С малых высот - Николай Шмелев

…Доложив Воеводину и Сувиду о проделанной работе, мы разрешили кое-какие хозяйственные вопросы и возвратились к артиллеристам. А в середине января снова побывали в родном полку. На этот раз задержались здесь подольше: самолету требовался профилактический ремонт.

Наши боевые друзья жили теперь, можно сказать, в сносных условиях. Штаб 11-й армии освободил для них три избы.

Переезд на «новые квартиры» совпал с резким ухудшением погоды. Сначала с неба повалил густой сыпучий снег, потом дохнул теплый южный ветер, и аэродром покрылся коркой льда. Обледенели также плоскости и винты машин. Летать стало невозможно. Эти два дня ненастья летчики и техники использовали в «личных» интересах: отогрелись, отмылись, побрились и отпраздновали новоселье.

На третий день поступил приказ нанести сосредоточенный бомбовый удар по деревне Левошкино, затерявшейся в высоком сосновом бору. Там располагались штаб немецкой моторизованной части и офицерское казино.

Сообщив командиру дивизии, что выполнить задание невозможно, Воеводин вместе с тем принял меры к тому, чтобы привести аэродром в рабочее состояние. По его указанию шесть самолетов стали рулить по посадочной площадке, чтобы взломать корку льда, а все свободные от нарядов люди ходили следом за машинами и трамбовали снег ногами. Но это не давало желаемых результатов.

Район, где базировался штаб нашей авиадивизии, гололедица не захватила. Поэтому комдив, видимо не поверив Воеводину, а может по какой-нибудь другой причине, послал к нам в полк своего заместителя. Этот полет едва не окончился трагически. При подходе к аэродрому самолет начал покрываться льдом. На посадке он зарылся лыжами в снег и не перевернулся только потому, что рядом оказались два опытных техника. Заметив неладное, они повисли на стабилизаторах машины и предотвратили капотирование.

Пока заместитель комдива вел разговоры с командиром полка, на его самолете образовалась толстая ледяная корка. Пришлось оттащить машину на общую стоянку. Гость позвонил по телефону в штаб воздушной армии и, оставив свой самолет у нас, уехал на автомашине.

Мы работали на аэродроме без отдыха. Нам наконец удалось довести его до такого состояния, что самолеты получили возможность взлетать с половинной нагрузкой. Немного отдохнув, экипажи произвели в эту ночь двести пятьдесят боевых вылетов.

Вскоре командующий Северо-Западным фронтом маршал С. К. Тимошенко решил «раскусить» «рамушевский орешек». В этой операции наш полк должен был действовать в полосе 11-й армии, которой командовал генерал-полковник П. А. Курочкин.

В ночь перед наступлением мы сначала разгромили колонну вражеских войск, двигавшуюся по дороге Россино-Васильевщина. Произвели двести четырнадцать бомбометаний. Как выяснилось позже, мотомеханизированный полк противника понес такие большие потери, что даже не смог принять участие в боях.

Во второй половине ночи нас перенацелили. Мы стали бомбить артиллерийские и минометные позиции, узлы связи и штабы гитлеровцев.

На рассвете части 11-й армии перешли в наступление. Прорвав вражескую оборону на двухкилометровом участке, они заняли Левошкино. Но вскоре противник мощными фланговыми контрударами вынудил их отойти. Прикрывавший отход стрелковый батальон попал в окружение.

Заняв круговую оборону, наши бойцы сражались героически. Но силы были очень неравными. Через два дня сомкнувшееся вокруг них кольцо сузилось настолько, что стало простреливаться пулеметным огнем. Запасы продовольствия и боеприпасов у окруженных подходили к концу, вышла из строя радиостанция. Положение их стало критическим.

Командующий 11-й армией приказал любыми средствами установить связь с героическим батальоном и оказать ему помощь. И опять — в который раз! — на выручку наземным войскам пришли наши маленькие У-2.

Несмотря ни на какие преграды, они пробились к окруженным и доставили им все необходимое. Первым по этому огненному маршруту пробился экипаж Андрея Рубана. Получив боеприпасы, продовольствие и медикаменты, батальон прорвал вражеское кольцо и соединился со своими войсками. А. через несколько дней в наш полк поступило благодарственное письмо, подписанное всеми бойцами, вышедшими из окружения. Теплое, душевное, оно заканчивалось словами «Мы вас никогда не забудем, родные!»

Огонь с неба

В начале апреля 1943 года наш полк перебазировался в Клин. Впервые за все время войны мы оказались далеко в тылу. Как-то не верилось, что ночью можно спокойно спать. Мы уже так привыкли отдыхать днем, а по ночам воевать, что показалось странным, когда нам однажды вечером предложили сходить в кино, а в другой раз — в театр.

Здесь, в Клину, мы узнали, что Александр Алексеевич Воеводин уезжает в распоряжение командующего ВВС Красной Армии, а полком будет командовать майор Михаил Иванович Шевригин.

Невольно подумалось: что это за человек, останется ли все так, как было при старом командире?

Вскоре кто-то сказал, что Воеводину приказано сформировать новую, 313-ю ночную ближнебомбардировочную дивизию. И через несколько дней он действительно приехал к нам. Александр Алексеевич объявил, что наш полк составит костяк нового соединения. Вот это новость! Значит, он опять вместе с нами.

В конце месяца мы слетали на завод за новенькими машинами. Теперь они назывались не У-2, а По-2, по имени их творца Н. Н. Поликарпова. Самолеты отличались от старых легкостью планера, повышенной мощностью двигателя. На них установили настоящее бомбардировочное оборудование с прицелом и пулемет. Яркость освещения в кабинах регулировалась поворотом реостатика. Пилотажные и навигационные приборы имели шкалы с фосфорическим свечением. Это были боевые машины, созданные с учетом опыта войны. Передавая самолеты на заводском аэродроме, рабочие крепко пожимали нам руки и просили сильнее бить врага. Особенно запомнился мне смуглолицый слесарь Алеша Рахматулин.

— Смотри, лейтенант, какой это самолет! — говорил он. — Четыреста килограммов бомб свободно возьмет… Не бойся за машину, бери полтонны… Бей фрица. Будь здоров, браток!..

В мае полк перебазировался на подмосковный аэродром. Каждый день к нам прибывали молодые летчики и Штурманы из училищ. Дивизия формировалась. Воеводин организовал изучение опыта «старичков». Мы летали по аэродромам, проводили конференции, рассказывали о своих тактических приемах.

Слушали нас внимательно. Помню, в одном из полков мне пришлось рассказывать о тактике действий над целью. Я подчеркнул, что важно не только нанести меткий удар, но и быстро уйти после бомбежки. Для этого надо использовать попутный ветер и создать наивыгоднейший угол планирования. Таким путем можно достичь скорости двести пятьдесят километров в чае. А эксплуатационная, как известно, составляет лишь сто десять.