Гавен - Виктор Баранченко

В первые дни Советской власти приходилось защищать царские и великокняжеские дворцы, музеи, галереи, фамильные библиотеки и другие ценности не только от белогвардейцев, старавшихся причинить как можно больше разрушений, но и от своих же братьев — революционных матросов, рабочих, крестьян, еще не представлявших, что все это общенародное добро, собственность социалистического государства.

В двадцатых числах января была основана первая большевистская газета «Таврическая правда». Юрий Гавен, Дмитрий Ульянов и Наталья Александрова составляли ее редакционную коллегию. Выходили меньшевистская газета «Прибой» и эсеровская «Вольный юг». «Таврическая правда»- разоблачала их как оруженосцев контрреволюции. Гавен участвовал также в редактировании «Известий Севастопольского ревкома».

23 января 1918 года Севастопольский ревком обложил местных капиталистов единовременной «контрибуцией» в 10 миллионов рублей, которую предлагалось внести в кассу ревкома в течение 48 часов. В Симферополе обложили буржуазию такой же суммой, в Ялте — 20 миллионами, в Феодосии и Евпатории — по 5 миллионов. Это было тогда единственным источником бюджета новой рабоче-крестьянской власти и эффективным средством борьбы со спекуляцией. Советы изымали у буржуазии сотни миллионов рублей во всей республике.

В речи на I Всероссийском съезде финотделов Советов В. И. Ленин сказал: «…Чтобы уничтожить буржуазию, пролетариат не мог обойтись без контрибуции. Это правильная мера переходного времени…»

В конце января в Севастополе состоялось Всетаврическое совещание представителей Советов рабочих, крестьянских и солдатских депутатов, превратившееся в Чрезвычайный съезд Советов Таврии. Был избран Таврический Центральный исполнительный комитет во главе с Жаном Миллером и Гавеном. Юрий Гавен телеграфировал В. И. Ленину: «Первый трудный путь завоевания народной власти на Крымском полуострове пройден».

После новых выборов большевики имели решающее большинство в Советах депутатов. Но меньшевики и эсеры составляли еще внушительную оппозицию. Ни одно заседание не проходило без злобных, враждебных большевикам речей меньшевястско-эсеровских заправил, без шумных и бурных обструкций с их стороны. Все заседания проходили тогда открыто, при большом стечении матросов, рабочих и солдат.

16 февраля в Севастополе собрался второй Общечерноморский флотский съезд. В нем участвовало 108 делегатов. Активное участие в его работе приняли Гавен и Пожаров. Почетными членами съезда избрали В. И. Левина, Розу Люксембург и Карла Либкнехта. Съезду предстояло обсудить вопрос о ходе мирных переговоров с Германией и Австро-Венгрией, заслушать отчет Черноморского центрофлота, наметить кандидатуры на пост комиссара флота и новый состав Центрофлота. Положение большевиков было сложным. Воспользовавшись тем, что основная масса революционных моряков сражалась на фронтах, соглашателям и украинским националистам удалось добиться большинства на съезде. Председателем съезда был избран левый seep С. С. Кнорус. 17 февраля с докладом «О текущем моменте» выступил член Центрофлота большевик М. Н. Ермолин. Он сказал: «Французская революция дала права человеку и гражданину. Русская революция дала власть трудящимся, которые превратят Россию в социалистическое государство». Съезд откликнулся на эти слова дружным одобрением. С большой речью выступил также комиссар флота В. В. Роменец.

В резолюции, предложенной Гавеном, принятой съездом 19 февраля, было записано: «И Черноморский флотский съезд постановляет оказать действенную активную поддержку… Совету Народных Комиссаров… Обещает в новой фазе борьбы за достижения революции тесно сплотиться вокруг как своих избранных органов власти, так и Совета Народных Комиссаров… Шлет проклятье изменникам Родины — изменникам и разным предателям из бывшей Центральной Рады». Все остальные резолюции съезда также носили просоветский характер. Но в новый состав Центрофлота прошло большинство левых и правых эсеров, меньшевиков и других, избравших С. Кноруса председателем Центрофлота, а левого эсера Б. Спиро — комиссаром флота.

После подписания Украиной сепаратного мирного договора с Германией положение Крыма осложнилось. Полуостров оказался во враждебном окружении. На севере — гетманская Украина, поддержанная нашествием кайзеровской армии, на востоке — белоказачий Дон. В Черном море находились немецкие крейсеры «Гебен» и «Бреслау». Германское нашествие на Украину подстегивало и поощряло всю внутреннюю контрреволюцию, заметно ожившую з Крыму.

В симферопольском дворянском театре 2 марта заседал Совет рабочих и солдатских депутатов. Амфитеатр, балконы и галерея были переполнены. Люди стояли в проходах и на хорах. Во время выборов членов революционного трибунала председательствовавший Жан Миллер отвечал на запросы оппозиции. Стояла необычная тишина. Никто не решался даже громким вздохом прервать его речь. Люди понимали, что речь идет об их судьбе.

Вдруг с галереи в президиум была брошена бомба. Сидевший в президиуме политкаторжанин Николай Чистяков, бывший бомбист-анархист, с удивительным хладнокровием схватил этот шар, приняв его, как вратарь принимает мяч, выскочил за кулисы и в один миг успел вывинтить взрыватель. Возвратившись, он положил обезвреженный снаряд на стол, а сам снова занял место в президиуме. Тарвацкий остановил речь Миллера и объявил, что в президиум была брошена бомба большой взрывной силы, могло пострадать много людей. Он попросил всех оставаться на местах.

Взявшие слово представители оппозиции клялись, что их партийные организации непричастны к покушению. Они отказывались нести какую-нибудь ответственность за случившееся. На вопрос Жана Миллера, не полагают ли они, что сами большевики кинули бомбу в свое заседание, меньшевик Футликов ответил, что не сомневается в этом. Дескать, нужен повод для арестов представителей оппозиционных партий.

Заседание было прервано. При выходе проверяли документы. Некоторых депутатов и гостей задержали до выяснения обстоятельств. Охранявший театр отряд Шмакова попытался сразу же разделаться с частью задержанных. Только вмешательство Гавена и Тарвацкого предотвратило самосуд. Аресты не дали результата: обнаружить террориста не удалось. Лишь позднее был задержан бросивший бомбу гимназист. Добиться от него имен организаторов покушения оказалось невозможным.

15 января 1918 года В. И. Ленин телеграфировал В. А. Антонову-Овсеенко и Г. К. Орджоникидзе: «Ради бога, принимайте самые энергичные и революционные меры для посылки хлеба, хлеба и хлеба!!! Иначе Питер может околеть. Особые поезда и отряды, сбор и ссыпка. Провожать поезда. Извещать ежедневно. Ради бога! Ленин».