Аномальные каникулы - Алексей Гравицкий

Собака и не подумала останавливаться. Она так же молча прибавила ходу и заметалась из стороны в сторону, будто распрыгиваясь для решающего рывка. Тимур поднял обрез, невольно отступая и выцеливая петляющую зигзагами псину.

— Бешеная… — просипела Леся и зашлась кашлем.

— Она не бешеная! — гаркнул Мазила. — Это мутант! Стреляй!

И Тимур нажал на спусковой крючок.

Выстрел разломил тишину леса и зазвенел убегающим эхом по просеке. Отдача толкнула в руку, облачко пороховой гари повисло в воздухе сизой каракатицей.

Дробь вскользь зацепила пса: выбила кровавые брызги из облезлого бока. Слепая тварь рыкнула, сменила траекторию и бочком затрусила к кустам. От мерзкого скулежа Тимур сжал зубы, сморщился.

— Вроде ушла, — сказал он, провожая мельтешащий между ветвей силуэт. Переломил ружье, вытащил теплую гильзу. — Мелочь, с чего ты взял, что это мутант?

— Я о таких слепых песиках слышал, — отозвался Мазила. — Зрения нет, но чуют и слышат лучше обычных собак. На сталкерских сайтах говорят, что поодиночке не опасны, а вот если стаей…

Тимура как раскаленным прутом огрели. Он машинально вдавил в ствол патрон, выпрямился и посмотрел на Ворожцова. Тот, кажется, тоже все понял.

— Сколько, говоришь, меток было? — спросил Тимур, чувствуя, как страх холодным ужом вползает в потроха.

— Десяток, дюжина… Не знаю, — часто дыша, ответил Ворожцов.

— Хрена два это косули, — выдохнул Тимур. — Убираемся отсюда.

Леся снова закашлялась и чуть не поскользнулась. Ворожцов хотел помочь ей, но в последний момент отдернул руку, словно ему по ней ударили. Тимур заметил это краем глаза. В первый момент не понял, чего ботан так дрыгается. Но тут же пришло осознание: да у него же клин. В памяти Ворожцова застрял миг смерти Наташи. Ведь он тогда держал ее за руку…

— Мелкий, ты ПДА куда дел? — спросил Тимур, хотя знал ответ.

— Выронил нечаянно, когда по нам палить стали, — смутился Мазила.

— И пистолет выронил, да?

— Угу.

— Тогда пойдешь первым, — велел Тимур, уступая мелкому дорогу. — Теперь ствол у нас один. Я буду прикрывать. Если сзади стая этих тварей, хоть какой-то отпор дам.

Леся посмотрела на него с уважением, и внутри у Тимура заплясал огонек удовлетворения крохотной, но все же победой над Ворожцовым. Правда, мимолетная искорка тут же исчезла, и в душе кольнул кусок льда.

Плотная, стылая глыба с острыми ребрами.

После того, как Тимур прогнал странного ребенка, ледяной кристалл рос. В нем копился каждый новый страх, каждое сомнение, каждая потеря. Этот неудобный ком уже почти физически ощущался на вдохе.

Тимур никак не мог понять, что же так гложет его изнутри. Ведь он ни в чем не виноват. Нельзя же винить человека за то, что он хочет повзрослеть?

Мазила, гордый тем, что ему доверили роль ведущего, поправил рюкзак и потопал вперед с воодушевлением, которого сейчас всем им так не хватало. Главное, чтобы не перестарался.

Ворожцов догнал мелкого, пристроился рядом.

— Врубай свою шарманку, — бросил вслед Тимур. — Поздно шифроваться, псы и так нас чуют.

— Пойдем скорее, — сказала в нос Леся и шумно высморкалась в платок. — А то загрызут.

— Никто никого не загрызет, — бодрым голосом сказал Тимур, одной рукой ловя ее теплую ладонь, а второй крепче сжимая обрез. — Двинули.

Мокрая дорога петляла между зарослями борщевика и лужами, затянутыми зеленой пленкой ряски. Вдалеке на фоне темных нагромождений леса мелькало светлое пятно. По прикидкам Тимура, они вот-вот должны были выйти на открытую местность, к большому заброшенному зданию, которое они с Ворожцовым изначально приняли за один из ключевых ориентиров маршрута.

Сзади донесся лай. Хлесткий, неприятный звук. Тимур, стараясь не сбавлять шага, всмотрелся в изгиб дороги. Пока никого.

— Живей, — поторопил он мелкого с Ворожцовым и сильнее потянул Лесю. — Что на сканере?

— Они в километре от нас, — откликнулся Ворожцов. — Бежать и паниковать нельзя. Собаки чуют страх, это их еще сильнее злит.

— Ну, останься тогда, — огрызнулся Тимур, нагоняя его. — Поговори с ними по душам.

Ворожцов засопел, но ходу прибавил.

До конца леса оставалось метров сто, когда первые три пса показались из-за поворота. Они выскочили, водя слепыми мордами из стороны в сторону, принюхались.

