Музеефикация историко-культурного наследия России - Мария Каулен

XVIII в. становится временем, когда потребность общества в сохранении историко-культурных памятников воплощается в форму протомузеефикации.

В России первые попытки сохранения объектов, обладающих историко-культурной ценностью вследствие их мемориального характера, предпринимаются в эпоху Петра I, положившей начало процессам выявления и фиксации отечественных древностей в масштабе государственной политики. Отечественные древности включаются в идеологическую концепцию прославления Российского государства, его императора, побед русского оружия. В то же время выявление и изучение реликвий, раритетов, «куриозных» вещей служило базой для постепенного формирования отношения к ним как к источникам знаний о прошлом Отечества и формирования понятия памятника как источника знаний, что приобретало особую актуальность в связи с предпринимавшимися попытками написания обобщающего труда по истории Российского государства.

Первые государственные действия, свидетельствующие об осознании важности сбережения предметов, связанных с судьбоносными событиями в жизни России, также относятся к Петровской эпохе. Петр I после Полтавской битвы предписал сохранять трофейные, «взятые в баталии свейские ружья, знамена и литавры»,

В Петровскую эпоху впервые стремление к сохранению отдельных объектов облекается в форму государственных указов. (Указ от 13.02.1718 г. о пополнении Кунсткамеры «старыми» и «необыкновенными» вещами, Указ об отправке найденных в Сибири древностей без переплавки в Берги Мануфактур-коллегии, Указ от 20.04.1722 о доставке «вещей старых изрядных» из церквей и монастырей, указ Петра I, предписывавший «собирать в монастырях и приходских церквях раритеты и курьезы и направлять их для апробации в Синод», указы 1720–1722 гг. о сборе и копировании старинных книг и документов и др.[135]) Среди этих документов, положивших начало юридическому оформлению охраны памятников и комплектования музейных фондов, выделяется документ, имеющий непосредственное отношение к протомузеефикации. В 1722 г. Петром Великим воеводе города Переславля-Залесского был направлен Указ о сохранении кораблей переяславской флотилии, построенных в конце XVII в. по приказу и при непосредственном участии Петра I на Плещеевом озере: «Надлежит вам беречь остатки кораблей, яхт и галер. А буде опустите, то взыскано будет на вас и на потомках ваших яко пренебрегши сей указ»[136]. Во исполнение приказа остатки кораблей были собраны со всей округи и размещены в специально построенных сараях. Этот факт представляется особо значимым с точки зрения истории музеефикации, поскольку своеобразный «протомузей» был создан на месте создания и нахождения памятников (уничтожен пожаром 1783 г) [137].

Ботик, на котором юный Петр плавал по Яузе, по распоряжению императора в 1723 г. был перевезен из Москвы в Петербург и помещен в специально сооруженный в Петропавловской крепости навес. В 1767 г. для хранения ботика был построен павильон[138].

С именем Петра I связано усиление интереса к мемориализации. Его личные вещи, регалии, оружие, инструменты и коллекции послужили основой для создания «Императорского кабинета», вошедшего в 1729 г. в состав петербургской Кунсткамеры.

В первой половине XVIII в. продолжается средневековая традиция фиксировать память о важном государственном событии постановкой храма. Деревянный Сампсониевский собор в Санкт-Петербурге (1728–1740 гг) построен в честь победы в Полтавской битве 1709 г. Появились и иные архитектурные формы, используемые для мемориализации значимых событий: триумфальные арки были сооружены в Москве в честь Полтавской победы у Каменного моста и Серпуховских ворот, планировалось сооружение триумфальной колонны и пирамиды.

