Ведущая на свет - Вера Волховец

Рози, — у него на губах мягкая улыбка, он вообще выглядит доброжелательным, а я — как будто явилась на урок живописи с невыполненным домашним заданием, стою с виноватым видом, сцепив пальцы за спиной и чуть раскачиваясь на пятках.

Но не могу же я вечность так молчать, да? Я набираю в грудь воздуха и выпаливаю на одном дыхании:

— Возьми меня работать в штрафной отдел, Джо.

В Лимбе нет животных. Ни зверей, ни птиц, ни насекомых. Они тут не нужны, продукты и все необходимое для работников создается Небесами, но все же без кошек и птиц иногда бывает ужасно тоскливо.

Почему я подумала об этом именно сейчас? Потому что в моей комнате сейчас царит такая тишина, что не помешала бы какая-нибудь муха, бьющаяся в стекло. Хотя бы для того, чтобы снять напряжение.

Джо смотрит на меня с острым непониманием во взгляде, как в смертном мире смотрят на душевнобольных. И в принципе я понимаю, почему он так смотрит. Ведь в штрафном отделе восьмого слоя Лимба работают демоны.

Те самые, низших уровней, которым Небеса и Ареопаг архангелов выдали амнистию. Но даже низшие демоны нуждаются в контроле и дисциплине. И даже низшие демоны опасны для кого-то вроде меня, без единой демонической метки.

— Рози, ты с ума сошла? — Джо все-таки оттаивает, подается вперед, упираясь ладонями в колени. — Ты забыла, с кем я работаю?

— Я помню, — я пытаюсь говорить твердо. — Джо, ты же знаешь, что мистер Пейтон меня уволил?

Джон чуть прикрывает глаза. Знает. Он совершенно этому не рад, но он об этом знает. Еще бы нет. Серафим все-таки, не ангел пятого — самого младшего — ранга с грязными от греха крыльями.

— Это ведь не повод лезть в самое опасное место нашего слоя, — тоном, в котором слышалась бережная настойчивость, замечает Джо. — Рози, я многое готов для тебя сделать. Почти все, но это… Это за рамками допустимого. Я не могу позволить тебе работать с демонами.

— Джо, ты видел мою кредитную сводку? — я захожу с другого фланга. — У меня сейчас из-за молитвы на счету часть долга Генри…

— Хартмана, — ровно поправляет Джо, глядя на меня спокойно. — Милая, давай ты не будешь так по-свойски его называть, будто вы с ним друзья. Он тебя облапошил, подставил под неприятности, отравил и сбежал. Для тебя он не должен быть никаким “Генри”.

— На мой счет списана часть его кредита, — я упрямо щурюсь, не желая слушаться Джона, хотя здравое зерно в его рассуждениях и есть, — мне кажется, у части твоих бесов такого долга по кредиту нет, как у меня.

— Тебе нужно всего лишь подождать, — Джон качает головой, я его явно не убедила. — Рози, безопасная работа есть.

Разумеется, есть, но ее мало. Самая лютая проблема Чистилища — это уровень безработицы в нем. И чем хлеще ты накосячил при жизни, тем сложней тебе получить работу.

Ну, конечно, в Архив всегда можно пойти. Вот только мой кредит я в Архиве буду отрабатывать до второго пришествия. А может быть, даже до третьего. Оплачивается та работа самым поганым образом. Не говоря уже о том, что работникам Архива в два раза реже выдают увольнительные в смертный мир и прочие “бонусы за тяжесть выполняемой работы”. А мне нужно совершенно другое.

— Джо, ты же знаешь, какие очереди на бирже нашего слоя? — хмуро уточняю я. — Я два года могу прождать. А ты сам говорил, что тебе очень не хватает ни сборщиков душ, ни экзорцистов.

А еще — ни одна “безопасная работа” не предполагает выходов в смертный мир. А штрафники туда ходят. Собирают души, порванные демонами, помогают выслеживать демонов посильнее по запаху, в общем — им есть чем заняться. И соответственно — за выходы в смертный мир им выдают все полагающиеся за это бонусы в виде пайков. Это помогает демонам лучше держать себя в руках.

А мне поможет удержать в руках одно несносное исчадие.

Ну я, по крайней мере, на это надеюсь.

— Рози, ты не экзорцист, — устало замечает Джон, явно не очень довольный нашим с ним спором, — у тебя никогда это толком не получалось.

Ну да, честно скажем, экзорцизм не моя сильная сторона. Я даже клинком воли быстрее харакири себе сделаю, чем демону нанесу вред. Но не могу же я сдаться из-за этого.

— Я не старалась, — возражаю я. — Джо, но я же не могу тебя подводить. Я буду стараться. Очень. А пока — могу походить в качестве сборщика душ, ты же знаешь, молюсь я искренне.

— Знаю, — отстраненно произносит мой друг, глядя куда-то над моим плечом, — и все-таки, прости, Рози, я скажу тебе нет. Я не буду подставлять тебя под удар. Тебе нельзя работать с демонами. Ты для этого слишком чистая.

— Ты, может, не помнишь, сколько у меня черных перьев? — напоминаю я. — Многовато для чистой души, не находишь?

— Рози, я видел крылья и погрязнее, — он так невозмутимо мне отвечает, что, кажется, этот спор дальше вести бесполезно, — твоя суть далеко не в крыльях.

И я прямо ощущаю, как осыпается мой песочный замок, из которого безжалостный ветер вытрепал всю поддерживающую его воду.

Я надеялась… Надеялась на этот вариант. И на самом деле я ужасно надеялась, что Джо мне не откажет. Ведь дал же он эту рекомендацию персонально для мистера Пейтона, хотя я и не просила его вовсе.

— Рози, ну ты что, совсем, что ли?

Голос Джона, обеспокоенный, встревоженный, заставляет меня будто собраться и осознать…

Вообще-то я реву. Я редко это делаю, но вот сейчас слезы, разочарованные, обжигающие, текут по моему лицу чуть ли не ручьями.

Джо же уже вскочил со своего кресла, преодолевает последний разделяющий нас шаг и притягивает меня к себе, практически принуждая к тому, чтобы я уткнулась носом в его плечо.

— Ну ты чего, глупая? — шепчет он, поглаживая меня по спине. — Реветь? Из-за такой ерунды?

— Не ерунды-ы-ы, — всхлипываю я, пытаясь отстраниться — мне реально жалко топить своими соплями его рубашку. — Я тут с тоски сдохну-у-у, пока дождусь назначения.

Между прочим — не вру. Я только рисованием и спасалась в первый месяц без работы. И никогда бы не подумала, что мне может