Украденная невинность - Кэт Мартин

Джессика скромно стояла рядом с маркизом, одетая для выхода. На ней было бальное платье из дымчато-голубого атласа, отделанное по лифу крохотными поблескивающими хрусталиками. Золотистые волосы убраны в высокую прическу, похожую на корону, с тончайшей ферроньсркой, усыпанной теми же мельчайшими блестками; прекрасную шею охватывало бриллиантовое колье — подарок опекуна, подвески ему под пару украшали маленькие ушки.

От зоркого взгляда Мэттью не укрылась легкая дрожь се пальцев, и он с досадой сравнивал улыбку на губах девушки с оскалом смертника, идущего на эшафот. Так или иначе, выражение лица Джессики отнюдь не подходило для дебютантки светского сезона.

Возможно, виновата в этом была женщина, стоявшая сейчас перед ней. Леди Корнелия Визерспун, вдовствующая графиня Бейнбридж, была невысокой и как бы расширяющейся кверху за счет могучих плеч — настоящий сгусток энергии. Маркиз говорил о ней не иначе как с уважением и весьма прислушивался к ее мнению. Поговаривали, что графиня до сих пор питает к нему сердечную склонность.

— Что ж, девушка не оставляет желать лучшего, — сказала графиня басом, разглядывая Джессику то сверху вниз, то наоборот, то под различными ракурсами. — Как только я впервые ее увидела, то сразу поняла: это создание воспитано в лучших традициях пансиона миссис Сеймур. Настоящая леди. Но львиная доля здесь, конечно, твоей заслуги. Ах, Реджи, Реджи, ты мог создать только шедевр! Миссис Сеймур вскоре сможет ею гордиться… и ты, Реджи, разумеется, тоже.

Бледные щеки Джессики порозовели, а маркиз откровенно просиял.

— Она — что-то необыкновенное, не правда ли, Корни? — спросил он более интимным тоном, чем привык слышать Мэттью.

— О да, — с удовольствием ответила графиня. — Ее появление вызовет настоящую бурю.

Граф перевел взгляд на отца и увидел все то же теплое, полное гордости, покровительственное выражение, с которым маркиз всегда смотрел на Джессику. Она завладела его сердцем полностью и навсегда. Нечего и стараться напоминать ему, каким подлым созданием была Джессика в детстве. Для него девушка — прекраснейшее, умнейшее, добрейшее существо женского пола на всей земле.

Возможно, отец прав, а он, Мэттью, просто-напросто не может преодолеть юношеского предубеждения, находясь в шорах антипатии, давно уже бессмысленной. Возможно, он и впрямь слепец. Не может интриганка так четко придерживаться роли бессребреницы! За несколько дней она купила множество вещей, каждой из которых похвасталась; подарки для учеников, для маркиза, Виолы и миссис Финн. А для себя — один только милый, но дешевый зонтик.

С другой стороны, что граф знал об интриганках? Джессика ведь не обязательно оттачивает свое мастерство для того, чтобы завладеть Белмором. Допустим, девица решила втереться в высшее общество и найти себе мужа еще богаче.

Впрочем, какая разница! У него есть цель, и к этой цели капитан движется медленно, но верно. Белмору нужна хозяйка вроде Каролины Уинстон, и она ею, без сомнения, станет. Каролина — леди до копчиков ногтей. Из нее выйдет хорошая жена. Остается надеяться, что кампания по поискам мужа для Джессики не закончится катастрофой и его имя не будет опорочено до свадьбы.

Мэттью вывел из раздумий громкий звук — маркиз торжественно прокашливался.

— Корнелия, у меня нет слов, чтобы высказать, как все мы благодарны вам за поддержку.

Он широко улыбнулся леди Бейнбридж, и от графа не укрылось, как его взгляд прошелся по тяжелой груди, так и распирающей лиф черного с серебром платья. Волосы графини удивительно гармонировали с нарядом — сияющее серебро перемежалось в них с прядями воронова крыла (в молодости графиня славилась красотой своих волос), Корнелия как будто не смотрела в этот момент на маркиза, однако что-то подсказывало, что его оценивающий взгляд замечен.

— Осмелюсь предположить, графиня, что вы представите Джессику обществу. Благодаря этому все двери для нее будут открыты.

— Можешь быть совершенно спокоен, Реджи, — ответила леди Бейнбридж с улыбкой удовлетворенного тщеславия. — Я лично присмотрю за твоей подопечной.

Мэттью незаметно усмехнулся. Графиня всегда ему нравилась. В своем немолодом уже возрасте Корнелия все еще была красива, и он никак не мог понять, почему отец упорно этого не замечает. Теперь, кажется, дело сдвинулось с мертвой точки — и слава Богу. Отец был женат дважды, но любил лишь первую жену; да и то очень недолго, до ее ранней смерти.

Мэттью еще раз окинул взглядом пару, объединившуюся в стремлении ввести Джессику в высшее общество. Такие союзники могли без труда найти ей мужа, но, кем бы тот ни оказался, его имя будет не Мэттью Ситон. Однако мысль о предстоящем браке Джессики вызвала неприятное стеснение в груди.

Он вдруг заметил, что девушка украдкой смотрит на него. Когда взгляды их встретились, она покраснела. Капитан некстати вспомнил поцелуй, нежную податливость ее губ и неистовое желание, испытанное им тогда, и, конечно же, внизу живота тотчас сладко заныло.

Вместо того чтобы отвернуться, Ситон опрометчиво опустил взгляд на округлости ее грудей, от волнения часто приподнимавшихся над лифом, и выругался сквозь зубы, чувствуя нарастание совершенно неуместного напряжения в паху.

Черт возьми, ему нужно как-то сбить это постоянное желание! Если не женщина, то помогут несколько кружек грога (испытанное средство, к которому прибегают моряки вдали от берега). Однако с этим придется подождать, так как он обещал отцу сопровождать Джессику на бал.

Не сразу, но ему удалось подавить возбуждение. Как только это получилось, Мэттью сразу прошел в комнату.

— Время идет, отец. По-моему, мисс Фокс пора появиться в свете.

— Конечно, конечно! — воскликнул маркиз и повернулся к Джессике. — Ты готова, дорогая?

— Готова, папа Реджи, — ответила девушка и облизнула губы.

— Мисс Фокс. — Мэттью согнул руку в локте, с трудом оторвав взгляд от ее рта, кораллового и теперь слегка влажного.

Джессика положила руку на рукав его мундира, и даже сквозь сукно капитан почувствовал ее трепет.

— Корнелия, дорогая, — сказал маркиз, предложив, в свою очередь, руку графине.

Эти двое обменялись понимающим взглядом, и маркиз повел свою даму по мраморному полу вестибюля к массивным парадным дверям. Джессика и граф замыкала шествие. На нижней ступени парадной лестницы городского дома Бейнбриджей Джессика сжала ему руку, заставив остановиться под большим мраморным львом. Даже в неярком свете уличного фонаря было заметно, как она бледна.

— Мэттью… мне страшно… — прошептала девушка, сжимая его локоть с неожиданной силой.

Он удивился, что Джессика способна признать это, особенно перед ним, но что-то в его душе откликнулось на эту мольбу о помощи.