Власть - Николай Стариков

Но ведь странам, для которых либерализм является знаменем и идеалом, очень нужен критерий оценки, который позволял бы выставлять себя в выгодном свете перед другими государствами, даже при фактическом отсутствии декларируемых свобод. Выход был найден — на Западе определили нужный критерий. Это уровень потребления.

Чем отличается современное западное общество? На все есть правила и инструкции. Даже на форму банана Еврокомиссия разработала инструкцию, говорящую, каким изгибом должен или не должен обладать настоящий спелый фрукт желтого цвета. Дорогу все переходят только на зеленый свет, а водитель машины может упасть в обморок, сидя в своем авто, если ему уже много часов горит красный сигнал. Потеряет сознание от обезвоживания, но ни за что не поедет. Почему? Потому что горит красный свет. Потому что боится наказания, а вовсе не потому, что настолько глуп, чтобы не догадаться, что светофор просто сломался. В основе либерального западного общества… кнут. Факт отмены личных прав и свобод маскируется на Западе под «цивилизованную зарегламентированность» жизни. Но на самом деле цивилизованное общество способно к самоорганизации, а вот нецивилизованное только и может что соблюдать установленный регламент. Медведь в цирке ездит на велосипеде, а заяц после тренировки бьет в барабан. Но убери в этом цирке кнут, и что в итоге получится? Будет ли в современном западном обществе все так же «без кнута», как в ситуации «с кнутом»? Времена в истории человечества были разные. Разные времена ждут планету и впереди. Но как только падает уровень потребления, либеральное общество гибнет. Сделав его единственным мерилом успешности, Запад попал в ловушку. Общество, считающее единственным показателем успеха уровень жизни, является крайне неустойчивым. Яркий пример — ураган «Катрина», накрывший Новый Орлеан в США. После природного катаклизма город был затоплен, инфраструктура разрушена, с улиц исчезла полиция. Уровня потребления просто не осталось. И тогда началась борьба всех против всех. Женщин насиловали прямо на стадионе, куда спрятались от урагана жители города. Полиция не делала ничего и никак преступления не пресекала. Другой пример — начало ХХ века. Неожиданно возникший мировой кризис, Великая депрессия 1929 года. Падение уровня потребления и, как следствие, крах социального строя во многих странах. К власти приходят фашисты и нацисты, общество превращается в первобытное по накалу ненависти и преступлениям против человечности. При этом в обоих случаях знаменем и господствующим учением был либерализм, но при резком падении уровня потребления социум сразу же оказывается опрокинутым в нечто, что еще вчера казалось просто невозможным. То, что сегодня принимается за высший уровень цивилизованности, является ее низким уровнем при высоком уровне бытового комфорта.

В современном западном обществе потребление, начинавшееся как некое достижение свобод, превращается в заменителя свобод. На определенном этапе развития либерализма свободы замещаются доступом к благам, а это разные вещи. Посмотрите, о чем кричат российские либералы. Именно об этом — они боятся падения своего уровня жизни. Казалось бы, если для человека главная цель — свобода общества, то волноваться он должен о конституциональных вопросах ее обеспечения. Но если для существования суверенной и свободной России необходимо немного пожертвовать потреблением, либерал немедленно выбирает последнее. Хамон и сыр с плесенью для него важнее свободы волеизъявления народа Крыма, да и всей России, которая безоговорочно встала на сторону крымчан, поддержав их стремление решить свою судьбу самостоятельно. Либерал же говорит: к черту свободу, потребление сохраните. Происходит в прямом смысле слова философская и политологическая подмена понятий. Либералы — это те, кто заменяет свободу потреблением. В качестве своего смысла существования, своего настоящего и желательного будущего либерализм выдвигает бесконечное удовлетворение материальных потребностей, помпезным итогом чего становится повсеместное строительство новых «храмов потребления». Бесконечные торговые и развлекательные центры, производство и продажа массы ненужных вещей, разница между которыми почти неуловима и заключается в очередном синтетическом вкусе или неестественно ярком цвете того, что нужно положить в рот. И за всеми этими явлениями вещизма и неуемного потребительства стоит идеология либерализма с его коротким, но емким лозунгом: «Ты этого достоин».

