Поцелуй весны (СИ) - Шейн Анна

— С тобой все в порядке? — спросила она, подходя ближе и укладывая тоненькие ручки ему на плечи.

— Да… — он нахмурился, — да. Почему ты спрашиваешь?

— Ты какой-то… Странный.

— Со мной все хорошо, не выдумывай, — отмахнулся он как-то грубо. Заметив, что Катрина насупилась и то ли обиделась, то ли взволновалась еще больше (а, может, и то и другое), Хозяин прибавил уже мягко и нежно, — прости. Просто в голове гудит. Слишком много всего. Эти рыцари, ведьмы, теперь и та странная песня ночью.

Леди Догейн почудилось, что он врет, что причина в другом, но… Может, она действительно уже выдумывает?

— Миледи… — к ним подошел Мерк, все это время стоявший на отдалении и переговаривавшийся с другими слугами, — лорд Дузмар ждет вас в главном зале. И… Сэр Размунд только что приехал. Пройдемте, я вас провожу.

Отчего-то в груди засвербело от его имени. Размунд. Эхо прошлого, в котором она ужасно волновалась, что вассал короля и верный подданный принца, не принимает ее и считает самозванкой.

Это было так давно. Казалось, это все происходило и не с ней вовсе, а было частью странного, почти забытого сна.

Они с Хозяином последовали за Мерком в душные и темные коридоры усадьбы. С каждым шагом, приближавшим их к главному залу, ноги Катрины становились слабее, голова кружилась все сильнее. Она схватила фейри за руку и прижалась к нему боком.

Небеса! Почему так страшно? Леди Догейн ни за что бы не подумала, что встречаться с собственным прошлым так сложно.

И это всего лишь сэр Размунд! Что с ней случилось бы, встреть она Лансера?

Главный зал приветствовал их жаром камина и пронзительным криком брата: «Да не виноват я ни в чем!».

Странно, но от этого Катрине полегчало. Она до сих пор не разобралась, что же случилось, и почему Артура преследуют люди короля. Но надеялась, что сэр Догейн заберет все внимание на себя.

Может, сэр Размунд и не заметит ее?

Впрочем, Мерк с силой грохнул дверью, закрывая ее за Катриной и Хозяином, и все: Дузмар, какой-то крепкий юноша как две капли воды похожий на него, отец, брат и Размунд, — уставились на вошедших.

Увидев ее, Размунд застыл, исступленно ее оглянул, а затем еле слышно прошептал:

— Леди Догейн?..

В горле пересохло, она не смогла произнести ни слова, и в ответ лишь кивнула.

Размунд перевел взгляд на Хозяина. На мгновение его глаза округлились от удивления, возможно, он понял, кто стоит перед ним… Но тут же мотнул головой, отгоняя эту мысль, как совершенно невозможную.

Катрина юркнула к креслу, стоявшему возле окна. Ей срочно нужно сесть. Если кто-нибудь догадается принести воды, будет вообще замечательно. Хотя в сложившейся ситуации, она бы не отказалась и от вина…

Хозяин встал подле нее. Он уселся на краешке подоконника, сложил руки, и равнодушно уставился в окно. Кажется, его вовсе не заботили разборки всех этих людей.

Появление Катрины странно подействовало на Размунда. Он притих, задумался. Потом оглянул Артура тяжело и, вздохнув, проговорил:

— Хорошо. Я выслушаю тебя.

Сэр Догейн ликующе ухмыльнулся, пересекся со строгим взором отца и с неожиданным послушанием скрыл эту улыбку.

После он сразу начал рассказ. О своей встрече с ведьмой. О подозрениях на Натаниэля. О том, как проследил за ним, как оказался в плену, как узнал коварный план ведьмы, а потом стал свидетелем жуткого ритуала по обмену телами.

Все это звучало невероятно, немыслимо. Артур был либо величайшим сказочником и совершенно зря тратил свой талант на рыцарство. Либо это было правдой, потому как обычный человек ни за что не придумает такую историю.

Когда сэр Догейн, наконец, закончил, в зале повисла тягучая тишина. Размунд сгорбился и спрятал лицо ладонью. Потом нахмурился. Потер глаза, словно долго спал, и они слиплись.

Вдруг дернулся, глянул на Артура и, разведя руками, спросил:

— Его Высочество превратился в вепря? Ты действительно думаешь, что я в это поверю?

