Желанная - Тия Дивайн

Быть может, она таковой и являлась по своей сути?

И Флинт, в парусиновых грубых штанах для верховой езды, и больше ни в чем, покрытый жаркой испариной, источавший сильный, волнующий запах, весь воплощение неутоленного голода.

Дейн ухватила все сразу: его гранитную твердость, увлажненные потом завитки на груди, медлительность движений – эту ложную пассивную бесстрастность, которая могла бы ввести в заблуждение, если бы не жаркий огонь в глазах. Нет, он не падет к ее ногам, он будет тянуть время.

Она опустила взгляд на свою грудь, на соски, жесткие от предвкушения.

Она чувствовала тяжесть кожи на шее и запястьях, чувствовала вес своего желания – полновесную тяжесть созревшего плода.

– Иди и возьми меня, мой сладкий, – хрипловато проговорила Дейн, прислоняясь к перилам веранды так, чтобы грудь ее выглядела как можно соблазнительнее.

– А что, если я не хочу этого, сладкая?

– Ничего! Я просто надену мое старенькое платьице и пойду домой в надежде, что там найду того, кто не станет притворяться, будто мои чары на него не действуют.

«Господи, неужели она в самом деле это сказала?» Дейн говорила почти искренне. Напряжение достигло такого накала, что еще минуту она просто не выдержала бы.

– Сука, – прошипел Флинт. Он не ожидал, что станет так ее ревновать, однако картинка немедленно нарисовалась в его воображении: она и какой-то слюнявый мальчишка...

Он медленно подошел к лестнице. Очень медленно, как бы наказывая ее за то, что посмела предположить такое развитие сценария. Дейн оперлась нагим бедром о перила веранды.

– Сегодня тебе повезло, мой сладкий, – проворковала она. Кажется, мужчинам нравится такая манера изъясняться.

– Разве? Ты заставила меня прождать два дня, а теперь угрожаешь отдать другому то, что обещала мне. И это ты считаешь моей удачей?

Она щелкнула плетью – на волосок от его босой ноги.

– Я ведь не отдала другому то, что обещала тебе, верно? Я ведь сейчас здесь и с тобой? Так что ты заслужил маленькую награду, но только тебе придется заложить руки за спину, милый. Быстрее! – Удар хлыста, треск. – Или мне стоит опять тебя связать?

Черт! Он заложил руки за спину.

Она хитро улыбнулась. О том, как это ее забавляло, могла догадаться лишь она сама.

На каблуках Дейн почти сравнялась с ним ростом. Губы его могли бы коснуться ее лба, если бы она подошла вплотную. Но Флинту совсем не хотелось целовать девушку. Куда с большей радостью он отшлепал бы ее хорошенько.

Она стояла рядом, заставляя Флинта смотреть на свою нахально выставленную напоказ грудь с набухшими сосками. Потом Дейн выгнула спину, отклонившись назад, с нарочитой медлительностью взяла груди в ладони, прикоснувшись сосками к его вспотевшей груди.

Вжимая соски в мускулистую твердь его груди, она чувствовала, как все его тело звенит от возбуждения.

Он не знал, как удержаться от того, чтобы не прикоснуться к ним.

– Не делай этого, мой сладкий, – прошептала Дейн. – Разве ты их не чувствуешь?

Глаза его блеснули – другого ответа было не нужно.

Дейн не шевелилась.

Тело его истекало желанием, но она лишь плотнее прижала соски к его груди.

Только соски!

Боже, это ощущение... Она чувствовала его всего через острые пики сосков, ощущала его жар, желание, похоть. И все это лишь для нее одной...

Еще минута, другая...

Она прервала контакт, внезапно, резко, намеренно, и снова улыбнулась. Надменная улыбочка, будто она ничего не чувствовала и ей было наплевать на его невыносимое желание.

Дейн отошла назад, чтобы он мог полюбоваться ее телом; ей нравилось, когда он смотрел на нее, очень нравилось. В его взгляде отражалась сила – та власть, что ее нагое тело имело над ним.

Дейн видела, насколько успешно справляется со своей ролью, глядя в глаза этого мужчины.

– Вам нравится то, что вы видите, мистер Ратледж?

– Я вижу суку, истекающую соком, сладкая моя.

Вот это ей не понравилось.

– Тогда вы – кобель, мистер Ратледж, типичный самец.

Дейн повернулась спиной и закинула плеть за спину так, что черная полоса кожи прошла как раз между ягодицами. Потом наклонилась, чтобы взять в руки конец плети, и потянула его на себя. Она почти физически ощущала его ярость.

Она посмотрела через плечо.

– Ну как, мистер Ратледж? – пробормотала Дейн, провоцируя Флинта на необдуманные поступки.

И тогда он взорвался.

Шагнув к ней, он схватил ее горячее нагое тело и грубо привлек к себе, прижал изо всех сил. Одной рукой прижимая ее, визжащую, изворачивающуюся, другой завел ее руки за спину и приник к ее рту. Потащил за собой к белой колонне, прижал к ней спиной.

– Сука, сука, – твердил он, кусая ее губы, – если ты посмеешь проделать такое со мной еще раз, я ударю тебя плетью.

– Не могу дождаться, – прошипела Дейн, извиваясь всем телом, возбуждая его еще сильнее, еще больше накаляя собственное желание.

– Заткнись!

– Заставь меня...

Он сдавил ее податливые губы своими.

– Ты заслужила, чтобы тебя как следует отшлепали.

– Не могу дождаться, когда ты наложишь на меня руки, мой сладкий.

– Черт... – Он вновь овладел ее ртом, жарко, грубо, так, будто то было ее тело, будто он мог делать с ее телом все, что проделывал с ртом.

Дейн чувствовала, что он сходит с ума, и сама теряла контроль. Она прижала бедра к его ставшему твердым как камень члену. Она хотела всего, всего... даже собственной наготы было ей недостаточно. А если он откажется пойти до конца?

– Сука, сука, – пробормотал Флинт. – Я не хочу тебя, не хочу.

Дейн стало страшно. Она отстранилась. Нет, она не станет упрашивать! Последнее, что бы она стала делать, это просить.

– Тогда отпусти меня, мой сладкий.

Флинт смотрел сверху вниз в ее штормовые синие глаза. Медленно, неохотно он ослабил хватку. Теперь они стояли друг против друга, вплотную. Оба разгоряченные, тяжело дышали, задыхаясь от желания. Если Дейн не удастся заставить его возжелать ее вновь, что тогда? Какая у нее будет над ним власть, если даже наготы недостаточно?

Его взгляд блуждал по ее губам, припухшим от поцелуев.

– Черт, – пробормотал Флинт, вновь овладев ее ртом так, будто овладевал ее телом.

Она таяла под ним, ее руки были теперь свободны, чтобы обнимать его, дотянуться до его плеч, повиснуть на нем, как будто уже ничто не имело значения.

И руки Флинта приступили к пиру, они ласкали ее тело везде. Ее шею с полоской кожи, грудь, ниже и ниже. Левой рукой он провел по кожаной «подвязке», затем двумя руками обхватил Дейн за ягодицы и приподнял так, чтобы она вполне могла почувствовать силу и мощь его твердости.

– Что за роскошная женщина, – пробормотал он, лаская ее там, где ей больше всего этого хотелось. – Я уж не знаю, девственница ли ты.