Слаб человек, слаб. И сегодня ему, этому рядовому мировому потребителю, мировые банкиры рисуют проекцию будущего. Не учись, откажись от морали, возьми кредит. Ты достоин большего, каждый день ты достоин все большего. Просто по праву рождения. Ты ведь человек, а у человека есть права и совершенно нет обязанностей. Ведь общепризнанные «Права человека» написаны в виде связного текста, а «Обязанности человека» до сих пор никто не написал. А значит, их и нет, есть одни права. Пропаганда проекции будущего, в котором человек — только потребитель, идет полным ходом. В этой проекции одни удовольствия, в ней нет работы. Уже почти нет семьи — еще немного, и в этом будущем не останется места детям. Зачем дети? Ведь от них одни расходы! Зачем тебе учиться, ведь в Википедии уже все есть! Не волнуйся, набери на гаджете и все прочитаешь. Зачем все это держать в голове? Возьми кредит и купи то, что ты хочешь. А хочешь ты то, что мы тебе будем рекламировать…

Очень сложно устоять перед такой проекцией будущего, и многие перед ней не устоят. Ну как тут не вспомнить Достоевского с его великим «Тварь ли я дрожащая или право имею». Время идет вперед, и то, что для Родиона Раскольникова было вопросом, для сегодняшних и особенно для завтрашних поколений уже подается как готовый ответ. Тварь ли я дрожащая или право имею? Конечно, имеешь право! Ты этого достоин. Не откажи себе…

Поездка на дачу. Ложный путь. Поворот в никуда. Так мы до дачи не доедем…

И вот уже в Великобритании готовятся разрешить менять пол. Детям. Выписывать девятилетним препараты, тормозящие их половое развитие. Пока малыши не определятся…

«Первые дети, которым уже давали препараты, чтобы блокировать выработку половых гормонов, в Британии уже есть: этот эксперимент шел в одной из клиник на севере Лондона. Никаких имен, конечно, не называется, но известно, что инъекции вводили детям, которые имели проблемы с определением, кто они: мальчики или девочки? Им делали ежемесячные инъекции блокаторов гипоталамуса, у них замедлился процесс формирования половых органов: у мальчиков перестал ломаться голос, у девочек перестали развиваться молочные железы. Этот эксперимент признали удачным. И вот британская пресса сообщает, что теперь этот эксперимент хотят расширить».[149]

Под прикрытием множества слов о «свободе» и «демократии» на Западе существует жесткое форматирование информационного, политического и экономического поля. Свои дорожные знаки здесь тщательно оберегают и никому перевешивать их не дают. И вот уже британский регулятор СМИ Ofcom выносит предупреждение нашему каналу Russia Today. За нарушение критериев беспристрастности.[150] А кто составляет эти критерии? Государственная компания Ofcom. Она может даже отозвать лицензии у СМИ, завершив их работу за нарушение таких размытых требований. Равные возможности для всех в экономике на деле оказываются препонами для российских компаний. Нам отказываются продавать технологии, готовые продукты, доли в западных компаниях стратегических направлений. Если это не управление социальными процессами, то что? Но, жестко контролируя и влияя на все важные социальные процессы внутри своих стран, нам западные политики предлагают совершенно иной вариант. Прямо по Льву Толстому — непротивление государства тому внутри себя, что оно имеет полное право считать опасным и недопустимым.

Либерализм направляется странами Запада на экспорт, потому что они хотят уничтожить суверенность государств как источника власти. Здесь ведь все очень просто. Управляешь — власть, не управляешь — не власть. У себя они управляют — нет никакого плюрализма ни в вопросах истории, ни в вопросах религии. Попробуйте написать на Западе книгу о Сталине, где не будете поливать его грязью — выключат из эфира, отправят на задворки науки. Ни гонораров, ни известности, ни трибуны в СМИ. Опубликуйте работу о том, что СССР внес главный вклад в победу над фашизмом. Попытайтесь высказаться против браков гомосексуалистов, в то время когда их начали женить, — и вы уже нерукопожатный. Но почему? Ведь может же быть несколько точек зрения? Так нам говорит либерализм. Все верно — может. Но только не внутри Запада. Внутри России, Китая — чем больше, тем лучше. Вы, кстати, замечали, насколько недемократичны главные «демократы»? Я имею в виду представителей российских либеральных партий, совестливых блогеров и «реформаторов» на пенсии. Это они придумывают обидные прозвища для патриотов: «анчоусы», «быдло». В этом они неоригинальны и отличаются от «украинских коллег» только одним: у российских либералов нет возможности убивать инакомыслящих…