Сборник рефератов по истории. 11 класс - Коллектив авторов

С отменой кормлений в 1555–1556 гг. было принято «Уложение о службе», установившее новый порядок.

Теперь с определенного количества земли, находящегося во владении, должен был выставляться один вооруженный воин на коне. С первых 100 четвертей (170 гектаров) земли выходил сам землевладелец, с остальной площади – его вооруженные слуги. Деньги, которые раньше местное население платило кормленщикам, отныне составляли общегосударственный налог – так называемый кормленичий о 1 т 0куп. Если землевладелец имел, например, 180 четвертей земли, он выходил на службу с одним вооруженным холопом, а за недостающие по норме 20 четвертей ему полагалось вознаграждение за счет средств кормленичьего откупа. И наоборот, если у него было 220 четвертей, а выходил он с одним воином, то вносил в казну плату за «избыточные» 20 четвертей.

Все служилые люди делились на две категории: служилые «по отечеству» и «по прибору». Служба «по отечеству» была наследственной, определялась происхождением. Наградой за нее было предоставление земли – вотчины или поместья. Верхушку служилых «по отечеству» составляли люди, внесенные в списки государева двора.

«По прибору», т. е. по специальному набору в войско за денежное и земельное жалование, служили казаки, городские стражи, пушкари, стрельцы. Стрелецкое войско численностью в несколько тысяч человек было организовано в 1550 г. на основе созданных еще при Василии III отрядов пищальников. Стрельцы сражались в пешем строю, были вооружены тяжелыми ружьями – пищалями, а также саблями и бердышами (боевыми топорами). Стрелецкое войско было постоянным: оно не распускалось между походами, как дворянское ополчение, а несло сторожевую службу. Однако стрелецкое войско не было регулярным: стрельцы жили со своими семьями, в свободное от несения караулов время занимались ремеслами и торговлей. Они были организованы в полки и сотни. Ведал ими специальный Стрелецкий приказ. Вспомогательную службу несло ополчение, состоявшее из черносошных и монастырских крестьян.

В 1550 г. была предпринята попытка испоместить (дать поместья) в радиусе 60–70 верст от Москвы «лучших слуг» – бояр и дворян, обязанных в любой миг исполнить царские поручения. Составлен был их список – «Тысячная книга», включающая 1078 человек. Однако осуществить реформу не удалось: вблизи Москвы не нашлось нужного количества свободной земли. Не всегда распоряжения, зафиксированные на бумаге, претворялись в жизнь.

Итак, реформы 50-х гг. вместе с положительным, прогрессирующим эффектом не завершили процесса централизации.

Местничество – возникший на рубеже XV–XVI вв. особый порядок назначения на должность, при котором важны были прежде всего служебные заслуги рода перед московскими князьями, а не просто знатность. Выгоды от этого порядка получали старомосковские бояре, гордившиеся тем, что «кроме великих государей, никому не служивали».

Местничество не всегда себя оправдывало и порой даже приносило ощутимый вред. Например, в 1530 г. русские войска не сумели взять Казань только потому, что «воеводы Глинский з Бельским меж себя спор учинили о местах, которому ехать в город наперед». Это сильно беспокоило Ивана IV. В мирное время местничество грозному царю, конечно, было на руку, чтобы разделяя – властвовать. Когда же ему надоедало выслушивать спорящих, он мог и прикрикнуть. И спор, во избежание худшего, немедленно прекращался.

В 1550 г. был принят закон о местничестве. Теперь служба «новика» из знатного рода на малых должностях не считалась прецедентом для местничества. Отпрыски боярских родов могли служить, не задумываясь об уроне родовой чести, поскольку рано или поздно они становились воеводами. И еще одно нововведение: из-за сложных местнических расчетов (например, кто выше по служебной лестнице) было принято удачное решение: считаются находящимися на совместной службе все первые воеводы, затем все вторые, наконец, каждый первый со своим вторым. Запрещалось вторым воеводам спорить о местах с первыми воеводами других полков.

Правительство Избранной рады прекратило существование в 1560 г. Сильвестра постригли в монахи и сослали в Соловецкий монастырь, где он прожил до 1570 г. Алексея Адашева отправили воеводой на Ливонскую войну. Вскоре Иван IV приказал арестовать его. Но Адашева не застали в живых: он умер от «огненного недуга». Репрессии обрушились на брата Алексея, Данило Адашева, и на других его сторонников.

В чем же причина падения Избранной рады?

