Ключ от черствого сердца, или Леди из нержавейки - Галина Куликова

– А кто конкретно в благотворительном фонде занимается махинациями? – спросил Виктор.

– Ну, во-первых, я не имею права разглашать конфиденциальную информацию. А во-вторых, как я уже сказал, мы пока сами знаем очень немного.

– А кто такой Густов и кто хотел его убить? – полюбопытствовала Полина.

– Густов – фигура заметная. По крайней мере, в этой группировке он явно имеет вес. Пока его роль не совсем понятна. А что касается покушения, то здесь тем более нет никакой ясности. Кстати, Густов – его настоящая фамилия. А сейчас он живет по другим документам и зовется Олегом Петренко.

Глеб в ту же секунду нахмурился. Если Густов живет под фамилией Петренко, как мог охранник, который дежурит на входе в офисном здании, назвать его настоящим именем? Полина говорила, что услышала его фамилию именно там. Но мысль не сформировалась окончательно и ускользнула. Глеб так ничего и не спросил.

– Итак, молодые люди, – продолжал между тем Самойлов, – я рекомендую вам… Да нет, что это я? Я требую прекратить самодеятельность и оставить всю работу профессионалам. Хотя, сказать по правде, вы здорово нам помогли. И этого вполне достаточно.

– А что делать мне? – спросил Виктор. – Продолжать жить в лаборатории?

– Ну… – Самойлов на секунду задумался. – В принципе, я могу вас на время спрятать, если вы считаете, что вам угрожает опасность.

Виктор быстро стрельнул глазами в сторону Полины и поспешно сказал:

– Нет-нет, я так не считаю. Вернее, я сам могу о себе позаботиться.

– Если что, – Самойлов покопался в одном из карманов и извлек на свет визитки, на которых был отпечатан только номер телефона, – звоните. Попросите Костю. И можете не уточнять какого. Такую же визитку я даю лично вам, девушка. Потому что конкретно вы не внушаете мне никакого доверия. – Полина взяла карточку, а Самойлов добавил: – Это на случай, если попадете в переделку.

– Не попадет, – пообещал Глеб.

– Мое дело предупредить.

Компания в полном составе прибыла к Виктору домой.

– Здесь уже все проверено, – убеждал он друзей. – Главное, чтобы никто не увязался следом. Впрочем, увязаться могли только от института.

– Загадка, – поднял вверх указательный палец Глеб. – Почему машина дежурит только там? Почему бандиты не рыщут вокруг наших с Левкой домов и вообще не кружат вокруг нас двоих, как коршуны?

– Мы это уже обсуждали, – сказал Виктор. – Потому что они думают, что я – Барт Анджело. Будь я настоящим Астаховым, действительно был бы шанс выйти на меня через моих друзей, то есть через вас. Вот тогда бы они и кружили. А поскольку я, по их мнению, курьер, укравший бабки, то должен находиться сейчас за тридевять земель.

– Зачем же тогда вообще нужен этот пост возле института?

– Не знаю.

– Вот я и говорю – загадка, – подытожил Глеб.

– Нам нужно хорошенько подкрепиться, – предложил Виктор, извлекая из холодильника все съестное, которое там наличествовало.

– В лаборатории остались продукты! – вспомнила Полина.

– Теперь пропадут, – с сожалением сказал Левка. – Ну да ладно. Хотите, я возьму на себя хлеб? У меня есть научный метод, который позволяет нарезать его тонкими ломтиками.

– Нет уж, спасибо, – отказалась Полина. – Это наверняка долго и непродуктивно. Лучше я порежу проверенным способом.

Она встала рядом с Виктором и принялась за дело. У того сразу же все стало валиться из рук. Сначала на пол полетела разделочная доска, потом по очереди нож, пачка салфеток и полотенце.

– Знаешь что? – не выдержала Полина. – Лучше сядь, я быстрее справлюсь одна.

Глеб с Левкой с пониманием переглянулись. Виктор злобно посмотрел на них, но ничего не сказал.

– А с секретаршей благотворительного фонда все равно нужно встретиться, – заявил Глеб, когда они расселись за кухонным столом и принялись за еду.

– Ага! – воскликнул экспансивный Левка. – Я так и знал, что мы не оставим этого дела! Рыжий, судя по всему, будет долго возиться.

– Я думаю, что очень долго, – кивнул Глеб. – Для того чтобы подготовить операцию по захвату целой банды, порой требуются месяцы. А вы слышали, что органы занимаются этим делом с недавних пор. Так что, если мы сейчас отступимся, Витьке придется вести жизнь, полную лишений. Да и опасностей тоже. Откуда мы знаем, где, в каком месте и кем он может быть опознан как Барт Анджело? Даже просто перемещаясь по улицам, он ужасно рискует.

– Ему нужно засесть дома, – твердо сказала Полина.