Артур молчал, пристально вглядываясь в Размунда. Тот скривился и уж воскликнул:

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Но это…

Сэр Догейн не дал ему закончить:

— Прежде чем ты скажешь: «Это невозможно!», — обращу твое внимание на то, что вон там у окна стоит король-фейри Хозяин Зимы.

Вассал обернулся. Странно притихший фейри выглядел напряженным и задумчивым, впрочем, он слышал разговор, поэтому оглянулся на Размунда и легонько помахал ему рукой.

У сэра полезли на лоб глаза.

— Вы либо сумасшедшие, либо еретики. Либо и то и другое!

— Погоди, я еще не сказал главное! Та ведьма, которая все это сделала… Это Ария!

Размунд наклонил голову и, помолчав мгновение, выдохнул:

— А вот в это я с легкостью поверю!

— Постойте, но… — вдруг раздался слабый голос Катрины, — как такое… — она оборвалась.

В голове не укладывалось. Лансер превратился в вепря? На его месте самозванец? Значит… Значит, когда она увидела его в зеркале Хозяина с девицей на коленях, это был не он? Он не променял ее, не забыл ее, как она решила?

Голова пошла кругом. Колючий ком пополз по гортани. Что это? Вина? Сожаление?

Стало сложно дышать.

Небеса…

— Катрина… — Хозяин подался к ней, уселся на ручку кресла, в котором она сидела, и крепко сжал ее ладонь.

Но она… Она почему-то ее одернула и со слезами на глазах спросила слабым и тихим голосом:

— Ты знал об этом?

— Что? — фейри насупился, — нет! Конечно, нет!

Катрина как будто и не услышала его ответ. Она судорожно закачала головой, вскочила.

— Мне нужно подумать, — пролепетала она.

— Катрина… — Хозяин взял ее за локоть, попытался остановить, обнять, успокоить.

Но та не позволила, выдернула руку и, повторив:

— Мне нужно подумать! — вылетела из комнаты.

Глава 17. Безумцы и их планы

Только когда она очутилась в узком душном коридоре далеко от главного зала, Катрина поняла, что еще даже не сняла верхнюю одежду.

Девушка заставила себя остановиться, хотя в голове все так перемешалось, запуталось, что единственным понятным чувством стало чувство страха, а единственным желанием — желание сбежать.

Руки тряслись, тело не слушалось, но каким-то чудом удалось расстегнуть пуговицы и избавиться от теплой одежды.

И все равно было жарко, душно. И голова шла кругом.

Лансер не предавал ее. Получается… Что она предала его? Но… Как же? Как же так?

В глазах потемнело, нахлынула ужасная слабость, ноги подкосились и Катрина болезненно оперлась о подоконник.

Она теперь с Хозяином. Она ведь решила. Решила! Так почему мысли о принце оказались настолько тревожащими?

Ей… Ей должно быть лишь жаль его. Ничего больше. Почему же сердце, впрочем, разрывалось на части?

— Милая моя, вы совсем бледная! — вдруг раздался незнакомый женский голос. Леди Догейн вздрогнула испугано. Незнакомка говорила мягко, даже нежно, но было в ее интонации нечто… Притворное.

Оглянувшись, Катрина увидела, как из одной из комнат выглядывает худая и высокая женщина с простой прической и серо-голубыми глазами. Они показались Леди Догейн такими холодными… Даже холоднее, чем у Хозяина.

— Вам дурно, милая? Позвать кого-нибудь? — незнакомка шагнула ближе к Катрине.

— Нет… Нет. Со мной все хорошо, спасибо, — отозвалась та, медленно отстраняясь от подоконника.

Надо уйти куда-то… В другое место. Эта женщина ей совсем не нравилась. А интуиция редко ее подводила.

Впрочем, стоило сделать шаг, и колени так задрожали, а перед глазами все заволокло таким густым непроницаемым туманом, что Катрина чуть не рухнула на пол, и только вовремя подоспевшая незнакомка уберегла ее от падения.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Милая! — воскликнула она, обхватывая девушку за плечи и удерживая на ногах, — да вам совсем плохо! Пойдемте ко мне, я знаю, что вам поможет…

Леди Догейн вдруг потеряла способность сопротивляться. С появлением этой женщины в голове все спуталось еще сильнее.