Тайна человека со шрамом - Карина Вальц

Но хотя бы Олли был в порядке и не рехнулся утром вместе с остальными. Если точнее, то он один и не рехнулся, со мной ведь тоже что-то не так!

К сестре я поднималась, думая не совсем о деле.

В этот раз снегопад сыграл на руку – не пришлось выслеживать Таллулу в городе, таща за собой хвост из охраны. Нет, я не боялась подставить Тал – уверена, отец в курсе ее прогулок и занял выжидательную позицию. Думаю, и сама Тал об этом догадывалась. И что-то готовила.

– Нат?! – вот уже второй раз сестра встретила меня с пугливым удивлением. – Ты ко мне? Проходи…

– Где дети? – поинтересовалась я, оглядываясь. Комнат тут много, мелкие могли и попрятаться, но я бы их все равно почувствовала.

– Их забрала Берти. У Тивана сейчас занятия, к нему трижды в неделю приходит преподаватель из столицы. Тувер-младший вертится с ними, дед считает, ему тоже пора втягиваться. Ну а с Тайнерин сидит сама Берти.

– Холодная Берти?

– Она самая. Столько лет прошло, а она не изменилась – все такая же… холодная. Представляешь, Тай недавно жаловалась мне на ее ледяные руки, говорит, мамочка, а Берти случаем не сделана из снега? Детские фантазии не меняются, мы так же рассуждали.

– Когда бо́льшую часть года видишь за окном сугробы, поневоле в любую фантазию начнешь вплетать снег, – пожала я плечами.

Покои сестры так же отличались холодной безликостью. Даже серостью. Если бы я побывала здесь до нашей встречи в городе, предположила бы, что Таллула здесь не живет. Не может человек протянуть долго в таких беспросветно тоскливых условиях. А вот тот покосившийся домик на окраине города выглядел полной противоположностью замковых покоев и просто кричал о жизни, буднях и чем-то человеческом.

Может, поэтому Воин вел себя так странно утром? Ему надоела эта холодная серость, захотелось чего-то человеческого? Пусть это и прогулка по сугробам, хоть немного веселья. Или он устал развлекать всех и думал, что кто-то захочет развлечь его самого.

– Ты чего-то хотела, Нат? – сестра выдернула меня из раздумий. – Поговорить о вчерашнем? Я слышала, как поступил отец. Жестоко.

– Могу я быть с тобой откровенной, Тал?

– Конечно.

– В прошлый раз вместе со мной приходил молодой человек.

– Олли, я помню. Очень приятный парень.

– Олли, точно. Так вот: Олли такой же, как я. То есть, я могу чувствовать эмоции, а Олли способен ими управлять. Нет, не так: он может убедить тебя в чем угодно. Даже в том, что кого-то не существует. Это сложно, но для него возможно. В прошлый раз он мог попросить тебя рассказать все. Вообще все. Но он не стал, потому что я не позволила.

Тал отступила.

– Не понимаю…

– Я хочу помочь тебе.

– Как?

– Ты в прошлый раз говорила много. Но не рассказала главного.

– Все равно не понимаю, Нат…

– Твои дети. Тиван, я предполагаю?

Таллула отчетливо вздрогнула. Ее эмоции читались и без способностей.

– Значит, Тиван, – подтвердила я догадку. – Тиван не похож на остальных, не так ли? Он особенный мальчик. И пока слишком маленький и никому не интересный, чтобы на его особенность обратили внимание. Но скоро обратят, это неизбежно.

Сестра закрыла лицо руками. Расплакалась.

– Он… лепетал всегда разное. Я все оправдывала детскими фантазиями, даже Берти замечала, что мальчик тот еще выдумщик. А со временем я поняла, что Тиван не выдумывает. Как-то он рассказал мне, что я красивая в розовом платье и с косичками. И так похожа на Тайнерин! Но в последний раз я носила розовое платье, когда мне было лет десять. Да и выдумка его показалась мне необычной. После я начала слушать сына внимательно. Мама, я видел тебя с большим животом, ты была смешная! Мама, а тетя Тэл украла твое розовое платье, чтобы носить его самой, пока никто не видит, скажи ей, что так поступать нехорошо! Мама, дедуле идут усы… и много-много таких мелочей.

– Он заглядывает в прошлое.

– Да.

– И ты боишься… чего?

– Подумай сама, Нат: он видел столько всего про меня! До мелочей! И про Тэллину не меньше, я специально узнавала – это она украла розовое платье много лет назад. Такие уж у нас с сестрой великие тайны. А у Вильмара? У отца? У твоего обожаемого деда, в конце концов. И пусть тайны Вильмара сейчас похоронены вместе с ним, но вокруг много людей, которым есть что скрывать. Тиван слишком мал, чтобы быть хитрым, он говорит что думает, его это забавляет. Как смешная шутка. И я каждый день боюсь, что однажды он ляпнет что-то такое, отчего его запрут в башне без права выхода. И тогда у него не будет Антиля, не будет хорошего человеческого примера. А без него он станет вылитый отец. Как ты, только мальчик. – Она говорила, а голос ее все повышался. И слезы превратились в злые, катились по щекам скорее по инерции.

– Это как понимать? – растерялась я.

Таллула вытерла лицо и на меня подняла гневный взгляд.

– Я много думала о тебе в последний год, почти каждый день. Не удивляйся, это так. Из-за Тивана. Я все вспоминала о твоем даре, отец с матерью тебя шугали и говорить запрещали. А дед… старик всегда был хитрым. Ты в одночасье сделалась его любимицей, он души в тебе не чаял. Такой человек и способен искренне полюбить?

– Дед не так страшен, как ты его рисуешь, Тал.

– Может и так, но чудится мне, что дедуля нашел бы тебе применение в семейном деле, даже побег твой спонсировал не из большой любви. И из-за него ты выросла… не похожей на нас с Тэл, все дедово влияние.

Вот, как она думала все эти годы? Любимица деда – так сказала обо мне сестра. Только вкладывала свое понятие, дед видел во мне потенциал и любил не как забавную внучку, а как будущее семейное оружие. Эмпат всегда пригодится.

– Ты говоришь глупости, – решительно не согласилась я с сестрой. – Мой побег и впрямь случился во многом при поддержке старика Тувера. Ты права, его влияние на меня трудно недооценивать, но будь у деда на меня особые планы, он мог меня остановить, отговорить. Но не стал этого делать. И у людей случаются разные характеры, Тал, нельзя каждую черту, тебе неугодную, списывать на отца с дедом.

Потому что это, в конце концов, обидно. Сестра с самого начала наградила меня всеми подряд недостатками, спасибо, хоть с Вильмаром ни разу не сравнила.

Тал скептично ухмыльнулась.

– Ага, вот только едва