– Это само собой. Но вот на какой срок?

– Если потребуется, то хоть на год.

– Да нет уж, знаешь, я предпочитаю рискнуть и что-нибудь предпринять, чем превратиться в заключенного. Пусть даже камерой будет моя собственная квартира. И потом: вдруг кто-нибудь время от времени приезжает сюда вечером и проверяет – не горит ли свет? Получается, мне еще и светомаскировку надо устраивать? Нет, это слишком сложно, я обязательно на чем-то проколюсь. Конечно, если бы не было другого выхода, я бы пошел и на это. Но другой выход есть.

– Значит, то, что сказал Самойлов, вам по барабану? – уточнила Полина.

– Ну, не то чтобы совсем по барабану, – возразил Глеб. – Просто надо быть умнее и осторожнее.

– Так мы будем продолжать? – еще раз переспросил Левка.

– Да. С того места, на котором остановились. С очаровательной Вероники, мое свидание с которой так глупо сорвалось. – Он с упреком взглянул на Полину.

– Твое свидание? – удивленно переспросила она. – Ты же сказал, что вы все перерешали? И что это Виктор поехал на свидание?

Виктор мгновенно покраснел и никак не мог сообразить, что бы такое придумать. Глеб тоже молчал, тупо глядя на сестру. Один Левка не растерялся. Сделав в воздухе легкомысленный жест рукой, он соврал легко и качественно:

– Он поехал, но по дороге передумал. Флирт в настоящий момент у него просто не получится. Он весь на нервах, и вообще…

– Да, я очень нервничаю, – подтвердил Виктор.

– Может, тебе стоит выпить успокоительное? – предложила Полина. – У тебя есть что-нибудь типа реланиума?

– Это слишком сильное средство, – не согласился Глеб. – Не надо засорять организм моего друга всякой дрянью. Пусть выпьет стопку водки и ляжет спать. Это лучшее снотворное!

– Лучшее снотворное – теплое молоко с медом, – не согласилась Полина. – Самое ценное, что его не надо принимать еще и утром, потому что голова болеть не будет.

– От рюмки водки голова тоже не болит, – сварливо возразил Глеб.

– Я хочу спать, – сказала Полина и потерла руками глаза.

– Витька, а мы все здесь разместимся? – спросил Глеб.

– Разместимся, – успокоил его тот. – Не колесить же по городу в такую поздноту. Мы и так не высыпаемся.

– Да уж, – усмехнулась Полина. – Уверена, что диванчик в лаборатории будет вспоминаться мне еще долгие годы.

– Надеюсь, что долгие, – сказал Глеб. – А это произойдет в том случае, если ты действительно перестанешь высовываться. Знаете, что я предлагаю? – Он с торжеством поглядел на окружающих. – Я предлагаю Витьке и Полине пересидеть здесь некоторое время и вообще не появляться на людях. Мне это развяжет руки.

– А вы? – спросила сонная Полина.

– Что мы? Левка с утра поедет в лабораторию и будет делать основную работу, а я отправлюсь в фонд. Если мне повезет, Ракитин явится на службу не с раннего утра, и до его приезда я успею наладить контакт с секретаршей Вероникой. Все согласны?

Виктор пожал плечами, Полина вообще ничего не ответила, потому что задремала. Один Левка по достоинству оценил план Глеба и, проходя мимо него, насмешливо прошипел:

– Сводник!

Вероника Васильева была вовсе не из породы смазливых дурочек, к которой с первого взгляда отнес ее Глеб. Она была девушкой умной, а точнее, сообразительной. В один прекрасный день она села за письменный стол, взяла блокнот и выписала все свои достоинства в столбик. Затем трезво оценила их и поняла, что внешность, пожалуй, самое выдающееся, что у нее есть. Она правда не настолько хороша, чтобы пробиваться в модели или актрисы, тем более что для этого нужен еще и определенный склад характера. Но зато симпатичная мордашка и длинные ноги, безусловно, позволяли Веронике заняться поиском мужчины, который даст ей, так сказать, путевку в жизнь.

В конце концов, Вероника нашла Ракитина. Не бог весть что, но все-таки выход из положения. С его помощью, вернее, с помощью денег, которые он на нее тратил, можно было всерьез заняться собой и приумножить свой основной капитал – то есть внешние данные. Посещение салонов красоты, парикмахерских, спортивных клубов стало второй работой Вероники. Она относилась к этому делу гораздо серьезнее, чем к секретарским обязанностям, которые выполняла в благотворительном фонде, возглавляемом Ракитиным.

Однако на этом поприще она не перетрудилась. Не то чтобы она вовсе ничего не делала. Просто позволяла себе некоторые вольности. В бумагах, которые проходили через ее руки, царил легкий беспорядок, не всегда все они находились там, где им положено. Но ведь это не Совет министров, в конце концов!