Охотники за жирафами (Буры 3) - Томас Рид

- Как только они накинутся на маис, они наши, - сказал Гендрик. - Они нас не заметят, и мы уложим их на месте.

Вдруг слон, который шел первым, провалился сквозь землю! Второй на минуту остановился, как бы раздумывая, куда же девался его товарищ, потом повернулся и, осторожно ступая, направился обратно.

- Яма! - воскликнул Гендрик. - Слон упал в яму!

- Вперед, вперед! - крикнул Виллем, пришпоривая своего огромного коня. Убьем второго!

Гендрик и Аренд поскакали за ним.

Отступающий слон, по-видимому, не спешил избежать встречи с охотниками и спокойно шел своей дорогой. Когда охотники подъехали к слону ярдов на сто, он громко затрубил и кинулся к ним. Но они ждали нападения и приготовились отразить его. Виллем мгновенно вскинул свой громовой и выстрелил.

Одновременно с гулким выстрелом Виллема затрещали ружья его спутников.

Гендрик и Аренд круто повернули коней вправо, Виллем - влево, и громадина слон промчался между ними.

На мгновение он остановился в нерешительности: за кем погнаться раньше? Если бы все трое поскакали в одну сторону, слон не медлил бы ни секунды и, возможно, догнал бы одного из них. Теперь же секунда передышки позволила охотникам составить план действий и выиграть расстояние.

- Яма, яма! - крикнул Гендрик. - Скачите к яме!

Виллем и Аренд тотчас поняли его.

Слон повернулся и, увидев, в какую сторону они поскакали, последовал за ними; однако теперь он замедлил шаг, будто еще не решил, стоит ли ему догонять их. И тут раздался громкий рев - полный муки и отчаяния крик второго слона. Он доносился из ямы.

Слон, гнавшийся за охотниками, сразу остановился. Горестные крики товарища пробудили в нем иное чувство, чем жажда мести. Его охватил страх - и, как видно, страх возвратил ему способность соображать: слон повернул назад и тем самым избежал участи, которая постигла его товарища. Отступая, он, казалось, мчался по следам, только что оставленным лошадьми, словно инстинкт ему подсказывал, что так он не угодит ни в какую ловушку, если даже их понарыли по всей равнине.

- За ним! Вдогонку! - крикнул Аренд. - Ганс в опасности!

Охотники быстро перезарядили ружья и во весь опор помчались за слоном.

Ганс и его спутники-туземцы не были равнодушными зрителями только что разыгравшейся сцены, и теперь они поняли, что им предстоит самим стать участниками подобного же представления. Слон стремительно несся в их сторону, и у каждого мелькнула мысль: бежать.

Но они тотчас от нее отказались.

Во что бы то ни стало надо уберечь вьючных лошадей! И молодой ботаник, поручив их Чернышу и Конго, выехал навстречу врагу.

Под ним был конь, который и двух секунд не простоял бы спокойно на месте, а ведь от точности прицела, возможно, зависит его жизнь, - и Ганс спешился.

Лошадь, освободившись от всадника, поскакала прочь. Раненый слон, который был всего в каких-нибудь пятидесяти шагах, бросился за нею, по-видимому, не заметив врага, которого ему следовало больше всего опасаться.

Гансу это было на руку, и он не упустил случая: как только слон ринулся вперед, молодой охотник, тщательно прицелившись, выстрелил ему в грудь. Разъяренный зверь дрогнул и оглушительно заревел.

Тем временем лошади, оставленные на попечение Черныша и Конго, вырвались от них и разбежались. Слон сделал несколько крупных шагов - и вот его бивни уже грозят лошади Конго, попавшейся ему на пути. Еще мгновение - и конь подброшен в воздух; пролетев на добрых шесть-восемь футов над слоном, он со всего маху упал на землю. Однако Конго успел соскользнуть с седла и остался цел и невредим.

Лошадь убита - но на это ушли последние силы раненого слона.

Собаки нагнали его; он бешено завертелся, стараясь добраться до них, зашатался и тяжело рухнул на землю.

- Я почти уверен, - заметил Гендрик, прискакавший в эту минуту вместе с Виллемом и Арендом, - что собаки воображают, будто именно они свалили слона.

- Тогда они большие дураки, совсем как Конго, - сказал Черныш, раздосадованный тем, что кафр показал себя ловким и смелым и хозяева, конечно, похвалят его.

Конго лишь улыбнулся в ответ. Он снова возбудил ревность своего соперника и был очень доволен.

Упавший слон через несколько минут испустил дух. Это был огромный самец с бивнями длиною более пяти футов; Чернышу поручили их вырезать.

Разумеется, лошадь Конго погибла; и ему дали одну из вьючных лошадей, распределив ее груз между остальными. Вскоре все двинулись дальше.

