Голем в оковах - Пирс Энтони

– Представь себе, – начал он издалека, – что Храповик встретил подкроватное чудовище женского пола. Встретил, влюбился, а потом узнал, что подкроватных чудовищ женского пола не бывает и она представляет собой.., нечто иное.

Она только выглядит как подкроватное чудовище. Может он позволить себе любить ее?

– А почему нет? – спросила девица, по-прежнему недоумевая.

– Потому что они принадлежат к разным видам.

– Разве существа разного вида не могут нравиться друг другу? Тебе нравится Храповик?

– Конечно, но…

Рапунцель помрачнела:

– Но не нравлюсь я.

– Это не одно и то же. Мы с Храповиком не…

– Что – не?

– Не мужского и женского пола, – промямлил голем, решительно не зная, как выпутаться.

– Я женского пола, – заявила девушка. – Значит ли это, что мне не может нравиться Храповик?

– Нет, – простонал Гранди, – это совсем другое! Разумеется, он может тебе нравиться.

– Выходит, если мне нравишься ты, то все в порядке?

– Само собой, но…

– Но я не нравлюсь тебе?

Бедняга голем вконец запутался. Положение усугублялось тем, что он старался проявлять деликатность, боясь обидеть Рапунцель неосторожной фразой.

– Ты… – неуверенно начал он, – сейчас ты выглядишь как самая распрекрасная големская девица. Будь ты ею и вправду, я бы мечтал… э.., иметь с тобой отношения, которые.., вели бы… – Он сбился и потерял нить – решительно невозможно говорить с ней о таких вещах.

Но Рапунцель кое-что поняла.

– Ты бы хотел жениться на мне! – воскликнула она.

– Ох! Я не имел в виду…

– Нет? – Девушка выглядела расстроенной.

– Хотел бы, конечно, – отчаянно пролепетал Гранди, – но все это пустые слова. Ты не големская девица, и…

– Но в Ксанфе кто угодно может сочетаться с кем угодно, – возбужденно возразила Рапунцель. – Сколько вокруг примеров! Вот и среди моих предков были как люди, так и эльфы.

– Это значит, что ты можешь создать семью хоть с человеком, хоть с эльфом, – заявил Гранди. – Но не с големом.

– Почему?

Он горестно рассмеялся:

– Ас чего бы вдруг кому-то относящемуся к столь славным народам, как эльфы и люди, вздумалось иметь дело с жалким големом?

– А почему бы и нет?

– Да потому, – сорвался на крик Гранди, – что голем ничего собой не представляет. Ничего, кроме щепочек и тряпочек!

– Но ты больше не из щепочек и тряпочек.

У тебя такая же плоть, как и у меня.

– Это неважно. Да, тело мое изменилось, но я все равно остался големом.

Рапунцель задумалась.

– Значит, – промолвила она через некоторое время, – изъян заключается не во мне, а в тебе?

– Тут ты в точку попала, – угрюмо согласился он.

– Спасибо за разъяснение. Я, в самом деле, не понимала.

– На здоровье, – сказал Гранди, желая вновь оказаться сделанным из щепок и тряпок. Тогда, во всяком случае, ему не было бы так больно.

– Хорошо, Гранди, но не мог бы ты сделать для меня одну вещь?

– Разумеется. Я же сказал, что доставлю тебя в замок и…

– Обними меня снова.

– Что?!

– Ну, как тогда – вместо спасибо.

– Но зачем? – Голем был растерян и сбит с толку.

– Мне это понравилось, – просто ответила.

Рапунцель.

Ох. Он встал. Рапунцель тоже. Гранди не ловко обнял ее за плечи.

– Нет, кажется, это не то же самое, – сказала девушка.

– Потому, – пояснил Гранди, – что тогда это произошло непроизвольно.

– А есть разница?

– Разумеется. То, что делаешь, повинуясь порыву, оно.., как бы тебе сказать.., более настоящее, по сравнению с заранее обдуманным поступком. Разница почти такая же, как между вымышленным и реальным миром.

– Но вся моя жизнь прошла в вымышленном мире! – воскликнула девушка. Личико ее затуманилось, а в уголке правого глаза начала формироваться слеза.

– Не думай об этом! – воскликнул Гранди, обнимая ее покрепче. – У тебя вся жизнь впереди, и ты проведешь ее в реальном мире.

– Но я не знаю его, – возразила она.

– Только дай срок! Вот попадешь в замок Ругна, осмотришься…

– Сейчас оно такое, как надо, – промурлыкала девушка.

– Что?

– Объятие.

Гранди поспешно выпустил ее.

– Опять я что-то не то сказала? – поинтересовалась Рапунцель.

Не найдя, что ответить, голем подошел к краю кровати и глянул вниз. Он увидел семенившего под кровать никельпеда. Скоро снова донесся звон.

Свинья-копилка подняла взгляд и приметила голема.

– Чудное местечко, – сказала она ему, – думаю, к ночи здесь соберется тьма никельпедов.

