Большая книга ужасов 2016 - Ирина Щеглова

Кошка зашипела, коротко рыкнула и удрала в кусты.

Тут я тоже не выдержала и бросилась бежать. В несколько секунд миновала наш двор, пулей пронеслась через аллею. Светофор, зеленый, перебежала дорогу.

Там стоял магазинчик, окна ярко светились, из открытой двери доносились голоса. Я вбежала внутрь, перевела дыхание и постаралась взять себя в руки.

Странно все это и непонятно. За мной следят, что ли? Но кто – преступники? А зачем им понадобилось забираться в пустое ателье? Не проще ли было подкараулить меня в подъезде?

А что, если…

Я уже сталкивалась в жизни с чертовщиной. И здесь, пожалуй, не обошлось без нее. Ну не станет уличная, бродячая кошка просто так шипеть на обычных людей, которые к тому же находятся где-то за витринным стеклом! Кошки не шипят на людей, если те их не трогают. А вот нечисть кошки чуют хорошо. Даже на расстоянии.

Брр! Не вернусь домой до утра ни за что!

Пойду к Нике Черной. Других подружек, к которым вот так запросто можно прийти с ночлегом, у меня нет. Есть родственники в разных концах города, но у них, конечно, возникнут вопросы.

К тому же… Я оглядела себя и скривилась. На мне было домашнее платье, застиранное и штопаное, но любимое. Я его носила уже несколько лет, оно стало маловато и сидело безобразно, но я все не хотела расстаться с любимой одежкой. Выскочила, называется, на минуточку, теперь стою среди людей как пугало огородное! Да еще не причесана, не накрашена. Ужас!

Я окинула взглядом посетителей. Пьяную компанию, толпившуюся у прилавка, не интересовало ничего, кроме пива. А вот продавщица – накрашенная, холеная – бросила в мою сторону пренебрежительную усмешку.

Покраснев, я выскочила из магазина и помчалась к дому Ники. Но, к великой досаде, ни Ники, ни ее мамы дома не оказалось. Окна были черны, дверь никто не открыл. Я хотела позвонить, но выяснилось, что мобильник благополучно забыт дома.

Может, вернуться все-таки?

Нет, нет и нет!

Куда же Ника могла подеваться? Ах да, они ведь собирались сегодня пойти побить Эдьку! Вот только я не поняла, где и в какое время назначен сбор. То ли в десять, то ли в полдесятого, возле Никиного дома или прямо на месте?

Но возле Никиного дома никого нет. Значит, сбор возле дома Эдьки! Идти туда страшно не хотелось – но если там ребята, то чего бояться?

Но и улица, где жил Эдька, оказалась пустынной, и теперь я вообще не знала, что мне делать. Безвыходное положение получалось.

Хотя, может, я рано пришла? Времени ж не знаю, без мобильника. Подожду их, наверно, – что остается?

Ситуация повторялась – снова я здесь одна, снова пришла первой. Осталось только снова сунуться в тот страшный переулок – и будет вообще все как тогда! Хотя разница есть: теперь на мне туфли без каблуков. А загадочный листочек уже в сумке, так что ходить никуда не надо.

В этот момент в конце темной улицы появились три фигуры. Наконец-то ребята подтягиваются!

Я подождала, когда они приблизятся, и замахала рукой:

– Привет!

– Приветик, цыпа! Ух ты, какая штучка к нам пришла!

Тут они вышли на свет, и я увидела, что это вовсе не мои друзья, а какие-то незнакомые парни, взрослые и выпившие. Возможно, те, которых я видела в магазине. Я заметила татуировки на руках одного и шрамы на лице другого.

– Ну что, красавица, познакомимся? – дыхнув перегаром, татуированный шагнул мне навстречу. Бросилось в глаза недоброе выражение его лица и темное пятно на лбу – родимое, что ли.

– Извините, я обозналась! Сейчас сюда придут мои друзья, и я приняла вас за них. – Я хотела отойти в сторону, но тот же парень преградил мне путь:

– А мы тебе чем не нравимся, детка?

– Пойдем лучше с нами, мы тебя не обидим! – загоготал второй и попытался схватить меня за руку. Остальные двое зашли с боков…

Тут я поняла, что они не шутят. Лихорадочно огляделась – на улице так никого и не было, кричать бесполезно. Я в отчаянии оттолкнула одного из них и с криком бросилась бежать.

– Ах ты… – татуированный бросился за мной. Страх и отчаяние придали мне сил, но начисто лишили разума, и я в панике, совсем не соображая, что делаю, метнулась в тот самый переулок.

Заборы, заборы… Я летела стремглав. Где-то позади топали тяжелые шаги. Вот я дура, зачем сюда свернула, а вдруг впереди тупик?!

И через забор не прыгнешь – колючая проволока везде. Мамочки… Ах да, ворота! Ворота перед заброшенным домом, там же можно прыгнуть!

Так я и сделала. Добежав до ржавых ворот, перемахнула через них. Честное слово, в нормальной обстановке я не сумела бы совершить такой лихой прыжок!

