Потерянная - Лея Стоун

сжавшись в комок и опустив голову, едва посматривая на меня сквозь короткую челку. Я никогда не видела более пугливого и покорного волка. Она что-то тихо пробормотала, слишком тихо, чтобы я расслышала, и я ощутила раздражение.

– Говори громче! – психанула я.

Уолш вот-вот собирался умереть, черт побери, и мне пришлось бы сказать Сойеру, что он умер, спасая меня. В этом моя вина, и я буду нести ее всю оставшуюся жизнь.

– Ты хочешь его исцелить, Альфа? – повторила девушка громче.

Мои глаза метнулись к Сейдж.

Альфа?

Почему она меня так называет? Я вытряхнула из головы эти мысли, сосредотачиваясь на самом важном.

– Да. Хочу. Очень сильно, – сказала я.

Пожалуйста, окажись хирургом-травматологом.

Она кивнула, растирая руки, из-за чего заколыхались ее груди. Казалось, ей наплевать, что она голая; она склонилась над Уолшем. Мой взгляд снова переметнулся на Сейдж, как бы говоря: «Какого черта вообще происходит?».

Она пожала плечами, и мы выжидательно посмотрели на робкую девушку. Я вдохнула, стараясь получше ее считать. Она была безропотной, но я никогда не ощущала столько магии в одном человеке. Теперь, когда у меня было время подумать и оценить ее, я сделала вдох, заметив, что Сейдж делает то же самое.

Надежда забилась у меня в груди, когда запах мощной магии, пахнущей медными раскаленными проводами, ударил мне в ноздри.

Она была целителем? Или собиралась натолкать ему в живот каких-нибудь трав и надеяться на лучшее?

Будто прочитав мои мысли, она громко хлопнула в ладоши, и из ее ладоней вылетели голубые искры.

Твою ж мать.

Сейдж с трудом сглотнула, и я увидела надежду в ее глазах.

Девочка подняла на меня глаза.

– Пожалуйста, убери свои пальцы, Альфа. Я спасу его для тебя.

Я снова удивилась, что она использовала это слово. От нее оно звучало мягко и уважительно, и при этом она казалась уверенной. Сердце заколотилось у меня в груди. Она поняла, кем был мой отец? Могли ли другие Паладины как-то учуять это? Стрела не смог. Только потому что я была наполовину альфой-Паладином, и это не делало меня полностью альфой. Я права?

Я поглядела на Сейдж, думая, стоит ли доверять этой девушке жизнь Уолша.

Она коротко кивнула, и я вытащила пальцы из влажной дыры в его боку. Кровь на ее поверхности запузырилась, и Паладин глубоко вздохнула.

– Бог-Отец, направь мою магию, – прошептала она, и снова я и Сейдж обменялись взглядами.

Пожалуйста, окажись крутым целителем, пожалуйста, окажись крутым целителем, пожалуйста, окажись…

Пресвятая гадюка.

У меня перехватило дыхание, когда голубые искры осветили ее лицо, и лицо Сейдж, и все вокруг. Это была не магия ведьм. Что-то другое. Что-то умопомрачительно красивое.

Ярко-голубые искорки дождем сыпались из ее ладоней, словно переливающийся снег, и падали на живот Уолша. Они покрыли его кожу, вязкую кровь, зияющую рану – все тело, из-за чего он стал выглядеть как раненый единорог-пришелец. Тело Уолша светилось голубым цветом, пока голая девушка глубоко вдыхала и выдыхала, закрыв глаза.

– Защити меня от зла, Отец, – простонала она, и я сдвинула брови, когда в нее влетела невидимая сила, и она упала, держась за живот.

Мои глаза округлились, когда я кинулась к ней, забыв о Уолше. Девушка лежала на спине на полу повозки, подняв глаза в небо. Ее пальцы сжимали обнаженный живот, пока кровь растекалась вокруг.

– Какого черта! – завизжала я, оборачиваясь на Уолша, который хватал ртом воздух, делая глубокие вдохи, будто его только что вернули к жизни при помощи дефибриллятора. Мой взгляд метнулся на его живот, полностью заживший. Не осталось даже розовой отметины или шрама, который бы указывал, куда его ранили.

Как такое возможно?

Я схватила девушку – она выглядела едва на шестнадцать – и подхватила ее на руки, тряся.

– Что случилось?

Что это за невидимая сила, которая толкнула ее? Почему она истекала кровью, и именно в том месте, куда был ранен Уолш? Больше вопросов, чем ответов.

Она смотрела в небо, улыбаясь, словно ее ничего не заботило.

– Как мне тебе помочь? – проскулила я.

Ее глаза нашли мои, и я оказалась поражена их глубокой голубизной. Они озарялись вспышками желтого, и из-за этого казалось, что в них сверкают молнии. Протянув руку, она погладила меня по лицу.

– Альфа.

Что-то внутри меня всколыхнулось. Моя волчица? Я вдохнула. Нет. Что-то еще. Воздух наполнился запахом магии, и мне сдавило грудную клетку. Какой смысл спасать одну жизнь, чтобы променять ее на другую? Эта девочка отдала свою жизнь за Уолша?

– Оставь на мне метку, – пробормотала она.

Что?

Я ни черта не знала даже о мире вервольфов, а о мире Паладинов – тем более! Что это значило?

Сейдж опустилась на колени возле меня, глядя с удивлением.

– Деми, твой отец Паладин был альфой?

Я тяжело сглотнула, кивнув.

– Черт возьми. – Сейдж покачала головой. – Быстро, укуси ее за запястье. Я читала, что альфы Паладинов – это старая школа. Они кусают членов своей стаи, чтобы пометить их и привязать их души к своему народу, чтобы разделить силу. Думаю, ты могла бы спасти ее? – Сейдж звучала неуверенно и выглядела убитой горем, смотря на умирающую девушку.

Альфа. Укусить ее? Привязать мою душу? Какого черта здесь происходит?

Девушка моргнула, посмотрев на меня, слеза сбежала по ее щеке.

– Все хорошо. Отец заберет меня теперь.

«Отец» в смысле как «Отец Небесный»? Черт, нет, я не позволю ей умереть.

– Не сейчас, – прорычала я, желание спасти ее вскипело во мне.

Я подняла ее запястье и взглянула на несколько белых шрамов на нем. Старые отметины от зубов. Зубов моего отца, Рана? Моего деда?

Мое тело словно знало, что делать, мои зубы вытянулись, упираясь в нижнюю губу. Я посмотрела на Сейдж, прося указаний, и она вздрогнула, пожав плечами. Уолш позади молчал, и я больше не стала медлить. Взяв ее хрупкое запястье в рот, я сжимала челюсти, пока не проткнула ее плоть, будто кусала яблоко.

Она вскрикнула, и я отодвинулась, поморщившись, когда ощутила медный резкий привкус на языке.

– Моя, – воскликнула волчица внутри.

Кем бы ни была эта девушка, ее имя, возраст – я ничего не знала, но ее сущность, то, кем она являлась, ее душу я узнала мгновенно. Мягкий голос, милая, сильная, особенная, чертовски преданная и покорная. Я знала это.

– Стая, – взвыла волчица внутри.

– Стая, – сказала я вслух, и что-то потянуло у меня в груди, когда ее спина выгнулась, а из горла вырвался вздох боли. Из пор ее кожи заструилась голубая, сияющая магия, которая через некоторое время вернулась в нее. У меня появилось ощущение, будто