Стражница Славтушэни - Ирма Хан

ножом разрезал майку одного из них, сделал два кляпа и заткнул им рты. И только, сделав всё это, подошёл к Тане. Несмотря на то, что она накинула куртку, её била крупная дрожь и губы тоже подрагивали. Его руки скользнули ей под куртку, и он ощутил жар её тела. «Озноб. Хорошо, если от страха, а вдруг температура?»

- Испугалась?

Татьяна кивнула, ноги у неё подогнулись, и она упала бы, если бы Алексей не подхватил её.

- Алёшка, меня ноги не держат, - прошептала она и буквально повисла у него на руках.

Алексей легко взял её на руки и отнёс  в ельник за поваленое дерево. Снял с неё куртку, бросил на землю.

- Тата, садись... Я сейчас...

Посадив её, он метнулся на поляну, поднял куртку, подхватил автомат, арбалет и рюкзачок с флягой коньяка. Когда вернулся, положил всё на землю. Таня сидела, подобрав ноги и обняв колени, пытаясь унять дрожь. По щекам текли слёзы. Алексей набросил ей на плечи принесённую куртку и присел рядом. Обнял её.

- Девочка моя... Хорошая моя... Всё уже позади, - шептал он, целуя её щёки, глаза, шею.- Ты же умница! Ты же такая умница! Как ты быстро сообразила, как сразу всё поняла...

-  Да, уж! Умница... Видишь, как расквасилась, - она улыбнулась сквозь слёзы, - коньяк-то у нас остался?

- Много ещё. На.  -  Алексей подал ей флягу, но она не смогла её взять – так сильно дрожали руки.

- Сейчас мы это исправим.

Он глотнул из фляги и наклонился к Тане. Как только его губы коснулись её губ, она почувствовала во рту вкус коньяка.

- Восхитительный способ одновременно напоить и успокоить женщину, - сказала  она, глядя ему в глаза.

- Сударыня желает ещё коньяка таким способом? – Голос у Алексея был низкий, волнующий, завараживающий...

- Да... желает..., - прошептала она.

Говорят, в момент опасности сексуальное желание обостряется. До сегодняшнего дня он в это не верил. Желание не то, что бы обострилось, оно выросло до таких огромных размеров, что не было сил ни говорить, ни думать. Он не мог оторвать взгляда от её глаз, излучающих это самое желание. Следующий поцелуй словно взорвал их изнутри. Они не могли оторваться друг от друга. Их обоюдная страсть, подогреваемая вынужденым воздержанием, вырвалась наконец-то,  наружу. Куда-то в сторону отлетело сереневое кружево. Вслед за ним чёрные борцовки. Алексей сел, прислонившись спиной к поваленому дереву, приподнял Таню и посадил себе на бёдра. Хриплые стоны перемешивались с ласковыми словами. Когда её влажная и горячая плоть приняла его, когда их тела соединились, казалось, весь мир перестал для них существовать. В этот момент они осознали, насколько же им не хватало друг друга всё это время.

- Алёша... Алёшенька... - стонала она, в порыве страсти вонзая ему в спину ногти, и эта внезапная боль доставила ему гораздо большее наслаждение, чем самые нежные ласки. Сил у них хватило на считаные движения, зато разрядка была ошеломляющей. Алексей почувствовал, как тело Татьяны содрогнулось. Горячая волна блаженства, пронзившая её тело, была настолько сильная, что она вскрикнула.  Хриплый стон вырвался из его  горла. Он сжал её бёдра и плотнее прижал к себе. Она уже не двигалась, но лоно её, сокращаясь, доставляло ему такое наслаждение, что он не торопился отпускать её. Тело Татьяны обмякло, она положила голову ему на плечо. Алексей коснулся губами её уха.

- Счастье моё... Ты счастье моё... Моё солнце... -  шептал он, руки его скользили по её телу, - люблю тебя...

Татьяна подняла голову и, глядя ему в глаза, сказала:

-  «Ложь не к лицу воину».

- Я не лгу, - не отводя от неё взгляда, сказал Алексей .-  Я очень люблю тебя. С того самого момента, как увидел на заправке, я понял, что ты и есть та  единственная женщина, которая предназначена мне судьбой.

-Ты забыл кое-что, вернее, кое-кого.

-Юру?

- Нет. Свою жену.

Она хотела встать, но он удержал её.

- Алёша, пусти меня!

Но он только сильнее сжал её бёдра руками.

- Пусти! Мне больно!

- Прости, - он ослабил хватку, но тут же обнял её за талию, привлекая к себе.

- Ты можешь просто выслушать меня?

- Вот только не надо говорить, что ты не любишь свою жену, что вы не понимаете друг друга и всё в этом духе. Не разочаровывай меня, Алёша!- она упёрлась ему руками в грудь.

- Тата! Я уже несколько раз пытался тебе всё объяснить! Пожалуйста! Просто послушай!! Да послушай же ты, наконец!!- почти прорычал Алексей и слегка встряхнул  за плечи вырывающуюся из его рук Таню.

- Хорошо, - кивнула Таня, тем более что обещала Николаю выслушать Алексея при удобном случае. Удобство, конечно, сомнительное: соприкасаясь с ним телами, чувствуя его руки на своей  талии... Скорее, можно голову потерять, чем что-то услышать.

- Дело в том, что я собирался подать на развод после этой поездки. Моя жена со своей матерью сейчас отдыхает на Мёртвом море. Я  собирался встретить их в аэропорту и сразу отвезти домой к тёще. И я не виноват в том, что встретил тебя до, а не после развода.  И нужна ты мне не для развлечения в походных условиях. Ты заполнила моё сердце, мою душу и я хочу, что б ты заполнила мою жизнь, что бы всегда была рядом со мной.

- Это предложение?

- Да.

- Ну, вот так, - Таня развела руками и посмотрела туда, где соединялись их тела, -  мне ещё никто предложения не делал. -  Она горько усмехнулась. - Алёша, ты ещё сто раз передумаешь разводиться. Вы, наверно, поссорились. Сейчас отдохнёте друг от друга, соскучитесь и помиритесь.

- Тата, я не мальчик-подросток, который, то мирится, то ссорится со своей девочкой по пустякам. Это давно обдуманное решение взрослого мужчины.

- Что ж, мы поговорим об этом в Питере, когда вернёмся, а сейчас давай вставать и одеваться, а то я уже начинаю подмерзать.

Он помог ей подняться, накинул ей куртку на плечи и сказал:

- Нет, Татка, не в Питере, а сейчас.

- Почему?

- Я хочу, что бы мы по возвращению не остались в лагере, а уехали домой.  Это в том случае, если я тебе нужен. Если тебе нужен Юра, то я уеду один. Я просто не смогу видеть тебя с ним. Это даже не ревность. Это... боль, понимаешь?  Пойдём, посмотрим одежду,