Гендрику, Виллему и Аренду не терпелось поехать к яме, куда свалился второй слон, - они никогда еще не видели, чтобы таким способом удалось поймать слона.

- Ты остаешься, Ганс, чтобы присмотреть тут за всем, или едешь с нами? спросил Гендрик.

- Предпочитаю остаться, - ответил невозмутимый Ганс. - Может быть, мне опять достанется львиная доля удовольствия.

- Конго нам придется взять с собой, - заметил Аренд. - У ямы наверняка уже собрались туземцы. Мы видели хижины неподалеку от маисового поля. Должно быть, там большое селение.

- Ты прав... Едем, Конго, - распорядился его хозяин, пришпорив коня.

За ним двинулись все, кроме добродушного Ганса и Черныша, на чью долю обычно выпадал самый тяжелый труд, пока другие развлекались.

Глава XLIV

ЯМА

Слова "рев", "вой", "крик", "визг", видимо, обозначают различные звуки, однако слон, попавший в яму, от боли и ужаса издал вопль, в котором, казалось, все они слились вместе. Этот вопль все еще потрясал воздух, и путешественники, знакомые чуть ли не со всеми существующими способами охоты на слонов, подумали, что слон, свалившийся в яму, терпит неслыханные муки.

- Наверно, на дне ямы торчит острый кол, - сказал Гендрик, - и слон напоролся на него.

Еще издали они увидели столпившихся возле ямы людей. Тут были и мужчины и женщины. Как только охотники подъехали к ним, навстречу вышел эфиоп и знаками предложил купить бивни слона, все еще ревевшего в яме.

- Этих бояться нечего, - сказал Конго, - они привыкли иметь дело с торговцами и нам худого не сделают. Может, только попробуют обмануть, когда будут называть цену.

Подойдя к яме, охотники увидели, что она вовсе не была квадратной с отвесными стенками и вбитым посередине колом, как предполагал Гендрик. Вверху она была овальной, книзу суживалась, точно перевернутый конус, и на дне не оставалось ровного места, на котором слон мог бы стоять. Его четыре ноги были стиснуты вместе и в таком положении выдерживали всю тяжесть громадного тела; это была адская пытка, ее не вынесло бы ни одно живое существо.

Ловушка, устроенная с дьявольской изобретательностью, чтобы причинить жертве как можно больше мучений, была девяти футов в длину и футов семи или восьми в глубину. Усилия, которые делал слон, чтобы вырваться, приводили только к тому, что его огромные ноги еще больше стискивались и страдания еще увеличивались.

Здесь, совсем близко одна от другой, были вырыты две ямы, и охотники своими глазами убедились, как хитро это придумано. Хотя обе они были тщательно замаскированы и вырытая земля унесена прочь, слон заметил ловушки, но одну из них - слишком поздно. Будь тут только одна яма, слон бы в нее не провалился, так как, поставив ногу на первую, видимо, почувствовал скрытую опасность, но, стараясь ее избежать, неожиданно и неотвратимо попал во вторую яму.

Все стоявшие вокруг туземцы были вооружены дротиками или стрелами, однако никто из них не пытался положить конец мучениям пленника.

Виллем подошел ближе и навел конец длинного ствола своего ружья прямо в глаз слону, но несколько туземцев бросились вперед и помешали ему выстрелить.

Конго, как будто понимавший их язык, сказал Виллему, что еще не время убивать слона.

- Но почему же? - воскликнул Аренд. - Неужели они не убивают слона только потому, что хотят видеть, как он мучается? Его не спасти. Он все равно умрет в яме.

- Я тебе сейчас объясню, в чем дело, - сказал Гендрик. - Они большие любители музыки и собираются держать слона в яме, как птичку в клетке, чтобы насладиться его прекрасным голосом.

У одного из туземцев было ружье, у которого недоставало всего-навсего затвора! Виллем сразу обратил внимание на это ружье; его владелец протянул ружье и знаками просил пулю и пороха, чтобы зарядить. Виллем захотел узнать, как он намерен это сделать, но туземец, покачав своей курчавой головой, чистосердечно признался, что сам не знает.

- Спроси его, зачем он принес сюда ружье, - сказал Виллем, обращаясь к Конго.

Владелец ружья снова признался, что не знает. В толпе началось какое-то оживление - со стороны деревни подходили еще люди. Они сообщили, что сюда идет из крааля вождь, который намерен собственной персоной убить слона. Он недавно приобрел у какого-то торговца ружье и хочет теперь показать восхищенным подданным свое искусство меткого стрелка.

Явился вождь, и охотники увидели, что его ружье - солдатский мушкет, который был далеко не в порядке: настоящий охотник не решился бы из него стрелять.