Первыми гражданскими зданиями на территории Российской империи, специально сохраняемыми в качестве почитаемых мемориальных памятников, стали постройки, также связанные с именем Петра Великого. В 1723 г. была сооружена крытая защитная галерея над домом Петра I в Санкт-Петербурге, построенным 24–26 мая 1703 г. во время строительства

Петербурга и являющимся старейшей постройкой новой русской столицы. Петр Великий жил в домике в 1703–1708 гг., и первоначальные меры для обеспечения сохранности домика были предприняты по указу императора. В 1731 г. для сохранения домика была возведена деревянная галерея, а после наводнения 1777 г. года принято решение о постройке каменного чехла, который и был сооружен в 1784 г. (метод защиты памятников, характерный для XVIII–XIX вв.). В середине XVIII в. была проведена перепланировка внутренних помещений домика и в одной из комнат устроена часовня; соединение мемориального объекта с культовым, позволяющим почтить память меморируемого лица через религиозные действия, весьма характерно для этого периода мемориализации[139].

Сразу после смерти царя-реформатора был взят под государственную охрану еще один мемориальный объект – дом ремесленника Иоганна Луде в Нарве, в котором неоднократно останавливался Петр I: в 1726 г. вдова императора Екатерина I приказала выкупить дом и сохранять как память о великом самодержце. Позднее здание было превращено в мемориальный музей, в XIX в. в нем экспонировались личные вещи Петра, документы и материалы, относящиеся к Северной войне, просто диковины. Подробное описание музея Петра Великого в Нарве содержится в путевом очерке К. Арсеньева начала 1830-х гг[140] Еще один мемориальный «Домик Петра I» находился на острове Маркове в устье Северной Двины; в нем останавливался царь в 1702 г, приехав в Архангельск для наблюдения за строительством кораблей и крепости в связи с угрозой нападения на Архангельск шведских войск с моря. Так как остров ежегодно затоплялся весной, дом вскоре после смерти Петра был перенесен к Новодвинской крепости: это наиболее раннее свидетельство в России о перемещении деревянного здания с целью его сохранения как мемориального. Однако в течение нескольких десятилетий дом использовался как жилой, перестраивался, пострадал от пожара; в 1769 г. комендант Новодвинской крепости Ганзен сообщал губернатору Голицыну: «Государя императора Петра Великого дворец, стоящий за летними воротами близ крепости, пришел в такую ветхость, что совершенным падением грозит»[141]. Вполне логичен переход от почитания реликвий, связанных с именами святых, к почитанию объектов, связанных с верховной земной властью: тенденция обожествления власть предержащих делала такой переход естественным. Характерно использование по отношению к мемориальным объектам понятия «святыня», «святилище». Чрезвычайно характерно описание Домика Петра I в Архангельске, содержащееся в дневнике Челищева и составленное им во время путешествия по северу России: «…сколь глубоко был я пронзен жалостью, видя, что сие святилище было предано совсем падению»[142] (курсив М. Каулен). Устройство в мемориальных домах церквей или часовен дополнительно выявляет генетическую связь протомузеефикации мемориальных объектов с религиозным почитанием святынь.

Конец ознакомительного фрагмента.

Примечания

1

Музееведение. Музеи исторического профиля. М., 1988.

2

Шляхтина Л.М., Фокин С.В. Основы музейного дела. Учебное пособие. СПб., 2000; Юренева ТЮ. Музееведение: Учебник для высшей школы. М., 2003; Рубан Н.И. Музеология. Учебное пособие. Хабаровск, 2004.

3

Основы музееведения (Отв. ред. Шулепова Э.А.). М., 2005.

4

Каулен М.Е. Музеефикация историко-культурных и природных объектов. Учебное пособие. Омск, 2002.

5

Музейное дело России / Под ред. Каулен М.Е., Коссовой И.М., Сундиевой А.А… М., 2003.

6

Сотникова С. И. Музеология. Пособие для вузов. М., 2004.

7

Горностаев Ф. Столпообразные храмы. Шатровые храмы // Грабарь И. История русского искусства, т. 2. М., б/г. С. 33–101.

8

Даль Л. Историческое исследование памятников русского зодчества. // Зодчий. 1873. № 1; 1875. № 11–12.

9

Забелин И. Е. Черты самобытности в древнерусском зодчестве // Древняя и новая Россия, 1978, № 3. С. 185–203; № 4. С. 282–303.

10