Тайна зеркала - Вера Чиркова

Трясущейся от холода таджеркой.

Несмотря на два одеяла, девчонка замёрзла как цуцик, пальцы на руках были просто ледяными. На лице Майки застыло упрямо-несчастное выражение, и она изо всех сил сжимала зубы, чтобы ими не стучать. И это ей удалось, хотя Костик по себе знал, удержаться от лязганья челюстями в такие моменты почти невозможно.

Рыкнув Майке в лицо какое-то ругательство, парень приоткрыл собственный кокон из одеял и решительно подгрёб рабыню поближе. Вот только простуженного имущества ему и не хватало! Протянув поверх девчонки руку, сначала подоткнул свои одеяла, затем сверху набросил и её. И снова сунул руку в кокон, покрепче держать вздрагивающее крупной дрожью худенькое тело.

– Что с ней? – договорившись с пилотом, заметил странный клубок лекарь, и Костик поморщился, похоже, тут не только с состраданием напряжёнка, но и с тактичностью.

Но вслух ответил кратко:

– Трясёт.

– Я же говорил, чтоб укрылась получше! – досадливо бурчал Авронос, роясь в своём мешке. – На Таджере всегда жара, а в нашем климате они все мёрзнут. Поэтому и ходят в балахонах из рыжего льна, он очень хорошо тепло держит. Погоди, я сейчас ей настой одной травки дам, хорошо кровь согревает.

Конс только крепче прижал к себе глупую южанку и нервно хихикнул – рядом с такой ледышкой все фривольные мысли сдохли сами собой, словно вымерзли.

Пока Авронос поил Майку своим лекарством, пока растирал её скрюченные пальцы пахнущей смолой настойкой и сердито ругал, хотомар качнуло и повело вбок, а потом толкнуло снизу, как в лифте.

Прибыли.

Конс выбирался из кибитки последним, таща свой мешок и корзинку Майки, а её саму унёс вперёд на руках Авронос. Эта вроде безобидная помощь почему-то разом настроила Конса против лекаря. Ну вот чего он во всё вмешивается? Такую худышку Костик и сам вполне мог бы утащить.

Место, куда доставил путников хотомар, оказалось одним из постоялых дворов, принадлежащих торговой гильдии Хадзони. И торговца, как сразу стало понятно, тут очень хорошо знали. Буквально через пару минут, несмотря на раннее утро, откуда-то появился сияющий от счастья хозяин и объявил, что у них как раз готов пирог и к нему есть парное молоко.

– Мы только с хотомара, – бросил Хадзони, – сначала умоемся.

Умываться их провели в довольно удобно устроенное помещение, с круглой, обложенной керамическими плиточками бадьёй для омовений и котлом с горячей водой. В комплекте оказался и довольно чистенький примитивный туалет, первый более-менее приличный из встреченных Консом в этом мире. Мужчины умылись быстро, а Майке лекарь велел налить в бадью горячей воды и посидеть, пока не согреется.

– Одежду бы ей чистую, – робко заикнулся Костик, и Хадзони немедленно отдал приказание хозяину.

– Спасибо! – искренне поблагодарил парень.

Ни одной секунды при этом не сомневаясь, что просто так никто и ничего для него делать бы не стал.

Как они говорили – не за красивые глазки? Знать бы ещё, за что именно. За всё время путешествия спутники так и не проговорились о своих планах, на все осторожные, дипломатичные вопросы Костика отвечая крайне уклончиво.

Пока завтракали в отдельном кабинете, мысли парня назойливо вертелись вокруг двух проблем: куда его потащат дальше и как там Майка. Но спрашивать он не торопился, бдительно вслушивался в переговоры лекаря с торговцем. Их сделка вступала в завершающую, самую важную фазу, и оба проявляли недюжинную настойчивость и осмотрительность, обсуждая план действий.

«Торгуются так, как будто они спонсоры футбольных команд, а я перспективный молодой вратарь, – фыркнул тихонько парень. – И каждый боится переплатить, но одновременно не желает уступить другому».

– Решено, – твёрдо подвёл итог переговоров Хадзони, – мы остаёмся тут и ждём вашего возвращения. Три дня, как договорились.

– Я немедленно выезжаю, – подтвердил хмурый Авронос, – пусть готовят повозку. Панги у них имеются?

– Да.

– Беру.

– Что такое панги? – Утоливший первый голод Костик не стал искать особого повода сбежать из-за стола.

Успел уже найти лучший способ, каким можно вынудить спутников от него отвязаться – расспрашивать про всё подряд. Начиная с рецепта нового блюда и заканчивая политикой.

– Это животные, на них можно ездить, – терпеливо пояснил Хадзони и дёрнул за шнурок.

Костик спрятал довольную ухмылку, спутники постепенно становились довольно предсказуемыми.

