Вежливые Люди - Анастасия Игнашева

— Ты пришёл мстить? — спросил Лахэд.

— Да! И если ты попробуешь мне помешать…

— Вот только пугать меня не надо!

Рек выхватил бластер.

— Убери ствол. Ты сделал большую ошибку, Дагвард. Личные мотивы в нашей работе — большая помеха.

— Ты мне ещё будешь проповеди о морали читать?

— Я отстраняю тебя от расследования.

— Что?!?! — Рек так и не опустил бластер, но курок не нажал.

— То, что слышал.

Лахэд подошёл и отобрал у него ствол.

* * *

Уже на выходе они столкнулись с группой уцелевших солдат охраны, пытающихся спастись, завязалась перестрелка. Один из солдат прицелился в На-Лу, но Асуад успел оттолкнуть её и получил заряд прямо в грудь. Рек прикончил стрелявшего и склонился над упавшим Асуадом. Тот прошептал, теряя сознание:

— Уходите, времени мало…

И в этот момент они узнали друг друга. Слабеющей рукой Асуад, он же Лахэд, попытался ухватить Река за воротник, но рука бессильно упала.

— Ты! «Иди с миром…» —произнёс Рек, закрывая убитому глаза.

Полковник Малинин.

Я помню этого парня — Антуана Лахэда. Неплохой был боец.

Конечно — в происходящем на Марсе безобразии полиция разобралась бы и без Дагварда. А тот проявил уж очень большое рвение. Потому что в полицию этот парень пришёл мстить. А тот, кто приходит в полицию мстить, рано или поздно начинает ставить себя выше закона.

Ганс фон Кутченбах включил компьютер и вставил инфокарту в разъём. Этого донесения он ждал даже не как подарка к Рождеству… Станция на Хоре захвачена и уничтожена, сведения о наработках в руках у Конторы. Жаль, конечно, Лахэда, он мог бы ещё не раз пригодиться, но что поделаешь — на войне как на войне.

Глава 4

О майданах и революциях. Или умная голова дуракам досталась

На майдане бiля церквi

Революциiя iде!

( Павло Тичина)

Погода испортилась. В середине июля вдруг подул холодный северный ветер, сдул тридцатиградусный зной, натащил откуда-то чудовищно-чёрных туч, уже который день скрывающих небо и немилосердно поливающих всё на земле нескончаемо-злым, как в октябре, дождём.

Сим Брайт отвернулся от окна, за которым ветер яростно трепал тщательно подстриженные деревья и кусты Константиновского парка. За деревьями угадывался такой же серый, как и небо, залив. Сим Брайт не любил этот город и это море, больше похожее на лужу и прозванное потому Маркизовой Лужей и именующееся морем только по недоразумению. И он искренне не понимал, какой резон был строить город в этих местах. Да ещё и сделать этот город столицей Империи. На его родине города строились в местах с тёплым климатом, с удобным географическим положением. Нет, эти русские — действительно самый загадочный народ на Земле. Хотя — их история действительно внушает Брайту уважение. Какой ещё народ на Земле так било и корёжило, над кем ещё так измывались почти всю его историю, а он всё равно выстоял и создал великое государство, самое большое на планете. Какой-то из их политиков, давно, больше ста лет назад, в очередной трудный период, сказал про русских, что они-де обречены строить империю. Это их историческая миссия такая. И он был прав. Трижды созидал российский народ империю — империю Романовых, Советский Союз и вот теперь построил новую. И всё это выходило как-то само собой, естественно, а потуги прочих правителей и стран выглядели всего лишь подражательством при всём к ним уважении.

Из размышления Брайта вывело появление чиновника Императорской Службы Протокола.

— Прошу вас, господа. — пригласил чиновник.

Люди, пришедшие с Брайтом и сидевшие на стульях вдоль стен, поднялись. Белые, украшенные золотыми узорами двери, распахнулись, открыв огромный зал с необозримо длинным столом посередине. Люди, сидевшие за столом, поднялись им навстречу.

— Делегация Гаммы-249. — объявил чиновник.

Вот как — делегация. Впрочем, Сим Брайт и пришедшие с ним люди, отлично понимали, что они — всего лишь изгнанники. Политэмигранты, чудом сумевшие бежать от существующего на их родине режима. Сим Брайт был одним из самых старых её членов. Ему было уже за пятьдесят. Впрочем — для счастьевца это не возраст. Высокий, стройный, с хорошо развитой мускулатурой и мужественным волевым лицом, он казался моложе своих лет. Он всегда был противоположностью брату — хилому, слабому, нескладному. Но именно брат задавал тон в их дуэте. Брат остался там, на Счастье Человечества и о его судьбе Симу ничего не было известно. Именно брат помог ему устроить побег, когда тучи над ним стали сгущаться. Долгим кружным путём Брайту удалось добраться до Земли. На то, чтобы объединить в одно целое разрозненных беглецов со Счастья и создать политическую организацию — ушли годы, но Сим мог теперь гордиться делами рук своих. Это было непросто — объединить людей разных взглядов и убеждений. Общим у них было одно — несогласие с существующим на их планете режимом. Но ему это удалось. Ему удалось не только объединить всех этих людей, но и создать нечто вроде правительства в изгнании. Следующим этапом было — завоевать признание политических кругов Земли и Земного Содружества. С этим проблем не возникло. Земляне быстро поняли, что сотрудничество с людьми Брайта будет для них полезно во всех смыслах. И вот теперь — приглашение в самые высшие круги. Российский Император и Председатель Государственного Совета, все главы ведущих земных государств, плюс сам Президент Земного Содружества, находящийся с визитом в Петербурге. Такой чести и такого внимания к их персонам никто из беглецов не ожидал. Самому Брайту всё происходящее казалось сном. От чувства нереальности слегка кружилась голова.

Сим Брайт не ошибся. Сформированное ими правительство в изгнании было признано легитимным. И они участвовали в диалоге наравне с действующими главами государств.

Признать правительство Брайта у землян был резон. После нападения на