Тимур дернул за собой Лесю и перешел на трусцу. Страх перед свирепыми тварями начинал гнать его, затмевая рассудок. Умом он понимал, что нужно размеренно отступать, а не драпать, брызжа адреналином, но эмоции были сильнее.

— Скорее! — крикнул Мазила.

— Под ноги смотри! — дрогнувшим голосом одернул его Ворожцов и чиркнул взглядом по собачьему авангарду. Бросил Тимуру: — Глянь, как мордами водят. Будто только что почуяли… Как не за нами гнались.

— Хорош болтать, — выдохнул Тимур. — Бегом!

Первая тройка псов снова набирала скорость. Из-за поворота показались еще с десяток облезлых тварей. Догонят — растерзают.

Тимур тащил спотыкающуюся Лесю что было мочи, на автомате бормоча какие-то бессмысленные бодрящие фразы.

Полсотни метров — до конца леса. Меньше сотни — до ближайших собак. И они приближаются, очень быстро сокращая расстояние.

Стрелять или рано?

Воздух влетал в легкие, обжигал их, со свистом вырывался обратно. Перед глазами все тряслось, Леся дергала руку, стараясь обогнать. Хрип дюжины голодных глоток слышался все явственней.

Двадцать метров до поля — тридцать до псов.

Десять-пятнадцать…

Мысль о том, что до строения все равно не успеть, а на открытой местности они будут еще уязвимей для собак, которые смогут окружить, как-то отстраненно коснулась сознания Тимура и улетучилась, не оставив следа.

Теперь — плевать.

Главное, точно выстрелить, положить хоть пару псов и надеяться, что это на время отпугнет остальных. А потом перезарядиться…

Ворожцов уже выбежал из леса, но вместо того, чтобы рвануть к возвышающемуся ангару, вдруг развернулся и выставил перед собой увесистую палку. Когда только подобрать успел, гладиатор фигов?

Мелкий этого маневра не заметил и бежал дальше, не оглядываясь.

Когда от первого пса Тимура отделяло метров десять, он перехватил обрез двумя руками и выстрелил.

Громыхнуло на всю округу. Дробь взрыхлила сырую землю и ранила вожака. Пес осатанело мотнул слепой мордой, взвыл и, хромая, рванулся вперед на трех лапах.

Тимур выставил перед собой ствол, готовясь отразить атаку. Рефлекторно зажмурился в ожидании удара. Но вожак пронесся рядом. Две следующие псины тоже проскакали мимо — слева и справа.

Открыв глаза, Тимур обнаружил, что первая тройка уже поравнялась с Ворожцовым, но не набросилась на него, а обогнула и припустила по полю вдоль кромки леса. Ботан старательно размахивал дрыном, вхолостую разрубая воздух и грозя зацепить Лесю.

Тимур резко развернулся к остальным хищникам. Нужно было отходить, но ни в коем случае не поворачиваться к ним спиной.

Основная группа собак притормозила и взяла их в полукольцо. Тимуру вместе с Лесей и Ворожцовым оставалось отступать только к ангару. Псы скалились, вскидывали уродливые головы, скулили. Эти в отличие от припугнутой тройки лидеров отказываться от добычи не собирались.

И все же было в их поведении что-то странное. Будто и не охотились они вовсе, а…

— Фу! — выпалил Ворожцов, сбивая Тимура с мысли. — Фу!

— Э, вы чего? — позвал перепуганный Мазила, успевший отбежать на порядочное расстояние.

— Болонок дрессируем, — на взводе огрызнулся Тимур и, путаясь в движениях, кое-как перезарядил ружье.

Псы подались вперед. Тимур вскинул обрез, собираясь пальнуть, но тут Ворожцов споткнулся и сел в лужу.

На слепых собак это подействовало как спущенный курок.

Пара псов бросилась в атаку. Сипло завизжала Леся. Тимур саданул в кучу серых тел не целясь.

От визга и грохота заложило уши. Один пес упал замертво, остальные отступили, подвывая, но пара самых агрессивных все же накинулась на Ворожцова. Окончательно завалила на спину, сминая полупустой рюкзак.

Ворожцов сдавленно гукнул, отчаянно задергался. Тимур, не особо разбирая, пнул ногой по одной из нападавших собак. Ботинок угодил в тугие ребра. Хрустнуло.

Тварь с рычанием отвалилась от Ворожцова и ощерилась, держа в зубах кусок куртки.

— Тимур…

Вскрик потонул в свирепом рычании второго пса. Тимур со всей дури врезал по безглазой башке стволом и, схватив Ворожцова за шиворот, поволок его в сторону. Тот брыкался и размазывал кровь по лицу, уже не соображая, что делает. Чья именно была кровь, Тимур в суматохе не разобрал.

Собаки опять подступали. Теперь вокруг почти потерявшей голос Леси и перепачканных в грязи Тимура с Ворожцовым собралась вся стая.