– Покажите моему гостю его комнату, – приказал торговец возникшему в дверях коротышке в зелёной жилетке прислужника, и тот с жизнерадостной улыбкой побежал впереди Конса.

Парень топал за ним по причудливо изгибающимся коридорам и лесенкам молча – не принято в этом мире беседовать со слугами. Тем более показывать им свои чувства, особенно волноваться за невольников. Это рабыни должны переживать, как бы лишний раз не расстроить хозяина.

Хотя и в его мире никто о рабах не заботится, особенно о тех, кто, угодив в неволю, не озаботился обзавестись вначале богатыми и пробивными родственниками или друзьями-журналистами.

Можно подумать, он сам ведёт себя лучше других, припомнив, как недавно торговался с рабовладельцем, желчно хмыкнул Костик. С того момента, как парень ощутил рядом с собой трясущееся от холода тело Майки, его жестоко пилила совесть за глупую шутку.

Но сейчас Конс твёрдо решил действовать не торопясь. Сначала посмотрит, что за комнату ему выделили, потом уже потребует привести рабыню. Хотя, вполне может быть, она уже тихо сидит в уголке в ожидании прихода хозяина. А он даже не вспомнил, что Майка тоже хочет есть – сердито засопел Костик, едва представив сидящую на половичке таджерку.

Глава 15

Конс

Комната была размером метров двенадцать, не больше, и обставлена очень просто, Конс давно понял, что аборигены мебелью не заморачиваются. Было ли это обыкновением постоялых дворов и гостиниц, сейчас его совершенно не интересовало, глаза торопливо обыскивали плохо освещённое помещение.

Завёрнутый в жёлтую ткань клубок обнаружился на длинном сундуке, традиционно сплетённом из прутиков.

– Принеси мне еды, – приказал Конс прислужнику и захлопнул перед его носом дверь, намеренно не уточнив, для кого еда.

С них станется притащить жиденькую чёрную кашку, какой кормили своих рабынь его спутники по хутаму.

Прислушавшись к удаляющимся шагам, Конс нахмурился и торопливо направился к сундуку, пытаясь понять, почему Майка не обращает на его появление абсолютно никакого внимания. Костик ещё ни разу не видел, чтобы рабыня так нахально вела себя в присутствии чужих людей, но он пока надеялся, что она просто пригрелась и заснула.

Однако, решительно отбросив прикрывающий лицо девчонки край балахона, иномирянин замер в полной растерянности: вид у неё был совершенно здоровый, на смуглых щеках цвёл нежный румянец, приоткрытые губки алели сочными ягодами. Даже обидно как-то, он за неё переживает, бежит сломя голову, не доев вкусный пирог, а она тут дрыхнет и в ус не дует, как выражался дед.

Откуда возникла и начала вспухать, как бешеный атомный гриб, непонятная, пугающая своей мрачностью тревога, парень сначала не понял, а потом и думать забыл.

Просто подчиняясь непонятно откуда возникшему предчувствию, положил на лоб Майки ладонь и ещё за миг до того, как белая кожа коснулась смуглой, осознал его правоту.

Лоб девчонки ожёг руку горячечным жаром, румянец на её щеках разгорался прямо на глазах.

Конс метнулся к двери, резко распахнул её, едва не задев проходящего мимо прислужника.

И только тут сообразил, что не запомнил сюда дорогу и теперь ни за что не найдёт лекаря. А пока туда сходит неторопливый коротконогий прислужник, Костику придётся смотреть, как утекают драгоценные секунды.

Парень растерянно оглянулся на тихо горевшую Майку, отчаянно, со всхлипом вздохнул и истошно заорал во всю мощь лёгких:

– Авронос!

В голосе, неожиданно для него самого, прорвались глубокие и сильные нотки, словно парень долго тренировался, прежде чем научиться кричать, как муэдзин с минарета. Так, чтобы голос достиг каждого, кто находится в радиусе пятисот метров. Заботиться в такой момент о ещё спящих постояльцах Костику как-то не пришло в голову.

Топот нескольких пар ног убедил парня, что его крик достиг цели, и он бросился назад в комнату. Подхватил Майку с сундука, перенёс на лежанку, накрыл одеялом. И замер, не зная, чем ещё может ей помочь.

– Зачем звал? – едва шагнув в дверь, крикнул запыхавшийся лекарь.

– У неё жар.

Как ни старался Костик сказать это спокойно и безразлично, в голосе что-то прорвалось.

Нечто такое, от чего Авронос сначала заулыбался, а потом скривился и зашёлся в притворном кашле. И всё кашлял и кашлял, топая по направлению к постели под злым взглядом пришельца.

А когда дошёл и рассмотрел жарко пламенеющие щеки Майки, сразу забыл и про кашель, и про Костика. И вообще про всё забыл, копаясь в карманах в поисках чего-то, явно очень важного.