Говорящие с... - Мария Барышева

  существом?

  Либо их можно уговорить. Утешить. Перенаправить эту злую тоску, превратить во что-то иное... но это сложно, невозможно практически, потому что кто-то... испортил эти вещи. Не технически. Он сломал в них что-то другое. Он сделал с ними что-то странное, что-то неправильное...

  Он сделал их... слишком привязчивыми.

   Вздрогнув, Шталь чуть отодвинулась, яростно изгоняя из головы нелепые мысли, да и мысли ли то были? Мысленно обзывая себя идиоткой и чувствуя, что краснеет от сознавания предельной глупости своих действий, она осторожно сунула руку в карман, приоткрыла дверцу стиральной машинки - как никак, именно она убийца состоявшийся! господи, чушь какая, это просто несчастный случай! - и воровато положила внутрь барабана серебряный крестик, следя чтобы тот никуда не провалился. Потом, открыв внутри сумочки флакончик со святой водой, плеснула себе на ладонь и потерла исцарапанный машинный бок, тихо сказав:

   - Изыди!

   Эша немного подождала, но ничего не произошло. Крестик мирно поблескивал внутри так же мирно поблескивающего барабана. По машинному боку тихонько оползала водяная капля, и с каждым преодоленным ею миллиметром, Шталь все больше ощущала глупость ситуации. Крестик был освященным, вода - настоящей, будьте покойны, мы в таких делах не халтурим! Ничего не происходит, потому что происходить нечему? Или потому, что стандартные средства на то, что там сидит, не действуют? Может, нужно прочесть положенную молитву? Или все уже закончилось? Не ждала же она, в самом деле, что машина с потусторонним визгом подпрыгнет к потолку и начнет летать там, как пресловутый панночкин гроб? Откровенно говоря, этому Эша удивилась бы больше, чем если бы у стиральной машинки выросла рука, коей она, за неимением головы, постучала бы себя по верхней панели, давая понять, что она, Эша Шталь, есть весьма глупа и легковерна. Вот так-то, граждане, при появлении признаков шизофрении обращайтесь к врачу своевременно. В раздражении она выплеснула остатки воды на прозрачную дверцу духовки, и позади нее раздался гнусавый голос складчика:

   - Эй, вы там чего делаете?!

   - Ничего! - отозвалась Эша почти злобно, неуловимым движением выхватила из машинки крестик и спрятала, глядя на недоуменно поблескивающий иллюминатор в приоткрытой дверце. Но недоумение было сплошным враньем. Она по-прежнему ощущала эту странную злую тоску. Более того, теперь она еще ощущала презрение. И то, что она, Эша, им троим очень сильно не нравится. Не настолько, конечно, чтобы измолоть ее или зажарить. Просто не нравится. И лучше б ей уйти. Раз ей нечего им

  сказать?

   Она передернула плечами и сообщила вернувшемуся Григорию, что увидела достаточно, и смотреть на прочую технику смысла нет. И так ясно, что все в порядке.

   - Но вы же ничего не делали, - удивился тот, и его нос, казалось, стал еще длиннее. - Просто смотрели... Как вы узнали? Вы, вообще-то, на мастера не похожи... Или вы маг, как наш Егорыч?

   - Егорыч - это кто? - насторожилась Шталь, придавая лицу выражение деловитой заинтересованности.

   - Один из наших мастеров, - Григорий улыбнулся. - Вот уж кто волшебник. Ему даже не надо технику разбирать, чтобы понять, в чем неисправность. Достаточно послушать, как работает, а чаще - и просто поглядеть на нее. Уж не знаю, как у него это получается, но это факт. Будто она сама ему говорит, что с ней не так. Жаль будет, если и он уйдет. Вообще, удивительно, что он до сих пор не ушел, - менеджер длинно вздохнул. - Очень уж он суеверен.

  * * *

   Маг-Егорыч оказался на вызове на другом конце города, и Григорий порекомендовал Шталь заглянуть после обеда. Или просто позвонить. Поэтому Эша пока что заглянула к анемичной Татьяне, от которой вышла с приятным ощущением от того, что существуют люди с еще более скверным характером, чем у нее самой. Вернувшись в первый отдел, она увидела, что один из продавцов по-прежнему смотрит телевизор, тогда как другой играет со своим мобильником. В зале было все так же пусто, и когда Эша вошла, ее уже не одарили столь пристальным вниманием - уж во всяком случае, не смотрели больше, как на потенциального покупателя. Она не сомневалась, что спрашивать их о происходящем в магазине и о визитах разгневанных жалобщиков бессмысленно, так же как и прочих работников "Аллегро", пока что еще державшихся за свои места. Информация же, полученная от Григория, носила большей частью эмоциональный характер. Поэтому она спросила продавцов о том, что уже не имело к магазину никакого отношения.

   - Гоша Демченко? - переспросил один из них, не отрывая глаз от своего сотового. - Да я внешне от него только его кепку и помню. А так... Гоша - это медуза номер раз!

   Второй продавец дал бывшему коллеге более объемную характеристику:

   - Сука он, извините, девушка. Гадил всем постоянно, вот призвание у него такое - гадить, мелкими кучками, но везде! Есть такие люди, которым просто в кайф вдруг начать постоянно гадить - без всякой причины. Одно время еще ничего, а потом - как подменили! К счастью, - он ухмыльнулся, - Гоша слишком тупой, у него и гадить-то толком не получалось, больше было перде... извините, девушка. Обмылок, короче. И трепло!

   - И где же сейчас обретается собрание столь изумительных качеств? - осведомилась Шталь. - Не знаете?

   - Так его недавно эти дебилы из "Люкс-техно" к себе взяли, - продавец-телезритель хохотнул. - Думаю, сладко им теперь! Петровичу только не говорите, а то он со смеху нае... извините, девушка.

   - Я думаю, мы с вами прекрасно знаем, что с товаром вашего магазина в последнее время не все гладко, - осторожно произнесла Эша, выдержав задумчивую паузу. - И я не буду вас об этом спрашивать. Но как, по-вашему, ваш бывший коллега мог бы...

   - Я человека оговаривать не стану! - хмуро перебил он ее. - Вот если откровенно - мог. По натуре - мог. Но не мог. Он для этого слишком тупой.

   В этот момент через отдел неторопливо процокала на тончайших каблучках анемичная Татьяна, производя всеми своими стразами нестерпимый блеск. Лениво кивнула продавцам и вышла на улицу. Парень с телефоном хихикнул.

   - Медуза номер два пошла кю-ушать! Что еще скажете, девушка?

   Шталь сказала "до свидания".

  * * *

   "Люкс-техно" отличался от "Аллегро" лишь отсутствием дыры в витрине, наличием нескольких потенциальных покупателей, прохаживавшихся по отделам, да еще чуток отставал по площади - в целом же, ассортимент товаров был идентичен, и продавцы так же сидели без дела. Экс-продавца из "Аллегро" Эша нашла почти сразу же. Он сидел в отделе видеотехники и смотрел по огромному телевизору какой-то боевик, мало интересуясь происходящим вокруг него. К его свитеру была приколота табличка "Егор Демченко, продавец-консультант". Черты его лица были какими-то неопределенными, расплывчатыми, и таким же расплывчатым оказался голос, когда он заговорил, с неудовольствием убавив звук телевизора. Шталь подумала, что Гоша относится к тем людям, о существовании которых забываешь в ту же секунду, как они пропадают из вида.