Упала я в высокую траву. И услышала, как тяжелые, нетрезвые шаги протопали по другую сторону забора, не остановившись. Видимо, мой преследователь в темноте не понял, куда я делась.

Стало тихо. Я сидела в траве между воротами и домом, который нависал надо мной черной безжизненной громадиной, и от пережитого ужаса не могла найти в себе силы даже встать. Да что за день сегодня такой, а?!

Все же встала. Попыталась думать здраво – и снова пришла в ужас. Я одна, ночью, рядом с этим жутким домом… Мамочки! А вдруг те, кто был здесь вчера, снова за мной наблюдают!

И тут пришла еще одна мысль. За мной погнался один из троих негодяев, а двое других остались на улице дожидаться. Так что если я вылезу отсюда, то рискую с ними встретиться! Вот такое безвыходное положение. Я заметалась, не зная, куда деваться, а потом, неожиданно для себя, разревелась как маленькая.

И вдруг меня кто-то легонько тронул за плечо.

В глазах у меня потемнело от страха, я завизжала как резаная:

– А-а-а!!! Нет! Не трогайте меня!

– Что с вами, девушка? Что вы здесь делаете? Вас кто-нибудь обидел? – раздался за моей спиной незнакомый мужской голос.

Я резко замерла, все еще ожидая нападения, а потом осторожно оглянулась. В паре шагов от меня стоял довольно высокий молодой человек и смотрел с некоторым удивлением. Выглядел он вполне прилично, это даже в темноте было видно, и голос у него был приятный – этакий бархатный баритон. Я поняла, что бояться нечего, но все еще не могла отойти от шока, а пакостные слезы никак не унимались.

– Что с вами? – повторил он вопрос.

– Прицепились какие-то пьяные… Я еле убежала… А тут темно и страшно, да еще этот дом…

Он сунул руку в карман и протянул мне белоснежный крахмальный платок:

– Успокойтесь, прошу вас. Здесь вас никто не обидит.

Я кое-как вытерла слезы:

– Здесь опасно! В этом доме черт знает что творится! Э-э… А вы сами-то как здесь оказались? Вы кто?!

– Успокойтесь, прошу вас! – молодой человек рассмеялся приятным, добродушным смехом. – Не бойтесь, я не маньяк и не бандит. Но вы правы, здесь среди ночи делать нечего и лучше нам отсюда уйти.

– Вот уж действительно! – воскликнула я и хотела подтянуться на воротах. Но он легким движением отстранил меня, вынул из кармана связку ключей и вставил один из них в замок. Старый замок не сразу поддался, но после недолгих манипуляций ворота с недовольным скрежетом открылись.

– Какое вы имеете отношение к этому дому?! – не выдержала я.

– Самое непосредственное, – улыбнулся мой собеседник, вслед за мной выходя в переулок. – Это мой дом.

– Ваш?!

– Да. Кстати, позвольте представиться – Вадим. А вас как зовут?

– Лиля…

– Какое нежное имя. Вы Елизавета или Лидия?

– Я Лилия!

– О, так еще красивее! Если хотите, мы можем сейчас посидеть и поболтать где-нибудь в кафе. Вы расскажете мне о том, что вас напугало в этом доме и почему вы считаете его опасным. А я в ответ постараюсь развеять ваши страхи насчет своей персоны и объяснить, кто я такой и как там оказался.

– В кафе?.. – растерялась я, не зная, как отреагировать на такое предложение. Его обходительная речь приводила меня в смущение. Это обращение на «вы» – или он не разобрал в темноте, сколько мне лет?

Но тут я вспомнила о своем домашнем платье и заплаканной физиономии. Черт! Да я же выгляжу как пугало огородное – осталось только в кафе пойти!

– Да нет… – промямлила я. – В кафе я в таком виде не пойду.

– Ну что ж, не буду настаивать, – церемонно ответил Вадим. – Тогда позвольте мне проводить вас до дома?

– До дома?..

Домой возвращаться было страшно. Эта витрина, эти шаги за стенкой…

– Вижу, вы не слишком спешите домой? – понял все по-своему Вадим. – В таком случае предлагаю просто присесть где-нибудь на скамейке.

Тут я не возражала. Мы прошлись вдоль по переулку, но не обратно к Эдькиному дому, а совсем в другую сторону, и вышли на какую-то улочку, где нашелся уютный столик для доминошников.

Здесь было светло от фонарей, и я обратила внимание, что Вадим весьма неплох собой. Лет ему на вид было восемнадцать-двадцать, у него были светлые, коротко стриженные волосы, тонкие черты лица и голубые глаза. Массивный, выдающийся подбородок придавал ему мужественный и волевой вид.

Мне понравилось, как он одет. Казалось бы, простенько: черные брюки с черными лаковыми туфлями и темная клетчатая рубашка с короткими рукавами, застегнутая на все пуговицы. И вот эта застегнутость, эти лаковые туфли пришлись мне по душе. Я подумала, что была бы разочарована, окажись на нем шорты, растянутая майка, затасканная обувь. Или какая-нибудь кислотных цветов футболка и попугайские кроссовки. А Вадим выглядел скромно, но при этом изысканно.