Зулус Чака. Возвышение зулусской империи - Эрнест Риттер

Повернувшись ко второму обвиняемому, Чака сурово сказал:

— А ты, спасая козленка от огня, только выполнил свой долг, так как был пастухом. Поэтому у тебя нет никаких заслуг. Иди к тем, кого я послал направо.

Теперь к Чаке подвели всю группу подсудимых, и он обратился к ним с такой речью:

— Много лет назад вы не думали, что пастушонок, над которым вы издевались и насмехались, нередко избивая его без всякой надобности, когда-нибудь будет властен над вашими жизнями. Правда, вы не были столь безжалостно жестоки, как те, кто стоит слева. Однако и для вас наступило время уплатить свой долг. Еще до захода солнца вы станете «есть землю» (умрете). В милосердии своем я решил, что вас постигнет быстрая смерть от удара палицей. Однако, прежде чем расстаться с землей, вы увидите кончину тех, кто стоит слева, и умрете, прославляя меня за доброту к вам.

Чака велел принести два сосуда с водой и в присутствии всех вызванных на суд разделся донага. Связанным осужденным, стоявшим слева, было ведено приблизиться к нему и сесть на корточки. После этого Чака встал во весь рост, высясь над ними, словно башня.

— Все вы умрете, — прогремел он. Затем после страшной паузы он вновь заговорил ровным гортанным голосом. — Прежде чем сообщить вам, как именно это произойдет, я хочу сказать еще кое-что. Вы такая грязная куча утуви (экскрементов), что при виде вас я чувствую себя запачканным и прежде всего должен вымыться.

Он неторопливо стал лить себе на голову воду и тщательно вымыл все тело. Опорожнив первый таз, он напомнил осужденным, как они смеялись над его физическим недостатком, и предложил убедиться в том, что они лгали.

— Вот какую смерть я для вас придумал. Палачи заострят столбы ограды скотного двора — по одному на каждого. Они приведут вас к ограде, а потом станут хватать одного за другим и сажать на колья. Там вы и будете корчиться, пока не умрете, а тела ваши или то, что оставят от них птицы, послужат предупреждением всем тем, кто клевещет на меня или мою мать.

Когда палачи уводили перепуганных жертв, Чака насмешливо крикнул им вслед: «Хланани гахле!» («Счастливо сидеть!» — вместо обычного «Салани гахле!» («Счастливого пути!»). Затем он велел принести еще воды и снова вымылся с ног до головы, чтобы очиститься от последнего оскверняющего взгляда тех, кого он послал на смерть.

Сам Чака не пожелал насладиться зрелищем неописуемой агонии своих жертв. Это была его особенность: он по возможности избегал присутствовать при казнях, за исключением сравнительно гуманных, когда он приговаривал сразу несколько человек, и им в его присутствии сворачивали шеи.

Через некоторое время Чака велел палачам прекратить муки несчастных. Под них подложили охапки сухой травы и подожгли ее. Когда пламя стало лизать тела посаженных на кол, те, кто был еще в сознании, громко завопили; но теперь им оставалось мучиться недолго.

Вслед за этим двенадцать человек, которым Чака приказал размозжить головы, с громкими восклицаниями:

«Баба, нкоси!» («Отец, вождь!») —поочередно приблизились к палачу. Одним ударом по черепу их отправляли на тот свет.

Македама, вождь э-лангени, был человек покладистый и вместе со своим племенем покорно принял требования Чаки. Они сводились к созданию такого тесного союза, который по существу означал слияние с кланом Зулу. Дингисвайо, которого Чака информировал о своих действиях, закрыл на них по крайней мере один глаз: превращение зулусов и соседних кланов в мощный бастион между сильными кланами Нц'обо, Ц'уну и Г'вабе, с одной стороны, ндвандве и нгваанами — с другой, вполне отвечало его планам.

О том, как Чака отомстил э-лангени, распространилось много фантастических слухов, лишенных какого бы то ни было основания. Такой непревзойденный авторитет, как д-р А. Т. Брайант и все другие историки, заслуживающие доверия, признают, что Чака приказал посадить на кол и сжечь нескольких прежних своих мучителей. Но на том дело и кончилось. Ведь э-лангени были все-таки родичами его матери, следовательно, он и сам наполовину принадлежал к этому клану. Чака не только не собирался мстить всем э-лангени, но даже предоставил клану — что было только естественно — особые привилегии, тем более что вождь Македама стал его послушным орудием. Только дураку, — а Чаку никак нельзя назвать дураком, — могла прийти в голову мысль уничтожить э-лангени: они не уступали по численности зулусам, и, присоединив их, Чака сразу удвоил свои силы.

Если же авторы популярных книг утверждают, будто он приказал сбросить в пропасть всех э-лангени — мужчин, женщин и детей, хотя, и это очень важно, в целом племя приветствовало его как героя, — то подобные заявления, не имеющие под собой никаких оснований, объясняются лишь стремлением упомянутых писателей к дешевой сенсации. Такого рода россказни, которыми пичкают доверчивую публику, породили бесчисленное множество столь же фантастических легенд. Если верить им, во всем Зулуленде и на побережье Натала нет, пожалуй, такой пропасти или такого водопада, куда Чака не сбрасывал бы отдельных осужденных, полки или даже целые племена.

Глава 8

Вторая победа над бутелези. Учреждение гарема

Вернувшись в Булавайо из экспедиции против э-лангени, Чака вновь усердно занялся укреплением своей армии. Последняя получила значительное пополнение за счет г'унгебени и э-лангени. Вожди присылали целые отряды воинов одного возраста, которые включались в состав полков Чаки в качество отдельных «крыльев» или рот. Вождь зулусов заключил также союз с соседними племенами сибийя и газини, и их вожди уговаривали молодежь добровольно вступать в войско Чаки. Такой же союз был заключен с г'унгебени, жившими на север от зулусов; в дальнейшем эти два клана слились.

Слава Нодумехлези привлекала к нему кондотьеров со всей страны. К последним относились Мдлака — сын Нц'иди из клана Газини, который несколько лет спустя возвысился до положения главнокомандующего, а также Нзобо — сын Собадли из клана Нтомбела, также ставший видным военачальником. Кроме того, Дингисвайо разрешил многим своим воинам перейти на службу к Чаке. Вновь прибывшие проходили суровую муштровку и получали ассегаи с широкими клинками (как только кузнецы успевали изготовить их в нужном количестве). Новичкам приходилось также отказываться от сандалий; за один месяц они должны были привыкнуть ходить босиком.

Через некоторое время вождь зулусов обратил внимание на свою западную границу. Сосед Чаки — вождь бутелези Пунгаше — обозвал его «прихлебателем Дингисвайо». Этого было достаточно. Он ему покажет! Пунгаше был тем самым человеком, который так часто брал в плен его отца, оскорблял и унижал Сензангакону и весь клан Зулу. К тому же этот случай давал Чаке возможность проверить на практике свои военные реформы. И он направил к Пунгаше посла, требуя извинения. Пунгаше велел послу передать Чаке: «Чтобы щенок не лаял, надо взять в руки хлыст!» Вслед за этим, по доброму стародавнему обычаю, была объявлена война.