь когда первый голод был утолён, начались тихие разговоры между соседями. Поскольку одним из моих соседей был самый главный человек в этом зале, в основном мне пришлось разговаривать с ним. Точнее - отвечать на его вопросы и раз за разом повторять истории о своих подвигах. Особенно ему полюбилась часть про столкновение с "покаянниками" на тракте. Он никак не мог насладиться тем местом, где я рассказывал, как рубил их на части с помощью магического щита. Он даже спрашивал, как это работает и как выглядит поверженный мерзавец, после совершённой кары. Почему-то для него была крайне важна демонстрация моих физических возможностей. Не умственных, а именно физических. В этом диком мире, наверное, всё решала физическая сила. И король желал убедиться, что этой силы у меня хватит, чтобы противостоять теоретическим врагам.

     - Ты один стоишь сотни воинов, оказывается, - уважительно поджал губы король. - А с виду и не скажешь. Может, стоит тебя назначить руководить армией? - он бросил быстрый взгляд на оторвавшегося после этой фразы от своего корыта Яннаха, и быстро спохватился. - Ну, или тысячником.

     - Я слаб в военном искусстве, - корректно сказал я. - Уверен, мастер-коммандер куда более компетентный в этом вопросе, - я успел обратить внимание, как замерший, было, Гуляев, удовлетворённо кивнул, словно я сделал всё правильно. - Но, тем не менее, я не мог не заметить, что на тракте от Равенфира до Обертона пустота. Кто-то сжёг Восточный Форпост. А люди... простолюдины из деревень жаловались мне, что едва сошёл снег, пришёл приказ, отзывавший охранные десятки в столицу. Ходили слухи, что где-то на севере высадились ватаги из Кондука...