Любовь без гарантий (сборник) - Агурбаш Ольга

Лола передавала Семену Львовичу деньги. Иван оказался не только хорошим любовником, но и щедрым спонсором. Подарки сыпались на Лолу, как из рога изобилия. А кроме подарков Иван оплачивал очень многие ее потребности. Вдруг срочно понадобилось менять окна в квартире, поскольку дует, а она мерзнет и рискует простудиться. А простужаться никак нельзя, так как спектакли с ее участием идут регулярно, и болеть она не может, не должна… Потом ей необходимо было заняться мебелью. А уж про машину-то и говорить нечего. Старый ее автомобиль Иван превратил буквально в конфетку и подумывал – Лола с нетерпением предвкушала это – о покупке ей нового авто.

Семен Львович был доволен результатом проделанной работы, хотя прекрасно понимал, что никакой работы он не совершал. Иван влюбился в Лолу сам, без всякого давления извне. Хотя влюбиться под давлением в принципе нереально, а в данном случае все сложилось просто идеально.

Однако для Лолы была разыграна совершенно другая история, в которой роль Семена Львовича превозносилась до небес:

– Да, девочка моя… Видишь, какие плоды дала моя работа?!

– Ой, Семен Львович, я благодарна вам очень и очень! – Лола прижимала руки к сердцу и глядела на своего покровителя чуть ли не со слезами счастья.

– Я ведь долгие с ним переговоры вел, убеждал его познакомиться. Иван же – верный семьянин по своей сути. И даже к очень понравившейся женщине, мне кажется, не решился бы никогда сам подойти. Тем более с Ириной у них, видишь, отношения хорошие, ребеночек третий народился, и в бизнесе они вместе крутятся… Крепкая семья у них, хорошая… А тут ты! Красавица, умница! Понравилась ты ему. Это ясно. Но так бы и страдал молча, про себя. Переборол бы, наверное, в себе влюбленность эту внезапную… А я тут как тут. Грамотно подвести человека к решению – это тоже искусство. Согласна со мной?

– Конечно, согласна, Семен Львович!

– А потом еще внушить ему, что он сам это решение принял. Единственно правильное, единственно верное! Понимаешь, сам! А дальше – поддержать его выбор. Активно или не очень, энергично или полукивком головы, намеком или явным одобрением – это уже по ситуации… Так что поработать пришлось.

– Вы – чудо! Семен Львович – вы просто чудо!

– Так и сейчас не закончена еще моя миссия.

– То есть? – удивилась Лола.

– Вовремя с его супругой переговорить, отвлечь ее или перенаправить течение ее мысли в другом направлении… – Он напустил на себя усталый вид и вздохнул: – Знаешь, это только так кажется, что все происходит само собой. А ведь неспроста – как Иван к тебе едет, что-то на работе у него происходит. То звонок странный раздается – то ли ошибочный, то ли нет… Или клиент подозрительный приходит. Или вдруг из налоговой документ какой-нибудь неясный… Вроде бы мелочь, а раз хозяин в отъезде – все вопросы к супруге. И она поневоле ребенка оставляет на няню и едет разбираться. Понимаешь, куда я клоню? То есть занята она не своими сомнениями и переживаниями, а производственными вопросами. Ивану же, когда он у тебя, дозвониться трудно.

– Ой, Семен Львович, неужели вы всем этим занимаетесь?

– А кто? Как ты думаешь?

– Послушайте, может, не надо, а?

– Чего не надо?

– Ну… Ирину… супругу его волновать… Она же ни в чем не виновата…

Семен Львович шумно вздохнул и иронично улыбнулся:

– Эх! Зеленая молодежь! Ничего-то ты, Лолочка, не понимаешь. Объясняю, как в первом классе. Тебе же приятно, что Иван оказывает тебе знаки внимания, проводит с тобой время, приезжает к тебе, ходит на твои спектакли… Скажи, приятно? Нравятся тебе ваши взаимоотношения?

– Ну, конечно…

– Ты же не можешь не понимать, что он на это время «выпадает» из семьи?!

– Ну… да…

– А это, во-первых, происходит очень часто в последнее время и, во-вторых, не принято у них так в семье… Раньше, по крайней мере, не было принято.

– И что?