В марте 1553 г. царь тяжело заболел. Бояре присягнули его новорожденному сыну Дмитрию. Через год после этого при попытке бежать в Великое княжество Литовское был арестован князь Семен Ростовский. На допросе он признался, что многие бояре были против присяги Дмитрию. Так Иван IV узнал о боярских спорах, которые в летописном изложении превратились в полноценный заговор. Угроза действительно была: в случае смерти Ивана IV власть переходит в руки бояр, ведь Дмитрию было всего пять месяцев. Однако Иван IV выздоровел, и, казалось бы, конфликт был исчерпан. Царевич Дмитрий, вокруг которого кипели страсти в марте 1553 г., погиб, не прожив и года: его уронила в реку кормилица, когда входила с ним на царское судно при поездке на богомолье.

Среди личных причин, побудивших царя к разрыву с недавними приближенными, можно назвать и неприязненные отношения, сложившиеся у деятелей Избранной рады с родственниками жены царя Анастасии – Захарьиными (Юрьевыми). Во внезапной смерти царицы Анастасии Иван IV обвинил Адашева и Сильвестра.

Но все же причины падения Избранной рады были глубже.

Деспот по натуре, Иван IV жаждал властвовать единолично, ни на кого не полагаясь. Набираясь в начале царствования государственного опыта, он не мог обойтись без советников. Но чем далее, тем сильнее они стесняли царя в его правлении. Иван IV возненавидел их.

Но главное – Иван IV и его советники расходились во мнении о дальнейшей централизации страны. Избранная рада наметила путь медленных, постепенных реформ. Царю же не терпелось немедленно видеть свои решения воплощенными в жизнь, что он связывал с беспрекословным повиновением подданных. Но реальная власть была слаба для этого: ведь на местах еще не сложился государственный аппарат для осуществления царских указов.

Стремление ускорить процессы централизации, неумение Ивана Грозного терпеливо ждать, когда его политика принесет должные результаты, а также усиливавшееся в нем с годами недоверие к боярскому окружению постепенно подводили его к террору. Деятели Избранной рады отличались суровостью, даже жестокостью, но они были большими реалистами. Они опасались массовых казней, сознавая, что всеобщий страх – плохой помощник в государственных делах.

В воскресный день 3 декабря 1564 г. царь со всем семейством отправился из Москвы в подмосковное село Коломенское. Царь взял с собой всю государеву казну, в том числе иконы, кресты, золотую и серебряную посуду, украшения, дорогую одежду. Сопровождавшим его приближенным велено было ехать с женами и детьми, со слугами и всем «служебным нарядом», включавшим вооруженные припасы. Жители Москвы терялись в догадках, со страхом наблюдая за странной процессией.

Лишь спустя месяц после отъезда царя Москва узнала о причинах его загадочного поведения. 3 января 1565 г. Иван IV прислал митрополиту грамоту, в которой писал, что он положил гнев и опалу на всех бояр, детей боярских, воеводских и приказных людей за их многочисленные измены, казнокрадство и нежелание воевать против недругов. Гневался царь и на лиц духовного звания за их заступничество об опальных. Одновременно была получена вторая грамота, адресованная посадским людям столицы.

На что же рассчитывал Иван Грозный?

Ведь обращаясь к «посадскому мужику», он четко сознавал, что простой люд не мыслит государства без государя, а царства – без царя. Народ единодушно поддержал Ивана IV. Духовенству и боярам пришлось явиться в Александову слободу и умолять царя оказать «милость» – вернуться на престол. Иван IV согласился с условием, о котором многим, вероятно, пришлось впоследствии пожалеть: чтобы впредь он был волен казнить и миловать по своему усмотрению, не считаясь ни с кем. Одновременно царь потребовал учредить опричнину.

Слово это (от «опричь» – кроме), традиционно означавшее «часть княжества», которую после смерти князя выделяли его вдове «опричь» всех уделов, в 1566 г. неожиданно обрело иной смысл. Теперь «опричь» всей земли выделялся удел самого царя! И был он несравнимо больше прежних вдовьих уделов. Территории, не вошедшие в опричнину, назывались земщиной. В опричнину вошли уезды, близкие к княжеству Литовскому, – Вяземский, Козельский, Можайский и другие. В Москве границей между опричной и земской частями стала Никитская улица. Если идти по ней от Кремля, то слева окажутся опричные, справа – земские территории. В опричную Москву вошли районы нынешнего Арбата, Знаменки, Воздвиженки.