Тайна Софи - Пенни Джордан

— Не больше, чем ты над своими, Софи.

Пришло время сказать, решила Софи. В их отношениях нет места эмоциям, но все-таки Софи не смогла удержать дрожь в голосе.

— Мне кажется, мы успешно продвигаемся во всех направлениях. Хотя я еще не уверена, пока доктор Кумар не подтвердит, но я не могу молчать.

Эш медленно поставил чашку на стол.

— Я думаю, что я беременна, Эш.

Вот уже несколько дней Софи предполагала, что беременна. Она знала, что Эш будет рад. Это одна из причин, по которой он женился на ней. Но то счастье, которое озарило его лицо, та радость, которая светилась в его глазах, изумили Софи. Эш взял ее руки в свои и молча прижал их к своим губам.

— Я немедленно пошлю за доктором Кумар, — после продолжительного молчания сказал Эш. Новость, которую сообщила Софи, была столь желанна, что на мгновение лишила его дара речи. Потом лавина разнообразных чувств нахлынула на него — радость, гордость за них с Софи, волнение о ней с малышом, желание защищать обоих. Конечно, он так разволновался только потому, что этот ребенок, наследник, очень важен для него. От этого еще не родившегося наследника зависит будущее страны.

— Эш, еще очень маленький срок. — Софи уже была не рада, что поделилась своими предположениями.

— Тогда ты тем более должна быть осторожней и не переутомляться. Было бы хорошо, если бы ты немного отдохнула, поехала в Мумбаи, хотя в сезон дождей…

Эш нервно ходил по двору, обеспокоенный и взволнованный. Софи улыбнулась. Интересно, все будущие отцы ведут себя так смешно?

— Эш, я не хочу ехать в Мумбаи, — терпеливо втолковывала ему Софи. — Если мне надо будет отдохнуть, я прекрасно могу это сделать и здесь. Это наш дом, дом нашего будущего ребенка. Зачем же отсюда уезжать? А что касается моих обязанностей, того, что я переутомляюсь… Эш, я — молодая здоровая женщина. И беременность — это естественно…

— Я не хочу, чтобы ты… — нервно перебил Эш.

— Ты хочешь, чтобы я не подвергала ненужному риску твоего ребенка. Я это понимаю — это же и мой ребенок тоже. И я обещаю, что этого не будет. Но ты не можешь посадить меня под стеклянный колпак.

— Я просто хочу…

— Знаю, защитить своего ребенка.

«Защитить тебя!» — чуть не вырвалось у Эша.

Но это была одна из запретных мыслей. Да, он хочет защитить ребенка.

София, сама того не ожидая, была тронута, взволнована. Она вдруг почувствовала особенную теплоту к Эшу. Этого нельзя допустить, напомнила она себе. Лучший способ отвлечься — сосредоточиться на чем-нибудь, что не будет вызывать у нее тоску по тому несбыточному, чего она никогда не будет иметь. Чтобы не думать об этом, Софи сменила тему разговора:

— Ты подал замечательную идею, когда предложил отдать одежду Насрин в благотворительные организации. Я уже получила несколько благодарственных писем.

Эшу не хотелось говорить ни о Насрин, ни о ее одежде, ни даже о благотворительности. Он хотел говорить о них, об их ребенке, об их будущем. Но Софи теперь нужно потакать, баловать ее, решил он, хотя не удержался, заметив:

— Ты поступила великодушно, создав стипендию имени Насрин. Хотя, по правде сказать, стипендия должна была носить твое имя. Насрин и в голову не пришло бы заниматься этим.

— Мне показалось это правильным решением, — ответила Софи.

Ей хотелось, чтобы в душе Эша царил покой. Конечно же все это она делала не ради Насрин, а ради Эша. Тем более сейчас, когда она носила их ребенка. Это вполне естественно, думала Софи, что как будущая мать она хочет, чтобы между ребенком и его отцом не стояли тени прошлого. И еще естественно то, что Эш стал ей ближе — ведь она носит их общего ребенка. Конечно, только поэтому. Сама, будучи ребенком, она прекрасно помнила, что значит чувствовать холодность собственного отца. Софи не хотела такой участи для своего ребенка. Только ради ребенка она хотела быть ближе к Эшу. Она помнит, что их брак — это, прежде всего, деловое партнерство. Было бы глупо надеяться на то, что все изменится. Да и хочет ли она этих изменений? К своему удивлению, Софи не смогла ответить на этот вопрос. Это тревожный знак, подумала она.

Софи лежала на кушетке в больнице Наилпура в ожидании процедуры УЗИ. Это было новое отделение, женская консультация, которую Софи помогала открывать. Гель, которым врач намазывал ее живот, был прохладным, и Софи невольно вздрогнула. Эш с тревогой посмотрел на нее. Софи была приятно удивлена, когда он настоял на своем присутствии на процедуре. Конечно, он это делал ради ребенка, не ради нее, убеждала себя Софи. Нежный любящий муж взял бы свою жену за руку, сел бы рядом во время процедуры. Эш, напротив, стоял в стороне и смотрел не на нее, а на врача, которая с волнением воскликнула:

— Ваше высочество! У махарани двойня — мальчики!

Эш наклонился, чтобы получше рассмотреть изображения на мониторе. Софи не смогла найти логического объяснения тому, что запах его кожи наполнил ее желанием прижаться к нему, взять его за руку. Ей хотелось, чтобы он смотрел на нее с той смесью изумления и гордости, с которой он сейчас смотрел на монитор. Это должен быть особенный момент для них обоих, но вместо этого она чувствовала, что сама она не имеет никакого значения — она только сосуд, предназначенный для того, чтобы выносить и родить наследников Наилпура. Сердце Софи громко стучало. Она была рада, что беременна, но в то же время она чувствовала себя одинокой, в то время как ей хотелось бы, чтобы Эш ей восхищался, о ней заботился и… любил ее.

Казалось, никто в комнате ее не замечал. Если бы только Эш взглянул на нее, просто чтобы разделить этот волнующий момент! Но вместо этого он, повернувшись к Софи спиной, разговаривал с доктором Кумар. Может ли мужчина, игнорирующий свою жену в столь важный момент, дать настоящую отцовскую любовь своим сыновьям? Любовь, которую она сама так жаждала и которую ее отец не смог ей дать. Возможно ли, чтобы женщина, у которой есть все причины быть на седьмом небе, была столь одинокой?

Эш не мог осмелиться взглянуть на Софи. Ему хотелось присесть рядом с ней, держать ее за руку, вместо того чтобы стоять как будто посторонним наблюдателем, уставившимся в экран монитора, на котором он все равно ничего не мог разобрать. В их отношениях с Софией все пошло не так, как он рассчитывал. В их отношения начали вмешиваться чувства. Или это просто нормальная реакция будущего отца на известие о том, что жена ждет двойню? Тогда ту радость и волнение можно объяснить. Любой мужчина испытывал бы такие же чувства. А что касается других чувств? Беспокойство о Софи, желание оградить ее от волнений? Это конечно же только потому, что она носит его сыновей, его наследников. Вот и все.