– А то, что если Иван, уезжая, оставляет Ирину в бездействии, то той ничего не остается, как только сидеть и анализировать: где муж, почему она сидит дома одна, куда себя деть, чем заняться. И как следствие, возможно следующее развитие ситуации: она может либо проследить за ним и устроить скандал, либо поставить условие о прекращении поездок и отношений вообще. И что? Ты лишаешься любовника, денег и всего того, к чему стремилась…

– Ой, я как-то так глубоко не рассматривала ситуацию.

– Вот-вот. И потом, когда Иван отсутствует, мы с Элеонорой все время что-то предлагаем Ирине: будь то концерт, или выставка, или просто к нам в гости на чай… Так что не думай, что все само собой получается. Да, и еще… – Семен Львович серьезно посмотрел на Лолу. – Я буду говорить с ним, чтобы помогал тебе с работой…

– Это с телевидением вы имеете в виду?

– И с телевидением, и с кино, и с антрепризными постановками…

– А он что, и это может? У него есть связи?!

Семен Львович усмехнулся:

– Лола, у него есть деньги. Это обстоятельство открывает многие двери. И связи появляются, и знакомства завязываются. И потом – он мне многим обязан. Он даже тебе может отказать в каких-то вопросах, а мне – нет! Ни в чем!

– Ой, Семен Львович! Неужели получится?!

– Почему нет? И не такое получалось в жизни. Единственное, что невозможно, это повернуть время вспять… А скинуть бы мне годков пятнадцать—двадцать… – Он мечтательно закрыл глаза и заулыбался. – Вот уж я бы позажигал, как говорит сейчас молодежь… – И тут же поправился: – Мы бы позажигали с тобой, Лолочка!

Она промолчала. А про себя подумала, что если бы и у нее соответственно поубавились года, то вряд ли она, будучи пятнадцатилетней девчонкой, обратила бы внимание на пятидесятипятилетнего мужчину.

Иван потерял голову. Влюбленность его так закружила, что он даже поменял образ жизни. Сплошные поездки, отлучки, бесконечные телефонные разговоры, мечты о встречах, сумасшедшие свидания, полные страсти и любви.

И опять он не заметил, как кончилась влюбленность и началась любовь. Поначалу не понял, что влюбился, а потом долгое время не мог осознать, что полюбил.

В семье отношения стали напряженными и исполненными нарастающей тревоги. Ирина ревновала, страдала, слонялась по дому из угла в угол… Или, наоборот, стремясь отвлечься, искала занятия вне дома.

Маленькая дочка все чаще оказывалась брошенной на няню, а Ирина пропадала на работе иной раз до позднего вечера.

Старшие пацаны были заняты своими делами: Максим готовился к экзаменам, Денис активно занимался спортом.

И вроде бы все при деле, и будто бы все хорошо, а семья разваливалась на глазах. Каждый сам по себе, каждый варится в собственном соку… Уже забыто то время, когда все вместе собирались за обедом в воскресенье или вечером у телевизора…

Ирина даже не предполагала, что может так страдать от ревности. За долгие годы семейной жизни Иван никогда ей повода не давал, и она не знала за собой такого чувства. А оно оказалось сильным, мучительным и разрушающим – это чувство под названием «ревность». Оно сжигало Ирину изнутри, испепеляло ее. И оказалось в какой-то момент, что в душе не осталось ничего. Ни любви, ни радости. Ни-че-го! Только боль. Одна сплошная боль! Если поначалу ей еще удавалось отвлечься от своих дум на маленькую Маринку, или переключить внимание на сыновей, или увлечься деловыми вопросами на работе, то со временем она отметила, что все, что бы она ни делала, происходит чисто механически, не затрагивая ее души совсем.

Дочка приболела? Вызовем врача, а няня пусть лекарства купит и компресс на ночь сделает. Максим подрался с кем-то в школе? Пусть отец разбирается. Приедет из своей командировки и разберется. На работе бухгалтер собрался увольняться? Скатертью дорога! Надо просто дать задание отделу кадров искать нового сотрудника.

Иван возвращался из своих поездок отрешенный и счастливый. Иногда веселый, чаще грустный, но всегда счастливый. Потому что даже грусть его была светлой, наполненной любовью и ожиданием новой встречи. Он не задумывался, как жить дальше, как совместить все вновь возникшие и прежние взаимоотношения. Ему казалось, что у него и так все гармонично. Настолько ему было хорошо, комфортно и приятно, что он не замечал Ириного напряженного лица, не улавливал никакого дисбаланса в доме… Не стремясь к глубокому анализу ситуации, он порхал и наслаждался своей счастливой связью.