Гранди задумался. Похоже, надо убираться из пещеры, да побыстрее. В большом количестве никельпеды представляли собой смертельную угрозу для любых существ из плоти и крови.

– С ним все в порядке? – спросила Рапунцель, подойдя к голему. Разумеется, она имела в виду Храповика.

– Не знаю. Лучше проверить.

– Извини, – сокрушенно проговорила девушка, – я не хотела тебя обидеть. Просто у меня нет навыков обхождения с настоящими людьми.

– Ты ни в чем не виновата, – смущенно пробормотал Гранди и торопливо спустился вниз по ножке кровати.

– Можно мне тоже спуститься? – спросила сверху Рапунцель.

– Тут, внизу, никельпеды, – напомнил голем.

Она решила остаться на кровати. Гранди обогнул свинью-копилку и направился к Храповику.

Лапы по-прежнему бессильно лежали на золотом полу, и голем не знал, какие признаки жизни должно или не должно обнаруживать подкроватное чудовище. Храповик не ел и не дышал, как обычные существа, однако его лапищи были из настоящей плоти. Гранди прикоснулся к одной из них – теплая. Значит, Храповик все-таки жив.

– Храп! – позвал голем, но ответа не было.

Гранди подошел к выходу из грота и выглянул наружу. Тени удлинились, придавая ландшафту синеватый оттенок. Близились сумерки, а это значило, что скоро никельпеды станут прибывать тучами. Если Храповик не придет в себя…

Он повернулся назад. Рапунцель сидела на кровати, свесив прелестные ножки.

– Что мы будем делать? – спросила она, помахивая ими в воздухе. И тут Гранди посетила идея.

– Прими человеческий рост, – сказал он.

Девушка попыталась встать с кровати.

– Нет-нет, сиди. Просто сделайся большой.

Рапунцель удивилась, но послушно села на место и увеличилась. Теперь ее ноги касались пола, Одна из лап Храповика зашевелилась. Подкроватное чудовище жило только для того, чтобы хватать за лодыжки сидящих на кровати детей. Рапунцель в своей невинности вполне могла сойти за дитя, а уж ножки имела такие, что за них с радостью ухватится кто угодно. Вдруг этого окажется достаточно, чтобы привести Храповика в чувство?

– Ойкни, – велел Гранди.

– Что?

– Ну, пискни или что-нибудь в этом роде.

Сделай вид, будто боишься, как бы кто-нибудь не цапнул тебя за лодыжку.

– Ой! – воскликнула Рапунцель и начали подтягивать ноги вверх.

Это сработало. Волосатая лапа высунулась из-под кровати и хватанула девушку за лодыжку.

– 0-о-о-ой! – Рапунцель завизжала во всю мочь.

Храповик хихикнул.

– Он очухался! – воскликнул Гранди.

Девушка всплеснула ладошками:

– Как ты умно все устроил!

– Дело не во мне. Просто у тебя такие ножки, что только покойник не обратит на них внимания.

– Но ты никогда за них не хватался.

– Я не подкроватное чудовище. – Гранди не посмел признаться в том, что и сам с удовольствием схватил бы ее за лодыжку, будь у него хоть какой-нибудь разумный предлог.

Он повернулся, подошел к выходу из грота и устремил взгляд в сторону маячившей на фоне туманного горизонта Башни из Слоновой Кости.

Неожиданно оттуда донесся приглушенный крик, а затем всплеск. Летавшие над побережьем чайки принялись виться вокруг башни. Луч маяка погас.

– Что-то странное происходит, – проговорил Гранди, возвращаясь к кровати.

– Я.., почувствовала это, – отозвалась Рапунцель, положив руку на сердце. – Что-то ужасное.

– Оттуда донеслись возглас и всплеск. А потом погас маяк.

– О нет! – в ужасе воскликнула девушка.

– Ты о чем?

– Матушка Сладость умерла.

– С чего ты взяла?

– Я почувствовала неладное, прямо сейчас, но не поняла, что это такое. И я знаю, что в башне должно находиться живое существо, иначе свет гаснет.

– Должно быть, она спрыгнула вниз, – догадался Гранди, перепуганный не меньше девушки, – не стала спускаться по волосам.

– Но какой в этом смысл? Лодку мы забрали, а плавать она не умеет.

– А ей известно, что во время отлива до берега можно добраться посуху?

– Конечно.

– Тогда почему она не дождалась отлива?

– Она… – пролепетала Рапунцель упавшим голосом, – должно быть, она решила умереть. О, это я во всем виновата!

– Морская ведьма бессмертна, – напомнил Гранди, – она просто меняет тела.

– Да, конечно… – Девичье личико исказилось от страха. – Она стала призраком и теперь ищет новое тело.

Так оно, скорее всего, и есть. Теперь все встало на свои места. Морская ведьма предпочла не ждать отлива, опасаясь, что за это время Гранди с Рапунцель уйдут в леса, где их трудно будет найти. Она решила, что быстрее нагонит их, будучи бесплотным призраком.